ГЛАВА 3Аврора

Мой шестнадцатый день рождения был не за горами, но мама прижимала меня к себе, как маленького ребенка, а я и не протестовала. Казалось, это были последние минуты нашей жизни. Страх сковал мое горло, а сердце бешено заколотилось в груди. Мама поцеловала меня в висок и еще крепче обхватила мое тело, когда перед нами завизжали колеса и раздался металлический треск. Через лобовое стекло я увидела машину с Римо, Нино и их семьями, разбитую о грузовой контейнер.

Я вздрогнула, и мамина хватка стала болезненной.

Мы находились в промышленном портовом районе Нью-Йорка, но я не была уверена, где именно. Во время моих нескольких визитов в Нью-Йорк за все эти годы я так и не смогла по-настоящему запомнить, что и где расположено. Ремни безопасности впились в кожу, когда папа нажал на тормоз.

— Пригните головы! — крикнул он, прежде чем выскочить из машины с пистолетом в руке. Раздались выстрелы и еще один грохот.

— Вылезайте из машины, — сказал Адамо, выходя и придерживая для нас дверь. Его жена Динара, сидевшая рядом со мной, вышла первой, вытащив пистолет, который был у нее с собой. Я была рада, что они решили оставить своего маленького сына Романа с его дедушкой на время этой поездки. Так он был в безопасности.

Мы с мамой были безоружны. Я знала, что мама практиковалась в стрельбе с папой, но никогда не видела ее с оружием, кроме этих моментов, а мне давали его подержать всего один или два раза. В Лас-Вегасе не было ни одного случая, когда я чувствовала бы себя в опасности. Мне никогда не нравилось ощущение оружия в руке, и, учитывая дрожь в теле, я сомневалась, что в подобной ситуации у меня получилось бы хорошо прицелиться.

Мы спрятались за перевернутым фургоном. Вокруг него тянулся кровавый след, куда отец утащил водителя.

Вдалеке виднелись приближающиеся машины, черные лимузины. Вероятно, это было подкрепление для напавшей на нас Фамильи. Я все еще не могла осознать все происходящее. Эти люди, стрелявшие в нас, были женаты на моих тетях. Мы приехали сюда на свадьбу. Как они могли так поступить?

Мне стало плохо, когда я увидела, как рушится моя семья. Я нечасто виделась с тетями и кузенами из Нью-Йорке, но после потери бабушки, единственной бабушки, которую я когда-либо знала, это была моя единственная дальняя семья. Теперь они тоже исчезнут из моей жизни, если мы переживем это.

Учитывая количество машин Фамильи, направляющихся в нашу сторону, я не возлагала на нас особых надежд. Мне еще не приходилось думать о смерти. Иногда я беспокоилась за жизнь папы, когда он не возвращался вовремя, и беспокойство мамы подпитывало мое собственное, но я всегда чувствовала себя в безопасности.

Что, если это были последние минуты моей жизни?

— Все будет хорошо, — прошептала мама. — Мы в любом случае будем в безопасности. Они не причиняют вреда женщинам, — едва она это произнесла, взгляд мамы переместился на папу, и на ее лице отразился страх.

Возможно, мы в безопасности, или настолько, насколько женщина может быть в безопасности в нашем мире, но папа и другие мужчины определенно умрут.

В моей голове вспыхнул образ Невио. Он остался дома с остальной частью Нечестивой троицы, как и Савио со своей семьей, и мой брат Давиде.

К нам подъехал фургон и остановился с визгом шин. Раздвигающиеся двери внутренне заставили меня дрожать от страха. Сколько еще солдат Фамильи устроят нам засаду? Но я увидела не незнакомое лицо. Из фургона вышел Невио. Мои глаза расширились от облегчения, а затем от шока, когда я заметила женщину в его захвате. Он прижимал нож к ее горлу. Даже издалека я сразу узнала тетю Джианну. Она выглядела напуганной. Я знала ее только как дерзкую, громкоголосую женщину, поэтому, увидев ее в таком состоянии, действительно осознала всю серьезность ситуации.

Я не могла поверить, что Невио угрожал ее жизни, но опять же, возможно, это был наш единственный шанс выбраться отсюда живыми.

— Стой! — прорычал Маттео. Фамилья прекратила стрельбу, и моя семья тоже.

— Сюрприз, ублюдки, — крикнул Невио с широкой ухмылкой. Я видела несколько версий его ухмылки, но сегодня, жутко освещенный несколькими фарами, я получила представление о том, что чувствовали люди, которые боялись его. В нем было что-то безумное, дикое и голодное. Я не была уверена, что его волнует, что Джианна женщина.

Он тащил Джианну за собой, направляясь к Римо, Нино, Адамо и папе. Она сопротивлялась, но это было бесполезно. Одного взгляда на лицо Римо хватило, чтобы понять, что он не знал, что Невио здесь. Его сын всегда плохо следовал правилам, даже если они исходили от его отца, Капо Каморры.

Вслед за ним выскочил Массимо, а затем Алессио с моей кузиной Изабеллой в захвате. И без того непослушная грива Изабеллы была растрепана во все стороны, очки разбиты, а сама она выглядела так, словно плакала. Я пыталась поймать ее взгляд, может быть, как-то показать ей, что все будет хорошо, даже если я была последним человеком, который мог хоть как-то повлиять на исход сегодняшнего вечера, но она так и не посмотрела в мою сторону. Судя по тому, как мы спрятались за фургоном, она, вероятно, даже не могла нас увидеть.

— Если ты тронешь хоть один волос на их головах, я заставлю тебя пожалеть о дне твоего рождения, — прорычал Маттео. Я знала его только как веселого, покладистого мужа Джианны. Мне всегда нравились его шутки. Было трудно внезапно увидеть в нем врага.

Мне все еще было жаль его за то, что ему пришлось наблюдать, как похищают Джианну и Изабеллу, и я чувствовала себя виноватой, потому что часть меня испытывала облегчение.

Невио оскалил зубы на Маттео и быстро коснулся волос Джианны. Она попыталась вырваться из его хватки, но он снова приставил нож к ее горлу в качестве предупреждения.

— Я пока ни о чем не жалею.

Я никогда не видела Невио или моего отца в качестве мафиози. Я знала только их домашнюю сторону. Было легко забыть, что это лишь малая часть их личности.

— Изабелла, Джианна, вы в порядке? — спросил Амо. Я мельком взглянула в его сторону. Именно из-за него мы оказались здесь, именно из-за него все обострилось. Затем мой взгляд переместился на Грету. Она смотрела на него таким взглядом, который я чувствовала глубоко внутри себя и в сердце. Ее лицо выражало то, что я иногда чувствовала, глядя на Невио. Тоску и печаль.

Ее чувства к Амо и его к ней привели к конфликту между Фамильей и Каморрой. Любовь может быть разрушительной силой.

Внезапно Маттео бросился к Невио, и Луке пришлось его остановить.

— Этот ублюдок ударил тебя!

Мой взгляд остановился на синяке на лице Джианны. Я резко вдохнула, но не могла представить, чтобы Невио ударил мою тетю. Это было не в его стиле...

— Боюсь, это неправда, — сказал Невио, подойдя к отцу. — Прости, папа. Я ослушался, но просто не смог удержаться, чтобы не испортить свадьбу. Если бы я знал, что до этого дойдет... — он усмехнулся и обменялся взглядом с Массимо и Алессио, выглядя так, словно это была самая лучшая ночь в его жизни. Он совершенно не боялся. Он шел навстречу опасности, как будто она ничего не значила, как будто его жизнь ничего не значила, как будто смерть и боль ничего не значили.

— Ты заходишь слишком далеко, — тихо сказал Маттео.

— Слишком далеко? — Римо зарычал. — Ты нападаешь на меня и мою семью, когда мы гости на твоей территории. Никогда больше не говори со мной о чести. Я мастер грязной игры, Витиелло. Ты только что открыл чертов ящик Пандоры.

Невио пристально посмотрел на Джианну и глубоко вздохнул.

— Я чувствую запах войны, — он рассмеялся, как будто это была хорошая новость. Война.

— Покиньте мою территорию. Мы квиты. И отпусти Джианну и Изабеллу прямо сейчас, — сказал Лука.

Римо усмехнулся.

— Квиты? Много крови Фамильи прольется, прежде чем я буду считать, что мы в расчете, Лука.

— Я думаю, Алессио приглянулась твоя дочь, — продолжал провоцировать Невио.

Я перестала слушать их игру власти. Я сжала мамину руку, желая, чтобы мы могли что-то сделать, чтобы остановить мужчин. Было слишком поздно останавливать войну, даже я это понимала, но сегодня мы все могли бы уйти живыми. Я не хотела, чтобы погибли люди, которых знала. Не хотела смотреть, как они умирают. Возможно, это было эгоистично, но эта мысль терзала меня. Особенно если учесть, что тот, кого я любила, мог убить того, о ком я заботилась.

Где-то раздался вздох, и внезапно Грета побежала к воде. Ее выражение лица было решительным. На нем не было и следа страха, даже когда она бросилась в Гудзон и исчезла под черной поверхностью.

— Грета! — раздалось несколько криков, и люди бросились бежать. Невио отпустил Джианну и побежал к воде, чтобы спасти свою близняшку.

Невио бросился в воду через несколько секунд, а Амо последовал за ним, предварительно осмотрев поверхность воды в поисках Греты. Они оба были готовы рискнуть всем ради нее. Римо и Серафина тоже бросились к краю, выкрикивая имя Греты.

Мама обняла меня, как будто боялась, что я тоже побегу туда. Я была слишком ошеломлена всем, что произошло. Выстрелы прекратились.

Папа и Адамо остались рядом с нами, а Нино и Римо побежали к кромке воды.

Амо вытащил Грету из воды и начал делать искусственное дыхание, вскоре после этого она открыла глаза. Невио наблюдал за происходящим со стороны, мокрый, со вздымающейся грудью и грозным выражением лица.

Даже издалека я видела его борьбу, страх за жизнь близняшки и ненависть к Амо. Мама смахнула несколько прядей с моего лица. Я чувствовала, как она дрожит, что было удивительно, потому что мое собственное тело сотрясала дрожь.

Я не была уверена, сколько прошло времени, но вскоре папа повел нас с мамой к фургону. Мы все забрались внутрь. Грета была завернута в мягкое белое полотенце и прижималась к своей матери Серафине. Поездка была тяжелой. Несмотря на то, что Фамилья позволила нам уехать, я все еще опасалась нового нападения.