Очевидно, что кратковременная память будет находиться в центре любого когнитивно-функционалистского анализа ограничения презентативности феноменального содержания. Рабочая память сохраняет феноменальное содержание активным в течение некоторого времени; даже после того, как фактические стимулы исчезают из рецептивного поля, она помогает преодолеть задержки в обработке памяти и тем самым позволяет успешно решать определенные задачи. Формально можно легко представить кратковременную память как обладающую рекуррентной, "петлевой" или реверберационной структурой в сочетании с переменной функцией распада. Эмпирически существуют доказательства дополнительной доменной специфичности рабочей памяти (Courtney, Petit, Haxby, and Ungerleider 1998).
На функциональном уровне описания феноменальные репрезентаты должны быть именно теми состояниями, к которым постоянно обращается механизм, определяющий окно присутствия для соответствующего организма. К сожалению, генерация психологического момента - это процесс, очень богатый необходимыми предпосылками, о котором, без сомнения, у нас пока нет ничего, приближающегося к полному и аналитически убедительному пониманию. Во-первых, система должна создать элементарные репрезентации событий, определив окна одновременности на фундаментальном уровне. Все физические события, регистрируемые в пределах такого окна одновременности, отныне будут определяться как темпорально идентичные. Затем система рассматривает всю сенсорную информацию, полученную в пределах такого окна одновременности, как единое событие. Таким образом, создается глобальная неразборчивость во временной области. Эрнст Пёппель (Pöppel 1972, 1978, 1985, 1994) и его коллеги (в частности, Ruhnau 1994a, b, 1995; Ruhnau and Pöppel 1991) в течение многих лет разрабатывали подробную гипотезу, утверждая, что в результате фазово-связанных колебательных процессов на очень фундаментальном уровне в системе возникают атемпоральные зоны, состояния системы, внутренне характеризующиеся "одновременностью". Открывая временные окна - в этом втором, но пока еще не феноменологическом смысле - информационно-процессорная система может сама для себя генерировать оперативное время: Квантуя свою обработку информации, она "поглощает" непрерывный поток физического времени на очень фундаментальном уровне своей внутренней модели мира. Генерация таких "элементарных единиц интеграции" (ЭЕИ; это терминология Пёппеля) может быть интерпретирована как процесс внутренней редукции данных: система удаляет информацию о своей собственной физической процессуальности, не определяя временные отношения между элементами, заданными в пределах такого базового окна одновременности. Используя философскую терминологию, физическая темпоральность реальных транспортных средств, участвующих в этом элементарном репрезентативном процессе, таким образом, больше не отражается на уровне их содержания. Тонкая структура физического времени становится невидимой для системы, превращаясь в прозрачную (см. раздел 3.2.7). Функциональное свойство носителя системно определяет его содержание. Физический временной интервал остается, но содержание соответствующих состояний системы полностью или частично теряет свои внутренние темпоральные свойства: Возникают репрезентативные атомы для временной области - элементарные единицы интеграции или EIU. Согласно этой гипотезе, такие элементарные события могут затем, на более высоком уровне репрезентации, быть представлены как элементы последовательности. Интересно, что эмпирические данные показывают, что для человека несинхронность является необходимым, но еще не достаточным условием для формирования субъективного временного порядка. Знания о временных различиях в стимульной информации недостаточно, чтобы предсказать направление упорядочивания стимулов. Для отдельных сенсорных модулей существуют разные пороги одновременности, что обусловлено различиями в скорости их внутренней проводимости. Однако порог упорядочивания эквивалентен для всех сенсорных доменов. Поэтому, по-видимому, он представляет собой еще одну функцию в обработке временной информации, а именно первую из этих функций, действующую на супрамодальном уровне репрезентации. Если, как предполагает эта гипотеза, дополнительная интегративная функция формирует когерентные Zeit-Gestalten, то есть временные гештальты из элементов, которые уже темпорально упорядочены и теперь вносят вклад в общее содержание, то центральные необходимые функциональные ограничения для генерации феноменального Сейчас были удовлетворены. Согласно этой идее, как только трехсекундные сегменты такого рода образуют семантические цепочки через внутреннюю связь своих интенциональных содержаний, непрерывный поток беспрепятственно связанных психологических моментов возникает и на феноменальном уровне.
Нейронные корреляты окна присутствия
В плане деталей реализации известно очень мало. Эрнст Пёппель в ряде публикаций подчеркивал, что некоторые эмпирически хорошо документированные осцилляторные явления в мозге могут служить для обеспечения жесткого внутреннего ритма обработки внутренней информации путем генерации элементарных интеграционных единиц, упомянутых выше. Таким образом, этот механизм мог бы реализовать функцию, которая индивидуализирует события с минимальным расстоянием в 30 мс таким образом, который охватывает различные модальности (и, следовательно, удовлетворяет другому очевидному ограничению для феноменальной репрезентации; см. раздел 3.2.4). Идея о том, что такая интеграция событий низкоуровневой репрезентативной системы в темпоральное переживание "реальности" длительностью не более трех секунд действительно имеет место, хорошо согласуется с большим количеством нейропсихологических данных по речевому производству, музыкальному восприятию, психофизике и контролю волевых движений. Кроме того, тот факт, что упомянутые эффекты, по-видимому, в значительной степени инвариантны в разных культурах, указывает на существование единого функционального коррелята для этого интегративного механизма. По этой причине не лишним будет надеяться на будущую локализацию тех нейронных структур, которые реализуют только что упомянутые функциональные свойства.
3.2.3 Интеграция в целостное глобальное государство
Ограничение 3 требует, чтобы отдельные феноменальные события всегда были привязаны к глобальному ситуационному контексту. Субъективный опыт, не только функционально и с точки зрения каузальной обоснованности агента в его внешнем поведенческом пространстве, но и на уровне его содержания, является расположенным процессом. Сознательные человеческие существа всегда являются феноменально расположенными существами (потенциальное исключение из этого правила см. в обсуждении акинетического мутизма в главах 6 и 8). Индивидуальные сознательные состояния в стандартных ситуациях всегда являются частью сознательной модели мира. И снова мы можем перевести это третье ограничение на личностный уровень описания, сделав следующее утверждение: Если и только если человек сознателен, мир существует для него, и если и только если он сознателен, он может сделать факт фактического проживания в мире доступным для себя, когнитивно и как агент. Сознание - это in-der-Welt-sein ("бытие в мире"); оно делает глобальное местоположение доступным для агента. Начиная говорить таким образом, мы выделили не класс состояний, а класс систем по нашему третьему критерию приписывания сознательного опыта. Давайте рассмотрим третье ограничение - "ограничение глобальности" - с точки зрения всей системы, первого лица и феноменологии.
"Быть в мире": Неэпистемическая ситуативность
Сознательные системы работают в условиях интересного ограничения, которое я ввел, назвав его "автоэпистемической закрытостью". Оно определяется (а) существованием всеобъемлющей репрезентации реальности в целом и (б) тем фактом, что эта репрезентация не может быть распознана как репрезентация самой системой (это, как мы вскоре увидим, эпистемологическое прочтение ограничения 7, прозрачности феноменальных репрезентаций). Говоря иначе, в стандартных ситуациях и в перспективе от первого лица содержание феноменальных состояний всегда находится в мире - оно является частью моего мира (ограничение 6). Этот мир представлен в режиме наивного реализма. Очевидно, это не означает, что переживающая система должна обладать такими понятиями, как "мир", "реальность", "прошлое" или "будущее", то есть что только что упомянутые характеристики глобальности, расположенности и прозрачности должны быть ей когнитивно доступны. Поэтому я буду (ссылаясь на концепцию "неэпистемического видения"; см. Dretske 1969) говорить о "неэпистемической расположенности", чтобы охарактеризовать преконцептуальный характер этой формы феноменального содержания. Речь идет не о знании, а о структуре опыта.
Я - один человек, живущий в одном мире. Для большинства из нас это кажется самоочевидным и даже тривиальным фактом, который, однако, мы почти никогда прямо не констатируем и даже не подвергаем сомнению. Причина этого в том, что мы даже не можем представить себе альтернативные ситуации (они не являются "феноменально возможными" в том смысле, который был введен в главе 2). Для большинства из нас очевидной истиной является то, что мы никогда не переживали феноменальных состояний, в которых мы были многими людьми или существовали в нескольких параллельных мирах в одно и то же время. Только профессиональные философы или пациенты с тяжелыми неврологическими расстройствами, только люди, экспериментировавшие с большими дозами галлюциногенов, или несчастные пациенты, страдающие от синдрома "диссоциативного расстройства идентичности" (DID; см. нейрофеноменологический пример в разделе 7.2.4), могут иногда представить себе, что было бы, если бы числовая идентичность феноменального мира и единство самосознания были приостановлены. По вполне понятным эволюционным причинам в стандартных ситуациях большинство из нас не может осуществлять соответствующие ментальные симуляции (см. раздел 2.3). Просто слишком опасно играть в соответствующих областях феноменального пространства состояний. А то, что мы не в состоянии мысленно смоделировать, - это то, что мы не можем себе представить или вообразить. Если гипотеза нулевого мира, представленная в последней главе, верна, то очевидно, почему мы не можем добровольно сгенерировать приостановку феноменального представления нашего мира как численно идентичного: феноменальный мир0 как фиксированная референтная основа для всех возможных симуляций должен быть в принципе неприкосновенным. Именно поэтому феноменальный мир и феноменальное "я" представляются нам не только численно идентичными, но и неделимыми - особенность нашей феноменальной архитектуры, которую Декарт в разделе 36 "Шестой медитации" использовал для построения сомнительного аргумента в пользу раздельности разума и тела. Я бы утверждал, что существует феноменальное свойство высшего порядка, соответствующее этому классическому понятию "неделимости" (Metzinger 1995c, p. 428). Это феноменальное свойство глобальной когерентности, и именно оно действительно лежит в основе большинства классических философских представлений о "единстве сознания".