11
11
МАРЛИ
Киаран не ответил мне. Вместо этого он двинулся с места, приседая, чтобы собрать упавшие страницы. Я стояла на месте, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Как я смогла прикоснуться к блокноту? Этого не должно было быть. Я думала, что знаю все, когда речь идет о призраках, но это все меняло. Впрочем, это было не самое главное. Важнее всего были те рисунки. Те, которые Киаран скрывал от меня. Те, на которые он пытался помешать мне взглянуть сейчас.
-Хватит.
Он не слушал меня. Он никак не мог притвориться, что этого не было. Что я не видела своих рисунков.
-Прекрати.
Он посмотрел на меня, но не остановился.
-Положи эти чертовы рисунки, Киаран.
Мой голос прозвучал высоко и панически. Он приостановился с листами в руках. На верхней странице был изображен мой боковой профиль с зелеными волосами, собранными в пучок. Несколько прядей волос скрывали лицо. Я выглядела чертовски грустной и потерянной. На мне была голубая футболка с маленькими белыми точками. Он не стал рисовать мое тело дальше, но я узнала верхнюю часть.
-Ты никогда не видел моих волос в таком цвете. И я не носила ничего другого, кроме этого платья.
Он выдохнул.
-Когда ты его нарисовал?
Я помню эту рубашку. Я часто носила ее на работу. Какого черта он знает, как она выглядит?
Киаран так и остался сидеть со страницами в руках. Он молчал. Он выглядел почти побежденным. И от этого становилось еще хуже.
-Ответь мне.
Он моргнул, но из его уст не вырвалось ни звука. Если бы я могла, я бы встряхнул его, чтобы вывести из задумчивости. Чтобы заставить его ответить.
Я присела рядом с ним и указала на верхнюю страницу.
-Когда ты это нарисовал?
Мой голос не был спокойным. Он был полон раздражения. Почему, черт возьми, он не отвечает мне?
-Если ты не собираешься мне говорить, то, черт возьми, покажи мне. Дай мне их увидеть. И прежде, чем ты снова скажешь, что это не мое дело, можешь забыть про это. Ты рисовал меня - значит это мое дело.
Он поднял упавший блокнот и встал. Я наблюдала, как он отнес их на стол во внутреннем дворике. Киаран положил их на пол и стал перебирать рисунки, как будто ему нужно было привести их в порядок. Я встала и подошла к столу. Мой взгляд метался по разложенным страницам.
-Киаран.
-Молчи.
Это слово прозвучало неловко, как будто он был на грани потери контроля.
-Нет. Я не замолчу. Тебе лучше начать рассказывать мне, что, черт возьми, происходит, потому что это... это доказывает, что ты видел меня до того, как я появилась у этих ворот.
Он напрягся, его руки замерли над страницами.
-Но самое удивительное, что я не помню, чтобы видела тебя. Я не помню ни твоего лица, ни твоего голоса, ничего.
Киаран опустил руки к бокам.
-Ты не можешь вспомнить, потому что тебе нечего вспоминать.
Он повернул голову, его жесткие голубые глаза встретились с моими.
-Что это значит?
-Посмотри сама.
Я заметила, что он разложил рисунки на столе, а не убрал их. Он отступил назад, давая мне больше места. Я не ожидала, что он прислушается к моему требованию.
Я уставилась на листы. Все они представляли собой мои портреты в различных позах и нарядах. Все они были посвящены моему выражению лица. Меланхолия в карих глазах. Это заставило меня вспомнить мой натуральный цвет волос. Каштановый. Я покрасила их в темно-зеленый цвет много лет назад, когда Кэт настояла на том, чтобы я сделала что-то для себя. Чтобы освободиться от правил и ограничений, навязанных мне родителями.
Кэт.
Катриона.
Что-то жгло мне затылок. Печаль. Она пронизывала меня насквозь. Я поднесла руку к шее, потирая больное место. Я не должна чувствовать боль.
-Почему я выгляжу такой расстроенной?
-Это ты мне скажи.
Я оглянулся через плечо.
-А я не знаю.
-Что последнее ты помнишь?
-Я же говорила тебе. День, когда я умерла. Я встречалась с Катрионой.
Он покачал головой.
-Кто такая Катриона?
-Я говорил тебе о ней.
-Да, но я не знаю, кто это. Я никогда не видел тебя с женщиной, с той, с которой ты была близка.
Наконец-то признание. Он видел меня до того, как я умерла. Он видел живую Марли и нарисовал ее. Я хотела спросить, почему, но тот факт, что он не знал, кто такая Кэт, беспокоил меня больше. Это беспокоило меня. Печаль разрасталась. Она когтями впивалась в мою грудь. Было больно.
-Но она была там... Я остановилась. -Когда ты впервые увидел меня?
Он вздохнул.
-На Хэллоуин.
-Но я была с Кэт.
-Нет, Марли, это был Хэллоуин за год до твоей смерти.
Он указал на стол. Я снова повернулась к нему, мой взгляд метнулся к первому рисунку. Женщина была одета в темно-зеленое пальто в горошек. Ее зеленые волосы спадали на лицо. Она выглядела оцепеневшей. Потрясенная и оцепеневшая. За ее спиной находилось помещение, похожее на приемную, но там никого не было, только я. Совсем одна. Как будто я только что потерял все... потому что, так и было.
Воспоминание ударило меня так сильно, что я попятилась назад и схватилась за голову.
Мы с Кэт, спотыкаясь, выходим из паба. Мы идем рука об руку, поем во весь голос. Смотрим в обе стороны, чтобы перейти дорогу. Кэт вырывается из моих рук. Она выходит на дорогу, поворачивается ко мне и вскидывает руки вверх. Шок от того, что она летит, когда в нее врезается машина. Крик, вырвавшийся из моего горла. Я бросилась к ней. Машина уезжает. Я вызываю скорую помощь. Мои отчаянные рыдания, умоляющие Кэт остаться в живых. Поездка в машине скорой помощи. Врачи увозят ее. Стояла в приемном покое, надеялась и молилась, чтобы она выжила. И врач сказал мне, что они ничего не могут сделать.
Катриона мертва.
Моя лучшая подруга мертва.
-Марли!
Голос Киарана вырвал меня из воспоминаний. Я уронила руки. Он стоял передо мной, обеспокоенный тем, что только что произошло.
-Ты в порядке?
Я покачала головой. Мои руки скручивались и расцеплялись. Все это обрушилось на меня разом. Я заблокировала это. Целый год моей жизни. После смерти Кэт я ходила по земле в тумане горя и потери. Без нее все потеряло смысл. Никто больше не заботился так, как она. Они не знали, как я боролась за то, чтобы вырваться из прежней жизни. И как Кэт снова дала мне надежду. А потом ее не стало. Я осталась один. Совсем одна и потерянная в мире, в котором мне больше не было места без нее.
-Нет, я не в порядке. Я сейчас так далека от нормального состояния, что даже не знаю, что это слово значит.
Ни одна часть меня не хотела больше думать о Кэт. Я предпочитала не знать, хотя теперь стало понятно, почему мои воспоминания были такими путаными. Они были окутаны горем. И это было хуже всего.
-Что за хрень с этими рисунками, Киаран? Объясни мне это, потому что мне сейчас очень трудно не прийти к самому худшему выводу.
Несмотря на то, что я помнила, что произошло за последний год, я ничего не понимала из его слов.
-И какой же это вывод?
-Что ты какой-то сталкер. Который преследует женщин.
Его рот искривился, а глаза потемнели.
-Никаких женщин, Марли, только ты.
Я не знала, смеяться ли мне над этим. Над тем, как ужасно это прозвучало.
-Но от этого не легче.
Он шагнул ближе, съедая и без того минимальное пространство, между нами. От его пристального взгляда у меня задрожала нижняя губа.
-Я отвез друга в реанимацию, потому что он порезал руку и ему нужно было наложить швы. Я увидел вас в приемном покое и не смог отвести взгляд. Мне захотелось нарисовать женщину, которая выглядела так, будто ее мир рухнул, и она уже не знает, что делать. Поэтому я сфотографировал тебя и нарисовал на следующий день. Я увидел тебя снова только через несколько месяцев в галерее, где ты работала. И я проследовал за тобой домой. Он вздохнул. -Чертово совпадение, что ты все это время жила напротив меня. После этого было чертовски трудно держаться подальше. Так что да, я следил за тобой. Я просто хотел тебя увидеть.
Его признание должно было меня напугать. Он признался, что жил напротив меня. Наблюдал за мной. Притягивал меня. И все это без моего ведома. Это был настоящий пиздец.
-Ты преследовал меня.
-Да, можешь называть это так, если хочешь. Я этого не отрицаю.
-Почему?
Он мрачно усмехнулся.
-Почему, как ты думаешь?
Я вскинул руки вверх. Получить прямой ответ от этого человека было практически невозможно. Это всегда была нелегкая битва. Борьба за то, чтобы заставить его сказать мне правду.
-Ну, я, блядь, не знаю. Какая у тебя причина для этого? И какого хрена ты все это время вел себя так, будто не знаешь меня?
Он склонил голову набок.
-Ты тому причина.
Я смотрела, как он поднимает руку. Она зависла над моей шеей. Мы знали, что он не может прикасаться ко мне, но это давало понять, что он хочет этого. Я не знала, как к этому относиться, да и вообще ко всему этому. Все казалось слишком нереальным. Слишком необычно. Но это была реальность.
-Я хотел узнать, почему ты всегда выглядишь такой чертовски грустной, Марли. Его голос стал низким. -Почему девушка с зелеными волосами ходила по этому гребаному миру с печалью в карих глазах. Даже если эта девушка была несчастна, она все равно была прекрасна для меня, и мне чертовски хотелось, чтобы ее глаза наполнились светом и счастьем. Я хотел подарить ей это, но она не замечала меня. Она не обращала на меня внимания. И я ненавидел ее за это.
Если бы у меня было бьющееся сердце, оно бы остановилось прямо сейчас. Несмотря на все его протесты против моего присутствия рядом с ним, этот человек только что назвал меня красивой. Он сказал, что хочет видеть меня счастливой. Он хотел сделать меня счастливой.
Какого черта?
-Ты хочешь знать, почему я была несчастна?
-Да, блядь, хочу.
Возможно, мне следовало бы больше насторожиться из-за остальных его слов, но все, о чем я могла думать, — это рассказать ему все начистоту.
-Кэт умерла. Ее сбила машина прямо у меня на глазах, и она умерла в больнице. Вот почему я выглядела так, будто мой мир рухнул, потому что так оно и было. Я потеряла все, когда потеряла ее. Она была единственным человеком, которому я была небезразлична, а у меня не было никого. Ничего и никого, блядь. То, что ты видел, было моим горем.