ГЛАВА 6. Эффект домино

Кейден

Прошлое

Зайдя на кухню, я заметил Атласа, сидящего перед телевизором и смотрящего мультфильмы с миской Lucky Charms — его любимого. Ему разрешалось есть сладкие хлопья только два раза в неделю. Иначе обязательно звонили из детского сада и жаловались, что он не может усидеть на месте.

Это был полный бред. Разве нельзя позволить детям быть самими собой, а не пытаться подавить их индивидуальность ради собственной выгоды?

— Привет, приятель.

Я взъерошил его волосы. Взглянув на телевизор, я увидел Тома, охотящегося на Джерри, прежде чем он переключился на новости. Я сварил кофе, используя кофеварку, которую сестра моей мамы подарила ей несколько дней назад.

Чёрный. Без сахара.

— Разве это не брат тех двух мальчиков, с которыми ты дружишь? — спросила мама.

Я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть фотографию брата Сэма и Джекса, Крю — собственно, фоторобот, с нестриженой бородой, налитыми кровью глазами и дикими растрепанными волосами — на экране с закадровым голосом.

— Полиция разыскивает мужчину двадцати с небольшим лет для допроса после того, как прошлой ночью была совершена попытка продажи наркотиков. Подозреваемый находится в бегах, и власти говорят, что его следует считать вооруженным и опасным...

— Да, я так думаю.

Так и было.

Я взял пульт с кухонной стойки и переключил канал. Атлас, казалось, не возражал и продолжал ловить хлопья из своей миски. Я сомневаюсь, что он обращал внимание на телевизор. Он не был ребёнком, которого можно усадить перед экраном и ждать, что он сам себя развлечёт.

Может быть, на десять минут, но потом ему становилось скучно. В этом мы были похожи.

Мама нахмурила брови.

— Разве ты не сказал, что их брат был их единственным опекуном?

Технически, но не юридически. Но ей было лучше этого не знать.

Чем меньше она знала, тем меньше волновалась, а у неё было достаточно забот с Атласом и её клининговым бизнесом. Когда я произносил слово «уборка», люди сразу думали о нелегальных иммигрантах и бедности, но мама, с её добрым сердцем, заботилась о том, чтобы её работники брали домой больше, чем достаточно, чтобы прокормить свои семьи.

Мой отчим работал учителем физкультуры в государственной школе в соседнем городе. У нас было не так много денег, как у многих семей в этом городе, но у меня было гораздо больше, чем у Сэма и Джекса.

Я кивнул в ответ, стараясь избежать дальнейшего разговора о Рейвенах. Она и так сомневалась в том, что я провожу время с Сэмом и Джексом, и это не могло её успокоить. Независимо от того, что думали некоторые люди, они были обычными мальчиками, которые пытались вынести всё, что подбрасывала им жизнь. Братья Рейвен не были членами банды. И Крю тоже. По крайней мере, я надеялся, что это не так.

Мама вздохнула и сняла очки, положив их на деревянный стол у экрана компьютера. Она скрестила руки, продолжая смотреть на одно тёмное пятно на столе, а затем разжала руки, словно решив, что это не тот язык тела, который нужен для начала разговора. По тому, как она колебалась, я догадался, что она собирается сказать, и моя бдительность мгновенно возросла.

— Я знаю, что мы не часто говорим о твоём отце. Но я думаю, мы должны... Или, если ты не хочешь говорить о нём со мной, мы можем найти кого-нибудь, с кем ты сможешь поговорить.

Я слушал, но ничего не ответил. Я не хотел говорить о своём отце. Ни сейчас, ни когда-либо.

Очевидно, она пыталась помочь, но не могла. После его смерти меня заставили обратиться к психологу. Этого требовала служба опеки. Но я не мог говорить о том дне ни с кем. Должно быть, я убедил их, что не осознаю всех событий, которые произошли, потому что после нескольких недель посещения они пришли к выводу, что со мной всё в порядке и что я прохожу через обычные стадии траура. С момента его смерти прошло более десяти лет, и неважно, сколько у меня было счастливых воспоминаний, именно память о том дне преследовала меня большую часть времени.

— Хватит волноваться, мама. Я в порядке.

Я поцеловал её в щёку и направился к двери. Я был в порядке, но мне нужно было узнать, как дела у Сэм и Джекса.

* * *

Рейвены жили на окраине города на пустом участке земли, где на мили вокруг никого не было. Там жили Сэм, Джекс и их старший брат Крю, с которым я сталкивался всего несколько раз. Их обоих родителей больше нет. Их мать умерла через несколько лет после их рождения, а отец повесился в тюремной камере несколько лет назад.

Как бы извращённо это ни звучало, но именно это, сурово знакомые трагедии нашего прошлого, впервые привлекли меня к ним. Мне было всё равно, что у них не самая лучшая репутация. Этот город славился тем, что осуждал тех, кто не соответствовал идеальному образу. Их брат, Крю, редко бывал дома. Я никогда не спрашивал, чем он занимается, но догадаться, что это незаконно, было несложно, и утренние новости были тому подтверждением.

Я вошёл в их парадную дверь, как обычно, без стука. Сэм всегда был в полуразрушенном гараже на заднем дворе, работал над своим мотоциклом, и Джекс не услышал бы его за своими играми. Но в этот раз я остановился на пороге. На кухонном кафеле была разбросана посуда, тарелки разбиты, а посреди комнаты к стулу был привязан парень примерно одного со мной возраста с русыми волосами длиной до плеч и коренастым телосложением.

Три головы повернулись в мою сторону, и я почувствовала себя оленем перед светом фар. Мой взгляд метался между ними тремя. Сэм стоял у кухонной стойки с закатанными рукавами и скрещенными на груди руками. Рядом с ним в такой же позе стоял Джекс. До этого момента Крю никогда не приносил свои проблемы домой. Вместо этого он взял на себя ответственность за воспитание и обеспечение своих братьев. Он делал всё, что мог. Поэтому, несмотря на выпуск новостей, я поверил, что сцена передо мной — это всё Сэм и Джекс.

— Какого хрена? — спросил я с расширенными глазами.

— О, хорошо. Ты здесь, — сказал Сэм. — Ты видел новости сегодня утром? Этот парень — причина того, что лицо Крю повсюду расклеено.

— Я ни хрена не делал, — прошипел парень, привязанный к стулу.

В одно мгновение Сэм возвысился над ним, и не успел я моргнуть, как Сэм впечатал свой кулак в рот парня.

— Заткнись, блядь.

Я вздрогнул. Сэм и Джекс ничего не заметили, но парень, который был привязан к стулу, заметил. Его взгляд остановился на мне, и между нами промелькнула мысль, что он знает, что я — слабое звено. Тем не менее, я продолжал стоять на ногах. Обычно я избегал насилия любой ценой, но я ввязался в это, и пути назад уже не было.

— О чём ты говоришь? — спросил я Сэма. — Что случилось?

Он провёл рукой по передней части своей белой футболки, заляпав её яркой кровью.

— Они подставили его. Крю поехал, чтобы сделать высадку, как он обычно делает, а они бросили его под автобус.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — сказал блондин, покачав головой, как будто из него не собирались выбить всё дерьмо, и это было просто неудобство.

Глаза Сэма сузились.

— Так это не вы, козлы, его подставили? Копы просто удобно появились из ниоткуда без всякой помощи? Мне трудно в это поверить. Крю всегда осторожен.

Парень пожал плечами.

— Может быть. А может, он надул не тех людей. Папы больше нет рядом, чтобы следить за делами, а твой брат нажил себе врагов. Не удивлюсь, если он окажется в земле. Как отец, так сын.

Появилась дикая ухмылка, показав оскал окровавленных зубов. В Сэме словно щёлкнул выключатель. Он выбрасывал кулак за кулаком, и каждый из них попадал точно в цель.

Брызнула кровь, брызнула слюна. Я никогда не видел Сэма жестоким или, по крайней мере, не таким жестоким.

Я понял, что он, должно быть, некоторое время сдерживал свой гнев. Если кто-то не остановит его, он может убить этого парня. Я не был уверен насчёт Сэма или Джекса, но это не было бременем, с которым я готов был жить ни в этой, ни в следующей жизни.

— Хватит, — сказал я Сэму, когда он впечатал ещё один кулак в лицо парня.

У него была сломана скула? Его голова откидывалась назад с каждым ударом. Сэм не останавливался. Я посмотрела на Джекса, который стоял с расширенными глазами, словно не зная, присоединиться к нему или остановить брата.

Господи Иисусе, я ввязался в это дерьмовое шоу, но никак не мог повернуться и уйти.

— Ради всего святого, Сэм! Ты убьёшь его, — я оттолкнул его от ослабевшего тела. — Кто будет присматривать за этим местом или за Джексом, когда и ты, и Крю окажетесь за решёткой?

Мои слова дошли до него настолько, что его кулаки остановились в воздухе. Джекс был младше нас на два года, поэтому если и Крю, и Сэм окажутся в тюремной камере или ещё хуже — тогда Джекс будет иметь дело со службами опеки и приёмными семьями. Ничто из этого не сделает его жизнь лучше.

На мгновение мы все трое замерли, глядя на распростёртое тело, залитое кровью. Затем моё сердце забилось с перебоями, и я бросился вперёд, чтобы проверить дыхание, пульс, любой признак того, что парень ещё жив. Я вздохнул с облегчением, когда почувствовал слабое биение под указательным пальцем. Он был жив, но нельзя было сказать, какие повреждения нанёс Сэм.

— Что, блять, нам теперь делать? — спросил Джекс.

Когда я повернулся, то понял, что и Сэм, и Джекс смотрят на меня в поисках указаний.

— Нам нужно отвезти его в больницу, — сказал я.

— В больницу? Ты что, с ума сошёл? Как мы объясним, что с ним случилось? — спросил Сэм с паническим видом.

— Нам не нужно объяснять. Мы не зайдем внутрь. Мы высадим его у входа. Кто-нибудь обязательно найдет его в течение нескольких минут.

Сэм, в конце концов, пробормотал что-то под нос и взял одеяло. Втроём мы протащили бессознательное тело через кухню на заднее сиденье моего грузовика.

Сэм накинул на него одеяло и подоткнул его вокруг него, чтобы казалось, что он спит. Из всех вещей, которые, как я думал, буду делать сегодня, бросать бессознательного парня в больнице было не тем.