Глава 39. Роза (14)

Дом полковника выглядел так, как будто в нём никто никогда не жил. Он был почти таким же, как и его квартира на посту обороны Внешнего города. Что касается того, откуда Ань Чжэ знал, как выглядела комната полковника, всё потому, что, когда дверь лифта открылась, он почувствовал, как окружение стало слишком холодным.

Ань Чжэ повернул голову и встретился глазами с Лу Фэном. Полковник скрестил руки на груди и опёрся на дверной косяк. 

– Вернись.

Рот Ань Чжэ сжался.

На самом деле он и Селан не были знакомы друг с другом. Он думал об этом, когда нажимал на кнопку лифта. Если Селана нет дома или он откажет ему в его просьбе, ему станется только неловко обратиться за помощью к Колину.

Он оглянулся на Лу Фэна и внезапно почувствовал себя немного грустным и огорчённым. Этот человек прекрасно знал, что у него нет на базе друзей. Лу Фэн увидел его обиженное лицо и спросил: 

– Что случилось? 

Ань Чжэ опустил глаза и не знал, что сказать. Он действительно хотел попросить Лу Фэна остаться в его доме, но боялся, что полковник откажется от него.

Затем он услышал мягкий смех Лу Фэна.

– Я дразнил тебя, – Лу Фэн подошёл и оттащил его от лифта. – Сначала поужинай, а потом поспишь со мной ночью.

Ужин ели из столовой. Еда была не очень вкусной, Лу Фэн, сидящий напротив него, заказал грибной суп.

Однако если он будет спать с Лу Фэном… это, естественно, лучше, чем спать с Селаном, и намного лучше, чем спать с Колином. Ань Чжэ объяснил это тем, что был знаком только с Лу Фэном. В конце концов, до этого он уже дважды спал с этим мужчиной.

Приняв душ в ванной полковника, он вытерся и быстро пошёл к кровати, завернувшись в большое белое полотенце. Он сел на край кровати. У него не было пижамы.

Комната полковника казалась намного лучше его комнаты. Это может быть признаком особого обращения со стороны военных. Однако каким бы особенным ни был уход, не было ни дополнительного одеяла, ни дополнительной подушки. Он сознательно сдвинул подушку, лежащую посреди кровати, к наружной стороне.

Затем его глаза обратились на красное пятно у изголовья кровати. Там стояла простая стеклянная бутылка с тремя яркими цветами. Колючий стебель и тёмно-зелёные листья. Два из них уже полностью распустились, а у одного пока только бутон.

Впервые Ань Чжэ увидел растения на человеческой базе. Этот город из стали, казалось, не позволял существовать ничему, кроме людей. В воздухе витал аромат цветка. Лу Фэн находился в гостиной и слушал отчёты своих подчинённых. В этот момент он закончил разговор и вернулся в спальню.

Лу Фэн заметил, что он смотрит на букет.

– Это моя мать, – объяснил он.

– Госпожа Лу?

Лу Фэн говорил легко. 

– Да.

Его взгляд был прикован к трём цветам. Затем, спустя долгое время, он выглянул наружу. Небо за окном было тёмным. Здания отбрасывали тёмные тени, а шестиугольный Эдемский сад стоял далеко от искусственного магнитного полюса.

Ань Чжэ проследил за его взглядом. Эдем действительно был похож на улей. Его мысли внезапно пришли в движение, и он оглянулся на три ярко-красных цветка возле кровати. Цвет и форма ему немного знакомы. Это было очень давно, когда Ань Цзэ читал книгу о том, когда человеческая цивилизация еще процветала, и тогда это было обычное растение.

– Роза… – пробормотал он.

– Это роза, – голос Лу Фэна был лёгким.

Когда у детей в его классе было свободное время, они играли в домашние игры и их побуждали сажать цветы, используя вместо них разноцветную бумагу. Однако в Эдемском саду, казалось, были настоящие розы.

– Растут ли в Эдемском саду розы?

Ответ Лу Фэна был кратким. 

– Нет.

Как только Ань Чжэ подумал, что его ответ завершён, Лу Фэн снова заговорил. 

– Ей нравятся растения, а вот база – нет, – его голос был спокойным. – С шестнадцати лет я тренировался в пустыне и собирал семена. Маяк отдал их ей после того, как убедился, что это безопасно.

– Тогда госпожа их вырастила? – спросил Ань Чжэ.

– Да.

Ань Чжэ внезапно вспомнил запечатанные семена растений в офисном шкафу Лу Фэна, увиденные им месяц назад. Он думал, что Лу Фэн должен уделять большое внимание своей матери. Сегодня на Маяке госпожа Лу собиралась представить несколько отчётов и выглядела как исследователь. Поэтому он задавал вопрос: 

– Госпожа Лу – учёный?

Лу Фэн некоторое время молчал, прежде чем ответить. 

– Да.

Затем Лу Фэн внезапно произнёс: 

– Ты знаешь девочку из Эдемского сада.

Ань Чжэ кивнул. Лу Фэн видел Лили, и Ань Чжэ нечего было скрывать.

– Как много ты знаешь?

Ань Чжэ догадался, что полковник спрашивал его, что он знает об Эдеме. Он вспомнил слова Лили и ответил: 

– Я знаю Декларацию Роз.

Он увидел, как Лу Фэн смотрит в окно, как будто вспоминает прошлое. Мужчина открыл рот. 

– Говорят, что когда ей было двенадцать, благодаря её интеллектуальному развитию, база предполагала, что её участие в научных исследованиях внесёт больший вклад в будущее человечества, чем рождение детей, и её отправили на Маяк учиться.

– Потрясающе.

Ему всегда были любопытны люди с более высоким IQ. 

– Затем она подала заявление о переводе обратно в Эдемский сад, чтобы взять на себя репродуктивные обязанности, изучая усовершенствованные методы выращивания эмбрионов.

– А потом?

– Никакого «потом» нет. Она до сих пор этим занимается.

Ань Чжэ вспомнил появление госпожи Лу. Несмотря на то, что на ней была маска и оставались видны только её глаза, она произвела на него глубокое впечатление. Он воскликнул: 

– Она очень красивая.

– Спасибо.

Ань Чжэ оглянулся на сегодняшний день и задал вопрос: 

– У тебя с ней хорошие отношения?

– Нет.

Ань Чжэ моргнул. 

– Почему?

Он чувствовал, что Лу Фэн очень беспокоится о своей матери.

– Она всегда думала, что я пойду в Центральный объединенный фронт, но, в конце концов, я решил пойти в Суд высшей инстанции, – тон Лу Фэна был скучным. – Может, я убил слишком много людей.

– Она не может принять это?

– Это я больше не хочу заботиться о её чувствах, – Лу Фэн взял подушку и бросил её.

Ань Чжэ обнял подушку и уставился на Лу Фэна. Как ни странно, он понял, о чём говорил этот человек. Чтобы всегда быть правым, всегда бодрым и всегда равнодушным, Судья должен полностью изгнать себя. Изгнание – это слово внезапно пришло в голову Ань Чжэ.

– Эдемский сад и Суд высшей инстанции делают противоположное. Это потому, что тебя нельзя поколебать? – спросил Ань Чжэ.

– Молчи, – Лу Фэн наклонился, вытащил подушку из рук Ань Чжэ, приподнял Ань Чжэ и положил подушку ему под голову. – Тебе запрещается открывать глаза.

Ань Чжэ лежал на мягкой подушке, и его сознание постепенно затуманивалось. Он был очень сонным и с трудом боролся сегодня.

Прежде чем он полностью заснул, он увидел, что Лу Фэн поднимает серебристо-белую коробку. Это было то, что сотрудник дал Лу Фэну, когда они покинули Маяк. Ань Чжэ не знал, что это, и не думал, что ему нужно знать. У полковника всегда есть свои причины для любых действий.

***

Сложенная одежда Ань Чжэ лежала в стороне, с воротника посыпалась серая пыль. Это была пыль, которая не принадлежала ни полигону, ни Маяку. Однако Лу Фэн знал, что в то время была проблема с мониторингом Эдема, и из-за неразберихи оказалось невозможно отследить местонахождение Ань Чжэ.

Взгляд Лу Фэна переместился, и его палец нажал кнопку коробки. Серебристая шкатулка открылась, и из неё поднялся холодный белый парок. Под замороженным слоем была тонкая игла, наполненная чем-то бирюзовым.

Его пистолет был поставлен рядом с коробкой. Глаза мужчины остановились на этих двух предметах, и он повернулся к Ань Чжэ, сцепив пальцы на рукояти пистолета.

Именно тогда…

Ань Чжэ перевернулся и мягко прислонился к нему.

Он заснул. И был похож на маленькое животное под одеялом. Его молочно-белые шея и плечи обнажились. С вытянутыми бровями, и слегка загнутыми ресницами, его дыхание оставалось ровным и спокойным.

Пальцы, немного выступающие из-под одеяла, слегка сжаты, но расслаблены. Не было никаких признаков напряжения нервов. Он спал здесь безо всякой бдительности, как будто находился в… безопасном месте, которому доверял всем своим сердцем. Он считал, что здесь его никто не обидит.

Лу Фэн внезапно вспомнил день два месяца назад.

В тот день, когда они впервые встретились, Ань Чжэ посмотрел ему в глаза и сказал: 

– Он действительно не ранен.

Споры, вопросы и гнев – вот с чем он сталкивался бесчисленное количество раз на дню. 

Однако такие глаза он видел впервые. Они не задавали вопросов и не недоумевали, им было просто грустно. В печали было наивное спокойствие, как будто, если Лу Фэн объяснит причину, этот человек всё примет и всё простит.

До этого Лу Фэн игнорировал все просьбы, но в тот день он поднял белую ткань, покрывающую тело, чтобы показать рану человека.

Колебание человека начинается с первого доброго сердца.