Еще одно молчание повисло между нами. Она всегда лучше всех умела меня переждать.

— Так… что мне теперь делать?

— Ты любишь его?

— Да. Больше всего на свете.

— Тогда не сдавайся. У меня отняли любовь. А ты не сдавайся с первой попытки.

Слышать, как она говорит что-то настолько далекое от того, что она говорила мне всю мою жизнь, было как будто тяжесть свалилась с моей груди. Она всегда поддерживала меня, и когда она была против Джеймсона и меня, было больно впервые в жизни не иметь ее поддержки. Но то, что она сказала мне о нем, было похоже на то, что я получила ее благословение, и было приятно снова оказаться на стороне ее бесконечной поддержки. Однако я все еще сомневалась в том, что делать дальше.

— Я не знаю, как, — захныкала я. — А что насчет следующего раза, когда что-то случится и нам придется выбирать между нашими отношениями и нашими мечтами? Если сейчас я вернусь, мы можем просто врезаться в еще одно препятствие. Тогда это будет только вопросом времени, когда препятствие превратится в непробиваемую стену.

— Хорошо… ты моя дочь. Ты преуспеваешь во всем. Я никогда не видела, чтобы ты проваливала испытание, не отдав ему все, что у тебя есть. Ты пробиваешься сквозь стены; не позволяй им остановить твой прогресс.

Искра уверенности вспыхнула внутри меня, напоминая то, что я потеряла за предыдущие недели. Я ухватилась за нее и крепко держала, разжигая свое пламя. Я — Эвелин Валеро. И впервые за долгое время это действительно что-то значило.