И кто так заводится от этого, что начинает тяжело дышать и чуть не кончает?

Рот возвращается к моему клитору, язык щелкает и кружит, когда его палец начинает входить и выходить из меня.

— Тебе это нравится, Малышка? Ты собираешься быть хорошей девочкой и кончить для нас? — снова раздается голос у меня в ухе. Моя киска сжимается, когда тот, что у меня между ног, добавляет еще один палец.

Мой разум - это хаотичная смесь страха, замешательства и извращенного чувства удовольствия. Это сводящий с ума коктейль, который усиливает мое возбуждение, несмотря на охватившую меня дрожь страха. Дихотомия ощущений заставляет мое тело перегружаться, борясь между желанием сбежать и жаждой большего.

По мере того, как удовольствие нарастает во мне, я борюсь, чтобы восстановить контроль над своими мыслями. Это не то, чего я ожидала, когда бросала вызов. Я ожидала ответа, вызова, но не этого...

Пальцы в перчатках продолжают проникать в мою киску, изгибаясь и потирая в нужном месте каждые несколько толчков. Язык продолжает кружиться вокруг моего клитора, рот делает как раз нужное количество всасывания, чтобы отправить меня катапультироваться навстречу быстро приближающемуся оргазму.

— Я хочу услышать, как ты кричишь, Малышка. — Слова напоминают соблазнительное мурлыканье.

С очередным изгибом пальцев внутри меня и прикусом зубов на моем клиторе они получают именно то, что хотят. Моя спина выгибается над диваном, и мой крик эхом разносится по комнате, когда я разбиваюсь вдребезги, волны моего оргазма захлестывают меня.

Я смутно слышу, как они оба стонут, когда звук срывается с моего рта.

— Вот и все, Малышка, ты как гребаная музыка, — стонет голос у моего лица.

Рот на моей киске удваивается, атакуя мою киску и клитор с новой силой и засовывая в меня дополнительный палец. Через несколько секунд я мчусь к другому обрыву, мое тело переходит в овердрайв, когда я сильно сжимаюсь вокруг пальцев, проникающих в меня.

Я корчусь и неудержимо стону, когда очередной оргазм пронзает меня, мое тело содрогается от удовольствия, когда я снова кричу для них.

Когда волны удовольствия спадают, я остаюсь задыхающейся и дезориентированной, мое тело покрыто тонкой струйкой пота. Руки в перчатках медленно отстраняются от меня, оставляя меня чувствовать себя опустошенной и уязвимой. Я лежу там, все еще не в состоянии двигаться или видеть, пытаясь собраться с мыслями и осмыслить то, что только что произошло.

Я смутно улавливаю движение, пока что-то не касается моих губ. Мой тяжело дышащий рот открывает им доступ, чтобы засунуть пальцы в перчатках внутрь. Я ощущаю вкус себя, смешанный со вкусом кожи.

— Соси, и если ты укусишь, тебя накажут.

Я делаю, как мне велят, посасывая и облизывая перчатку дочиста.

Пальцы покидают мой рот, и секундой позже я чувствую горячее дыхание на своих губах. Он рычит мне «Хорошая девочка» за секунду до того, как его рот пожирает мой с тем же энтузиазмом, с которым он раньше пожирал мою киску.

Я могу сказать, что это тот, кто был там, внизу, потому что я почувствовала свой вкус на его губах.

И его голос не был модулирован.