К тому времени, как опускается вечер, мы завершаем наш последний опрос на этот день. Усталость наваливается на меня, как физическая, так и умственная. Стресс, связанный с расследованием, и растущие сомнения взяли свое. Я понимаю, что больше не могу так жить, слепо доверяя окружающим без конкретных доказательств их лояльности.

Возвращаясь в свой арендованный дом, я нахожу утешение в тишине. Темнота снаружи отражает смятение внутри меня. Я знаю, что мне нужно еще больше углубиться в файлы, но после событий дня мне нужно некоторое время расслабиться.

Я направляюсь в ванную и включаю душ, позволяя звуку бегущей воды заглушить мои скачущие мысли. Ступив под теплую струю, я позволяю напряжению рассеяться, по крайней мере временно. Ощущение воды, каскадом льющейся по моему телу, успокаивает, это кратковременная передышка от хаоса, который меня окружает.

Пока я стою там, позволяя воде смыть физическое и эмоциональное истощение, я позволяю своим мыслям плыть по течению. Ритмичный звук воды, бьющейся о кафель, создает фон белого шума, заглушающий мелодию сомнений и подозрений, которые мучили меня в течение всего дня.

Я сосредотачиваюсь на ощущении воды на моей коже, мягком давлении, снимающем напряжение в моих мышцах. Тепло воды окутывает меня, создавая кокон комфорта.

С каждым мгновением вода очищает мой разум, смывая хаос и замешательство, которые затуманили мои мысли. Я позволяю себе полностью присутствовать, наслаждаясь простотой этого уединенного момента.

Выйдя из душа, я оборачиваю вокруг себя мягкое полотенце и иду к стойке. Открывая зеркальный шкафчик, я перебираю ограниченный запас средств, которые положила туда в первую ночь своего приезда. Выбирая ароматизированный увлажняющий крем, чтобы позволить себе роскошь ухода за собой, я закрываю шкафчик.

Тюбик издает громкий звук в небольшом пространстве, когда я роняю его в раковину, мои глаза расширяются при виде отражения передо мной в зеркале. Все мысли, которые все еще терзают мой разум о жертвах и коррупции, исчезают.

Я чувствую холодное прикосновение лезвия к своей шее, вызывающее дрожь, пробегающую по мне. Я встречаюсь с пристальным взглядом черных глаз фигуры, стоящей позади меня, капюшон частично скрывает его черты.

— Мне действительно нужны замки получше, — язвлю я.

Он хихикает, и близость его тела позади меня заставляет меня чувствовать это на своей коже. То, как модулируется его голос, придает звуку зловещий оттенок.

— Прелестная Малышка. Ты думаешь, нас остановит замок?

Я слегка наклоняю голову, на самом деле не обращая внимания на то, что делаю это, я прижимаю свою шею ближе к лезвию в его руке.

— Я действительно не чувствую, что все это так уж справедливо. Кажется, ты все время видишь меня обнаженной, но все же не отвечаешь мне взаимностью.

Его смешок снова грохочет у меня за спиной, посылая мурашки по моему позвоночнику.

— Ах, Малышка, где же веселье в справедливости?

Я пытаюсь охватить как можно больше комнаты своим отражением в зеркале, прежде чем снова сузить глаза и посмотреть на него.

— Где твоя вторая половина?

Лезвие царапает кожу вдоль моего горла, и его внимание на мгновение фиксируется на этом. Я вынуждена поднять подбородок, когда лезвие поднимается выше.

— Рядом. Ты увидишь его достаточно скоро, — в конце концов отвечает он. Его другая рука движется вокруг моего тела, его рука в перчатке обхватывает мое горло, хватка крепкая, но не перекрывает дыхательные пути. — Что бы ты сделала, чтобы узнать, кто мы на самом деле, Малышка?

Его глаза впиваются в меня, когда он проводит ножом вниз по моему телу. Он использует кончик ножа, чтобы развязать полотенце, обернутое вокруг меня. Оно падает на пол к нашим ногам, и теперь я полностью беззащитна перед ним, у меня перехватывает дыхание.

Я слышу его стон, когда он проводит кончиком лезвия по моей коже, ведя им вниз по одной из моих грудей, чтобы затем прижать плоскую часть лезвия к соску. Холод заставляет меня вздрагивать. Это не должно меня так сильно заводить, но это так.

Я тяжело сглатываю, борясь с возбуждением, затопляющим мое тело.

— Что заставляет тебя думать, что я просто не устану от твоих игр и не сообщу об этом?

Он снова хихикает, его тело теперь достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его твердый член напротив своей задницы.

— Ты еще не сделала этого, потому что ты такая хорошая девочка для нас. Ты же не хочешь, чтобы мы исчезли, как призраки. Кроме того, ты сейчас слишком любопытна, слишком увлечена. Я вижу это по твоим глазам, ты уже слишком далеко зашла в этой кроличьей норе.

По мере того, как его слова доходят до меня, страх, желание и любопытство борются за доминирование, создавая хаотическую бурю в моем сознании. Их присутствие оказывает на меня неоспоримый эффект, даже в этой опасной ситуации.

Его рука в перчатке сжимается вокруг моего горла, его хватка одновременно командирская и собственническая. Холод лезвия на моей коже и давление его тела на мое пробуждают ощущения, которые я никогда не ожидала испытать при таких обстоятельствах. Это извращенный танец силы и уязвимости, опасное очарование, которое я не могу полностью постичь.

Его маска касается моей щеки, когда его модулированный голос грохочет у меня в ухе.

— Как далеко ты готова зайти ради своих ответов? Насколько ты голодна, Малышка? Ты позволишь мне вскрыть твою кожу моим лезвием? Ты позволишь мне трахнуть твою прелестную киску своим членом?