― Я знаю, маленькая фиалка. Я знаю.
Поддерживая ее одной рукой, другой я отклоняю ее голову назад, чтобы засунуть язык в ее рот. Я пробую ее на вкус, вдыхаю ее аромат. Когда ее язык встречается с моим, мне кажется, что я умру. Желание прикоснуться к ней повсюду пронзает меня.
Ее чертовы крылья…
Моя проклятое снаряжение…
Я должен снять его. Я грубо дергаю за металлический ошейник, чтобы ослабить кожаные ремешки, но тут же замираю, услышав за углом шаги и невнятные голоса.
― Ты это слышал? ― говорит кто-то.
― Что слышал? Ты выпил слишком много полыни, ― отвечает другой.
― Шшш, ― шиплю я на ухо Сабине. ― Кто-то идет.
Я зажимаю ей рот рукой, заглушая стоны. Ее горячее дыхание увлажняет мою ладонь. Ее маленькое напряженное тело, словно непокорная кошка в моих руках, отказывается оставаться неподвижным и молчаливым. Черт, из-за нее мы попадемся.
Я сжимаю ее в своих объятиях, желая сорвать с себя броню, чтобы почувствовать ее ближе.
Я упираюсь лбом в ее лоб, моя рука все еще прижата к ее губам.
Кузнечный молот ее сердца гулко стучит. Время тянется мучительно долго, а мы все не двигаемся, прижавшись к стене и стараясь не шуметь. Здесь темно, но любой узнал бы костюм Крылатой Леди и доспехи охранника.
Кем бы ни были приближающиеся люди, они сворачивают в противоположном направлении по северному коридору, и у меня вырывается вздох.
Сабина что-то бормочет мне в ответ, но я медленно качаю головой.
― Шшш, маленькая фиалка. Нас не должны поймать.
Она настойчиво покачивает бедрами, и я клянусь, что эта чертова дикая кошка возбуждается от возможности быть пойманной не меньше, чем боится этого.
Мой пах снова напрягается, требуя найти укромное местечко, чтобы трахнуть ее до бесчувствия, в противном случае рискуя сгореть от желания.
― Не издавай ни звука, ― предупреждаю я. ― Ты идешь со мной.