Глава пятнадцатая

Элла

Дин несет меня через всю нашу комнату прямо в душ. Он не опускает меня на пол, пока мы не оказываемся под водой. И даже тогда мои ноги остаются на полу ровно столько, чтобы он смог меня раздеть. Он ругается и бормочет что-то о покупке новых купальников.

Сейчас я прижата спиной к холодной кафельной стене. Дин держит мое тело так, словно я ничего не вешу, а он сосет и покусывает мою грудь. Моя спина выгибается, когда он прикусывает мой правый сосок, а другой крутит между пальцами.

Черт, я не знаю, почему его укусы так на меня действуют. Боли от этого почти достаточно, чтобы я кончила, без каких-либо дополнительных усилий. Надо будет не забыть поговорить об этом со своим психотерапевтом. Я не уверена, что это здоровое желание для меня.

Все мысли о психотерапевтах, о том, правильно это или нет, улетучиваются в окно, когда Дин перемещает свой рот к моей левой груди. Без предупреждения он впивается зубами в мой сосок.

— Черт, это так приятно. Не останавливайся. Нет, остановись. Нет, не останавливайся.

Дин ухмыляется возле моего соска. Мои руки то тянут, то толкают его голову. Я не могу решить, хочу ли я больше или меньше того, что он делает прямо сейчас. Он отрывает рот от моего соска, и звук, похожий на чмоканье, эхом отдается в душе.

Его язык проводит по моей шее.

— Ммм, ты чертовски хороша на вкус, детка.

— Угу. — Я схожу с ума от желания. Все, о чем я могу думать, — это чтобы меня снова наполнили и растянули. — Дин, ты нужен мне сейчас.

— Ты уверена? Тебе не слишком больно после прошлой ночи? — спрашивает Дин, хотя головка его члена уже упирается в мою киску. Обхватив ногами его талию, я опускаюсь на него.

— Я уверена. Я не гребаный нежный цветочек, Дин. — Громкий стон вырывается из меня, когда он входит до упора. Легкая боль быстро сменяется удовольствием, когда мои стенки сжимаются вокруг него.

— Черт, Элла. Держись крепче, детка. Сейчас все будет очень жестко, — предупреждает он, сильнее вдавливая меня спиной в стену, а мои руки и ноги цепляются за него так крепко, как только я могу.

Дин начинает трахать меня. Буквально, как будто сумасшедшее животное выпустили на свободу. Он входит и выходит, быстро и сильно. Моя голова откидывается назад, ударяясь о плитку. Глаза закатываются. Я не удивлюсь, если весь остров сейчас слышит мои крики.

Дин подносит руку к моему горлу, удерживая мою голову неподвижной, пока он продолжает входить и выходить. Я так близка к тому, чтобы кончить.

— Я собираюсь... о, черт! — выкрикиваю я, когда рука Дина сжимается вокруг моего горла. Я открываю глаза: он пристально смотрит мне в лицо.

Мой рот приоткрыт, а грудь начинает гореть. Вот так я и нахожу свой оргазм. Рука Дина ослабевает, когда мои стенки спазмируют вокруг него. Он хрипит, и его теплые струи наполняют меня.

Все мое тело содрогается, когда я пытаюсь найти в себе силы, чтобы продолжать держаться за него. Дин разворачивается и садится на пол в душе. Он не отпускает меня. Не выходит. Я чувствую, как его член дергается внутри меня.

Мы сидим так, переводя дыхание и наслаждаясь последними волнами испытанного оргазма. Прижимаемся друг к другу. Я хочу остаться так навсегда.

— Хотела бы я раньше знать, что секс настолько потрясающий, — говорю я.

— Мммм, почему? — спрашивает Дин, уткнувшись лицом в мою шею.

— Потому что я бы постаралась сделать все возможное, чтобы заполучить тебя в свою постель много лет назад.

— Ты бы убила меня, вот что ты бы сделала. Все эти годы, пока я хотел тебя и не мог к тебе прикоснуться, были чертовой пыткой.

— О, поверь, мне знакомо это чувство.

Сидя в патио и попивая мимозу, я завороженно наблюдаю за тем, как набегают волны. Я обожаю океан. Всегда мечтала иметь дом на берегу. В нем есть что-то такое умиротворяющее, запах соли в воздухе и расслабляющие звуки разбивающихся волн.

И это полная противоположность тому, что я наблюдаю чуть в стороне — Дин, вышагивающий по песку вверх и вниз по пляжу. Он говорит по телефону уже больше тридцати минут. Я не слышу, о чем он говорит, но что бы это ни было, он выглядит напряженным.

Решив больше не ждать его, я достаю свой ноутбук. Я могу использовать это время, чтобы сделать кое-какую работу. Мы не встретимся со всеми остальными до обеда. Это даст мне несколько часов рабочего времени. По крайней мере, до тех пор, пока Дин не закончит со своим звонком.

Я захожу на удаленные серверы клуба и открываю электронные таблицы, над которыми работала. Я выяснила, что есть проблемы с учетом в барах. Мне удалось отследить каждую дату пропажи денег. Новые кассовые аппараты, которые Зак установил пару лет назад, подключены к Wi-Fi. После каждой операции они загружают данные на серверы клуба, и каждый вечер получается общая цифра.

Зак так и не удосужился рассказать персоналу об этой функции. Я не уверена на сто процентов, что он вообще знает, что система это делает. Он по-прежнему заставляет менеджеров бара подсчитывать выручку и заполнять электронные бухгалтерские книги каждую ночь. Я уже на полпути к тому, чтобы сопоставить ночи с недостающими средствами со списком персонала — кто работал в эти смены и кто подписывал выручку за ночь.

За последние двенадцать месяцев я насчитала более ста пятидесяти тысяч долларов, которые были украдены. Я догадываюсь, кто это может быть. Но не хочу верить, что это именно она. Я хочу доказать, что я ошибаюсь. Вот почему я все еще копаю, ищу любые доказательства того, что это не она. Это просто не может быть она.

Как мог кто-то, кто так близок к нашей семье, так предать нас. Если бы ей нужна была помощь, она могла бы просто попросить. Большинство людей этого не знают, но Зак поможет любому, кто в этом нуждается. Он всегда старается найти способ помочь другим. Только обычно он делает это анонимно. Ему не нужно признание.

На днях я увидела транзакцию о пожертвовании миллиона долларов, которое он сделал в пользу ассоциации по борьбе с раком груди. Когда я спросила его об этом, он сказал, что если я хочу сохранить работу, то никому об этом не скажу. Я знаю, что его угрозы уволить меня несерьезные. Он ни за что этого не сделает. То есть я почти уверена, что это пустые угрозы. Но я не собираюсь переходить границы и выяснять это.

В детстве я всегда была хорошим ребенком. Я старалась хорошо учиться в школе. Изо всех сил держалась подальше от неприятностей. Я никогда не гуляла допоздна. Делала все возможное, чтобы облегчить жизнь Заку. Какой двадцатилетний парень захочет, чтобы на него свалилась забота по воспитанию младших братьев и сестер?

Однако Зак никогда не жаловался. Он всегда беспокоился о том, чтобы у нас с Брэем было все, что только можно пожелать. Он присутствовал на всех родительских собраниях в моей школе. Хотя, если вспомнить, все мои учителя были слишком дружны с Заком. Я бы не удивилась, если бы он переспал с половиной из них.

Когда я просматриваю список сотрудников, проверяя, кто работал в указанные дни, мой компьютер замирает. На экране появляется сообщение. Что, черт возьми, происходит? Я случайно не туда зашла? Я нажимаю на кнопку «Выход», пытаясь закрыть окно, как вдруг появляется текст.

Как будто кто-то набирает текст в реальном времени, каждая буква каждого слова прямо сейчас появляется на экране. Все слова написаны заглавными буквами, а послание, которое они несут, звучит громко и четко.

ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ИЩУТ ПРОПАВШИЕ ДАННЫЕ, ОБЫЧНО ПРОПАДАЮТ САМИ!!!! ПЕРЕСТАНЬ ИСКАТЬ!!!!!

Я свожу брови в замешательстве. Почему кто-то прислал мне это сообщение? И тут до меня доходит, и я захлопываю ноутбук. Я чувствую, как паника заползает мне под кожу. Мое дыхание учащается, сердце бьется все быстрее и быстрее. Мне нужно бежать.

Я поднимаю глаза и вижу, что Дин все еще разговаривает по телефону. Он смотрит на меня. Я улыбаюсь и машу ему рукой. Я не могу испортить ему эти выходные. Он так старался, чтобы устроить мне идеальный отдых. Я не позволю своей панике все испортить.

Мне холодно, и я дрожу, когда возвращаюсь в дом. Кто бы ни воровал в клубе, он знает, что я иду по следу. Они хотят заткнуть мне рот. Я не могу вернуться к жизни, где я боюсь собственной тени, ожидая, что бугимен выскочит и схватит меня.

Но эта угроза только что стала слишком реальной. Кто-то действительно угрожает мне. Я бросаю ноутбук на кровать и направляюсь в ванную. Я роюсь в шкафах и ищу бритву, даже не успев осознать, что делаю.

Только когда я сжимаю лезвие между пальцами, какая-то часть моего подсознания начинает говорить мне, что нужно остановиться, этот голос в глубине моей головы говорит мне, что я не должна этого делать. Но я игнорирую его, не слушая ни слова из того, что он говорит.

Я знаю, что это неправильный выбор. В тот момент, когда лезвие соприкасается с кожей, когда боль берет верх, мое сознание уходит в туманную дымку. Я знаю, что не должна была этого делать. Но почему, черт возьми, то, что так чертовски неправильно, кажется таким правильным?

Сидя на полу в ванной, я роняю бритву на пол. Оторвав от рулона туалетную бумагу, я прижимаю ее к предплечью. Порез не очень большой. Но по мере того как дымка рассеивается, до меня доходит вся реальность того, что я только что сделала. Черт. Мне нужен Брэй. Мне нужно позвонить Брэю. Он знает, что делать. Он сможет помочь.

Я уже собираюсь встать и пойти искать свой телефон, когда в дверь ванной врывается Дин. Он бросает взгляд на меня, сидящую на полу. Его взгляд пробегает по моему телу и останавливается на лезвии, упавшем у моих ног. Он ничего не говорит.

Дин входит, берет меня на руки и несет к кровати. Садится, прислонившись спиной к изголовью, и обнимает меня, усадив к себе на колени. Его руки гладят мою спину и волосы. Его нежные, утешительные движения ломают меня. Беззвучные слезы свободно текут по моему лицу.

Мы сидим так в тишине. Я снова распадаюсь на части в объятиях этого человека. Сколько ночей он держал меня так, пока я не засыпала, когда мне было восемнадцать? Бесчисленное количество.