Я пожимаю плечами, не стыдясь, посмеиваясь про себя.

— Ты знаешь, как это бывает, когда я по уши погружена в дело, я всегда забываю обо всем остальном. Я бы, наверное, забыла поесть, если бы кто-нибудь другой меня не заставил.

Он улыбается мне, но я вижу в этом напряжение.

— Я тоже такой. Иногда, когда мы так сосредоточены на работе, все остальное просто отходит на второй план. — Он отходит к занавешенному окну, ненадолго выглядывает наружу, прежде чем провести ладонями по лицу. Он выглядит расстроенным.

— Все в порядке? — Обеспокоенно спрашиваю я.

Джеймс поворачивается ко мне и на мгновение колеблется, как будто пытается подобрать правильные слова.

— Я собирался спросить тебя о том же самом. Сегодня на месте преступления ты казалась другой.

Я хмурюсь, я думала, что скрывала это достаточно хорошо, чтобы не вызвать никаких подозрений, но Джеймс знает меня долгое время.

— Другой?

Джеймс кивает, а затем начинает расхаживать по гостиной:

— Я знаю, мы все справляемся с вещами по-разному, но мне показалось, что ты была отстраненной от всей ситуации, — огрызается он.

— Уверяю тебя, Джеймс, смерть Марка волнует меня так же сильно, как и всех остальных, — отвечаю я.

Он не отвечает, просто продолжает расхаживать по гостиной. Я вижу, что он все еще пристально смотрит на меня каждый раз, когда поворачивается в мою сторону. Мое беспокойство только возрастает, я должна быть осторожна, чтобы ничего не выдать, но, похоже, что-то вывело его из себя. Он ведет себя не как человек, которого я знаю сейчас.

Его руки запускают пальцы в волосы, сжимая пряди, а затем распуская их.

— Ты должна была уже найти этих засранцев!

Я никогда раньше не слышала, чтобы он так со мной разговаривал, но тон, который он использует, кажется, на секунду пробуждает воспоминание, прежде чем оно исчезает.

— Мы пытаемся, Джеймс. Нет никаких доказательств, которые можно было бы найти. Ничто не указывает нам, кто это делает. — Я стараюсь говорить как можно спокойнее, но мое сердце начинает бешено колотиться в груди.

Он перестает расхаживать и поворачивается ко мне лицом, его лицо наполняется яростью.

— Ты недостаточно стараешься! Я тот, кто тренировал тебя, Алекс, я знаю, что ты можешь добиться большего, чем это жалкое подобие усилий.

Мое сердце падает от его слов. Я внезапно чувствую себя такой разбитой. Он прав, он действительно тренировал меня с того момента, как я покинула академию. Я знаю его много лет, я ему предана.

Затем его взгляд останавливается на кулоне, который я ношу. Он прищуривается, делая шаг ко мне.

— Это очень красивое ожерелье. Где ты его взяла? — Его тон ничуть не утратил агрессивности, если уж на то пошло, теперь он стал еще хуже.

Я опускаю взгляд на кулон, мое сердце пропускает удар, моя рука автоматически прикасается к нему.

— О, это принадлежало моей матери. Это было в ее вещах.

Он делает еще несколько шагов ко мне, и теперь я вижу разочарование и гнев на его лице более отчетливо, что удивляет меня.

— Ты лжешь мне! Как к тебе попало это ожерелье, Алекс?

Я делаю шаг назад от его приближающейся фигуры, сбитая с толку, моя рука теперь сжимается вокруг ожерелья, о котором идет речь.

— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, это принадлежало моей матери, почему у меня его не должно было быть?

Джеймс теперь намного ближе, его рука тянется, чтобы схватить меня, но внезапно он замирает на середине движения, все его тело замирает с рукой на полпути к моему горлу. Я так сосредоточена на его лице, что почти ничего не вижу, кроме его сердитых глаз, устремленных на меня. Но в этот момент полной тишины мое внимание привлекает отблеск света, и мои глаза приковываются к ножу, прижатому к передней части его горла, маленькая капля крови начинает стекать по его коже оттуда, где она, должно быть, образовалась, когда он еще двигался.

— Да, Джеймс, почему бы ей не взять его? Это не имеет никакого отношения к тому, как ты спрятал его в своем сейфе, не так ли? — раздается знакомый голос из-за спины Джеймса. Я знаю этот голос. Мне даже не нужно смотреть, чтобы знать, что Тристан стоит за спиной Джеймса и что это его нож.

Я делаю еще пару шагов назад, отодвигаясь подальше от досягаемости Джеймса. Я на мгновение вздрагиваю, когда моя спина соприкасается с твердым телом, но затем до меня доходит знакомый запах Дерека. Его руки медленно обхватывают меня за талию, и он сжимает меня в успокаивающем жесте, прижимаясь к моей спине.

— Глупое гребаное место, чтобы прятать то, что ты снял с мертвого тела, Джимми.