55.

Я следую за Варшей дальше в подземный спортзал, обхватывая себя руками, когда мои соски покрываются мурашками от холода. Иногда верхний свет мерцает – обычная черта здесь, – и воздух пропитан запахом мокрого камня и пота. За последние несколько месяцев я была здесь всего несколько раз, но это место никогда не переставало вызывать у меня дрожь.

Варша разбудила меня раньше и сказала, что Дорран хочет, чтобы мы все были в спортзале. Я все еще была в полусне, когда взяла случайную толстовку и шорты из его шкафа, оделась, и полностью пришла в себя только после того, как Алекс несколько раз будил меня по дороге сюда.

–Нетти.

Я моргаю и смотрю вперед, и нахожу Мейва, стоящего рядом с небольшой стойкой для гантелей.

Что он здесь делает?

Я улыбаюсь, несмотря на замешательство, затем начинаю пробираться к нему, но он бросается вперед и заключает меня в объятия, практически окутывая своим теплом.

–Мне так жаль, что меня не было там, когда все это случилось, - говорит он мне на ухо.

Я прижимаюсь к нему и закрываю глаза, вздыхая от его знакомого присутствия.

–Ты не мог знать, Мейв.

–Но мы знаем импульсы Миранды. Мы знаем, что она чертова психопатка. ‐ Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. –И я, черт возьми, должен был быть там – в этот раз, из всех.

Я качаю головой.

–Может быть, для меня пришло время наконец постоять за себя так, как я должна была с самого начала.

Он двигает челюстью, изучая меня.

–То, что ты сделала, было... огромным шагом. Было бы глупо спрашивать, что ты чувствуешь по этому поводу, но я действительно хочу знать, все ли с тобой в порядке.

Я обнимаю себя и пожимаю плечами.

–Наверное, так и есть. Событие вспыхивает в моей памяти фрагментами; по крупицам. Может быть, это потому, что я не позволяла себе думать об этом полностью. Я боюсь, что однажды, или если я это сделаю, это полностью завладеет мной.

–Я могу это понять. Это не то, что ты можешь просто забыть или игнорировать бесконечно. Но помни, почему ты сделала то, что сделала, Нетти, и знай, что теперь это в прошлом. И если тебе нужно поговорить с кем–нибудь об этом, когда становится слишком трудно справиться, всегда есть я, или мы можем обратиться за помощью...

–Я не хочу этого, - перебиваю я, затем сглатываю. –Я… Я могу это вынести. Я переживу это.

Брови Мейв хмурятся, когда он смотрит на меня.

–Это не так работает.

Я переминаюсь с ноги на ногу и отвожу от него взгляд.

–Доррану не нужна терапия, и он убил больше людей, чем мы с тобой можем сосчитать.

–Ты не он, - возражает Мейв. –И никогда им не будешь.

–Но я приближаюсь к этому, не так ли?

Он кладет руки мне на плечи и подходит ко мне вплотную.

–Посмотри на меня.

Я стискиваю зубы и продолжаю смотреть на гантель на нижней полке. Резинка вокруг неё середины немного отклеилась и свободно висит, готовая к снятию. Мои пальцы чешутся сделать именно это, но мне также не хочется двигать своим телом.

–Нетти.

Я неохотно встречаюсь взглядом с Мейв.

–Что?

Он вздыхает.

–Не хочешь рассказать мне, почему ты думаешь, что ты похожа на Доррана?

Я пожимаю плечами.

–Он убил свою маму за то, что она сделала с ним много лет назад, и сегодня вечером я была близка к тому, чтобы сделать то же самое. Я была поглощена чем-то безымянным, и мне интересно, если бы я просто сделала это вместо того, чтобы уйти... ‐ Я хихикаю. –Думаю, это то, что я больше всего не могу перестать обдумывать в своей голове.

Что-то вроде удивления появляется на его лице.

–Сделала что?

–Убила мою маму, Мейв, - говорю я, затем перевожу дыхание. –Я не думаю, что я когда-либо говорила это вслух или даже думала об этом сознательно, но идея всегда была там, не так ли? Желание, воля. ‐ Я усмехаюсь и потираю руками лицо. –Я хочу, чтобы она умерла, и я хочу сделать это своими собственными руками. Я хочу, чтобы она умоляла меня, упала на колени и просто...умоляла.

Мейв обхватывает мое лицо ладонями и наклоняет его вверх.

–Тогда ты будешь рада узнать, что твое желание исполнится сегодня вечером.

Я хмурюсь.

–Я не понимаю.

–Дорран позвонил мне ранее и рассказал, что произошло, затем попросил меня разыскать Миранду. Она пряталась на парковке аэропорта, ожидая вылета в Париж на встречу. Однако в итоге мы нашли ее раньше, чем она это сделала, и ублюдок планирует ее убить. Вот почему ты здесь; вот почему мы все здесь.

Я судорожно втягиваю воздух.

–Вы схватили маму? - Искра чего-то горячего разгорается в моих венах, и я внезапно не чувствую себя такой оцепеневшей.

Мейв кивает, затем указывает ему за спину на открытый коридор.

–Он там с ней. Иди.

Я сглатываю и отхожу от него.

–Ты будешь здесь, когда я вернусь, верно? - Спрашиваю я.

Серебро обрамляет его выразительные глаза.

–Всегда, Нетти.

Я сжимаю одну из его рук, затем направляюсь к коридору. Это широкий участок за бетонной стеной, внутри и вокруг которого нет ничего, кроме стеклянной двери, которая ведет в тускло освещенную комнату, и неуместного кожаного дивана, на котором сидит Соло и читает комикс Marvel.

–А, вот и ты, - говорит он, когда видит меня, затем бросает комикс на диван, прежде чем подняться на ноги. –Он там, - говорит он мне, кивая головой в сторону двери. –И теперь, когда ты присоединишься к нему, я буду снаружи. Мне нужно кое-что подготовить. ‐ Он подходит ко мне, нежно касается одной из моих рук, затем уходит.

Вау.

Я направляюсь к двери, и чем ближе я к ней подхожу, тем лучше вижу, что находится за ней, через стеклянную панель в ее верхней половине. Пилы, ножи, молотки, ремни, тесаки и какие-то похожие на иглы стержни. Мурашки пробегают по всему моему телу, когда я вижу, как хорошо выложен каждый из этих предметов; насколько легкодоступными они должны быть для человека, который хочет ими воспользоваться.

Я подхожу достаточно близко к двери, чтобы при желании повернуть ее ручку и заглянуть внутрь, только для того, чтобы ахнуть и прикрыть рот рукой, когда вижу Доррана, почти залитого кровью, склонившегося над телом. В правой руке у него кухонный топор, и поскольку он повернут ко мне спиной, я не могу точно разглядеть, что именно он отрубает от трупа перед ним.

Я вне себя от потрясения, хотя и знаю, что не должна быть такой. В конце концов, вот кто он такой – мрачный, непростительно непримиримый; безумный перед лицом обрывающихся жизней. И Боже, я все еще люблю его, несмотря на то, что видела, как он практически разрезал человека на куски.

Я смотрю в другой конец комнаты и нахожу маму – ее запястья и лодыжки связаны, а рот заклеен скотчем – плачущей, наблюдающей за Дорраном. Ее лицо в черных разводах от туши, а волосы в грязном беспорядке. Ее серое платье-карандаш испачкано черным, как и ее ноги. Зрелище, которое она производит, за гранью удовлетворения, и если бы у меня был с собой телефон, я бы сделала ее фотографию и прибила к стене своей спальни.

Должно быть, она почувствовала чье-то присутствие или что-то в этом роде, потому что поворачивается в мою сторону, и когда наши взгляды встречаются, она начинает бороться со своими ограничителями. Каждый раз, когда она дергается, чтобы освободиться, ее спина ударяется о стальной шкаф позади нее, издавая громкий звук, похожий на стук.

Ее действия заставляют Доррана тоже обернуться, и когда он видит меня, он ухмыляется и поднимается на ноги. Ушел мужчина, который всего несколько часов назад стоял у меня за спиной и шептал слова ободрения мне на ухо. Который трахнул меня в душе и вымыл после. Потому что тот, кого я вижу перед собой, – это сама смерть - материализованная, ставшая человеком.

Дорран подходит к двери и останавливается перед ней, затем кладет левую руку на стеклянную панель, прежде чем посмотреть на меня сверху вниз.

Я прижимаю свою руку к его руке, затем осматриваю его забрызганное кровью лицо.

–Что ты делаешь?

Он слегка наклоняет голову и постукивает кончиком кухонного топора по мочке уха.

–Я тебя не слышу. ‐ Произносит ли он эти слова или произносит их одними губами, я не могу сказать.

Я жестом указываю вниз, прося его открыть дверь. Он кивает, затем отступает назад и открывает ее для меня. Как только он это делает, на меня обрушивается слишком сильная волна ледяного воздуха, за которой быстро следует всепоглощающий запах сырого мяса и крови.

–Господи, - шепчу я, затем прижимаю тыльную сторону ладони к носу. –Дорран, какого хрена?

Он хихикает.

–Слишком много для тебя?

–Ты вскрываешь человека, будь ты проклят. И воздух, блядь, воняет.

–Поправка: я расчленяю Тоби вон там, а не вскрываю его. ‐ Он щелкает языком, затем машет в сторону Тоби, чьи окровавленные руки находятся у головы вместо того, чтобы быть там, где они на самом деле должны быть. –Кроме того, твоей матери нужно было немного развлечься, прежде чем она расплатится, и это именно то, что я предоставлял. В конце концов, это меньшее, что я могу для нее сделать.

Я не могу удержаться от смеха. Похоже на полномасштабную вспышку. Любой другой увидел бы меня и подумал, что я сошла с ума, но Дорран только усмехается, заставляя меня смеяться еще сильнее.

–Ты невероятен, - говорю я, качая головой.

–И ты чертовски бесценна, Маленький Лебедь, - размышляет он.

Шесть простых слов, и все же они согревают меня изнутри. Только потому, что он тот, кто их произнес.

Я убираю руку от носа и пытаюсь не сосредотачиваться на вони, затем вхожу в комнату и встаю прямо перед Дорраном. Он выгибает бровь, глядя на меня, и я поднимаюсь на цыпочки, чтобы приблизить свое лицо к его.

–Скажи это еще раз.

Он ухмыляется.

–Ты, блядь, бесцененна, мой Маленький Лебедь.

Я бросаю взгляд на его губы и наблюдаю, как они растягиваются в ненормальной улыбке.

–Твоя, да? - Я встречаюсь с ним взглядом.

Его зрачки расширены, и блеск в них ни с чем не спутаешь.

–Я заикался?

Я хихикаю.

–Тогда поцелуй меня, - говорю я и стираю пространство между нами, прежде чем сжать в кулаке его испачканную футболку.