Оглядев всех присутствующих в костюмах, я ловлю взгляд Бастена.

Он переспал со шлюхой? Что ж, в эту игру могут играть двое.

― Долг есть долг, милорд, ― громко заявляю я, поднимаясь на ноги и театрально взмахивая крыльями, а затем сажусь на колени Райана, радуясь, что маска скрывает мое волнение.

Толпа охает и ахает в ответ на мой дерзкий поступок. Руки Райана обхватывают мои бедра, поправляя меня на коленях, и на его лице читается настороженность и интрига.

Потянувшись за голову, я развязываю атласную ленту, удерживающую маску. Теперь, открыв лицо, я обращаюсь к толпе ― обращаюсь к Бастену ― со словами.

― Я держу свое слово, милорд. Вы получите свой поцелуй.

ВОН. ВОН СЕЙЧАС.

Голос. Он вернулся. Он здесь. Мой взгляд мечется по комнате в поисках его источника. Уловив мою внезапную растерянность, Райан кладет руку мне на бедро, чтобы вернуть внимание толпы к нам.

Это срабатывает.

Его мозолистая рука проводит по моему оголенному бедру, открытому высоким разрезом платья, пока происходящее между нами не затмевает мое беспокойство по поводу голоса.

Он двигает бедрами, заставляя меня неуверенно покачиваться на его коленях. Мое сердце гулко стучит. Его рука гладит мое бедро, не торопясь. Откинувшись в кресле, похожем на трон, он смотрит на меня из-под полуопущенных век.

Он манипулирует мной. Заставляет меня поцеловать его, а не наоборот. Заставляет меня играть главную роль, чтобы толпе казалось, что я отчаянно этого хочу.

Совершенно добровольная невеста.

Я вспоминаю представление, которое только что устроили бойцы, и говорю себе, что это всего лишь спектакль. Бастен наблюдает. Его глаза ― единственное, что меня волнует. Я хочу, чтобы он думал, что я согласна. Что он не единственный, кто ставит Райана выше всех остальных.

Я хочу причинить ему такую же боль, какую он причинил мне.

Актриса ― это всего лишь актриса. Набравшись смелости, я обнимаю Райана за шею и прижимаюсь к его губам. Хлопки и улюлюканье толпы заставляют бумажные фонарики дрожать. Я прижимаюсь к груди Райана почти голой грудью, еще сильнее натягивая ремни, удерживающие мои крылья, и вкладываю в этот поцелуй все, что у меня есть.

Ладонь Райана скользит по моему обнаженному бедру, поднимаясь к заднице. Он устраивает для присутствующих шоу, как и я. Он перехватывает инициативу, задавая тон поцелую, ловко беря его под контроль. Его язык скользит по моему, безмолвно спрашивая, как далеко я готова зайти. Мое платье кажется тесным как никогда. Как далеко я готова зайти? Наблюдает ли Бастен? Сжимает ли он руки в кулаки?

Поцелуй не так страшен, как я боялась, ― даже дыхание перехватывает. Со своей непоколебимой уверенностью Райан целуется исключительно хорошо, и теперь я понимаю, почему так много женщин жаждут его. Его зубы цепляют мою нижнюю губу и нежно прикусывают. Я бы солгала, если бы сказала, что не чувствую возбуждение, хотя, возможно, это просто энергия толпы, в центре внимания которой я нахожусь.

ВЫЙТИ.

Я разрываю поцелуй с резким вздохом. Снова голос, на этот раз громче. Он возвращает меня в реальность и напоминает, что поцелуй ― это всего лишь притворство. Но моя одышка вполне реальна. Как и мурашки на моем бедре, когда большой палец Райана выводит на нем ленивые круги.

Краем глаза я вижу, как Бастен смахнул поднос с хрустальными бокалами с фуршетного стола на пол, разбив их в порыве гнева. Несколько человек рядом смеются, думая, что он пьян, но больше никому нет до этого дела. Только я вижу, как он сжимает руку ― на костяшках пальцев видна кровь ― и выбегает из бального зала.

Я улыбаюсь в мрачном удовлетворении. Я сделала это ― я добралась до него. Его реакция говорит о том, что я ему небезразлична.

― Это было… неожиданно, ― мурлычет Райан мне на ухо, и в его соблазнительном тоне слышится нотка подозрительности.

Он не идиот. Он знает, что невеста, которую он купил против ее воли и унизил на глазах у половины королевства, должна его ненавидеть. Опять же, Бастен как-то сказал мне, что мужчины обладают поразительной способностью лгать самим себе, когда речь идет о чем-то, чего они хотят.

Я нервно улыбаюсь Райану, потрясенная поцелуем больше, чем ожидала, и сползаю с его коленей. На мгновение я бросаю взгляд на задний вход.

Бастена нет.

Я не планировала этого, но если и будет подходящее время, чтобы ускользнуть и исследовать таинственный голос, то именно сейчас. В кои-то веки за мной не следят.

― Прошу простить меня, милорд, ― заикаюсь я, положив руку на вздымающуюся грудь. ― Мне не хватает воздуха. Я выйду на балкон.

Райан кивает, его полуприкрытые глаза смотрят на меня так, словно он видит мою ложь, но не собирается уличать меня в ней.

Он бормочет:

― Конечно, певчая птичка.

Положив руку на горло, я пробираюсь сквозь толпу развлекающихся гостей, которые вернулись к танцам, выпивке и траханью друг друга глазами. С трудом выдерживая непосильную тяжесть крыльев, я направляюсь к балкону, а затем дважды оглянувшись, возвращаюсь к заднему входу и выскальзываю наружу, пока никто не смотрит.