ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Тея

Я не привыкла испытывать злость. Во всяком случае, не такую. Я злилась, когда у мамы снова обнаружили рак. Я злилась всякий раз, когда Оливия допивала молоко, но ставила бутылку обратно в холодильник. И не раз я проклинала Таннера за то, что он не поменял рулон туалетной бумаги. Это были проблемы прошлой Теи. Прошлая Тея собирала деньги на аренду, работала на двух работах и ходила в школу. Во всех отношениях дела у прошлой Теи шли хуже, чем у меня.

Кроме одного.

Прошлая Тея не знала о вампирах. Ее не волновали ни жажда крови, ни ритуальные обряды, ни то, как ходить на пятидюймовых каблуках. И уж точно она не была влюблена в своего временного парня-вампира.

Я все время слышала музыкальный голос Жаклин, с легким французским акцентом, когда она задавала мне этот вопрос.

Ты в него влюблена?

Неважно, что я не ответила ей. Неважно, что это было сделано, видимо, для того, чтобы спровоцировать реакцию. Неважно, что я сказала себе, что еще не знаю.

Потому что это не имело значения.

Мы не могли быть вместе. Теперь я это знала. Я ни за что не стану его рабыней на всю оставшуюся жизнь, даже если моя кажется короткой. И я никак не могла остаться девственницей и довольствоваться лишь частью Джулиана.

Впрочем, это не зависело от меня.

Он должен был жениться и произвести на свет вампиров с какой-нибудь прекрасной девушкой-фамильяром. Может, он и не хотел этого, но рано или поздно он встретит кого-то, кто привлечет его внимание. Он найдет женщину, которая станет его женой.

Будет ли это на следующей неделе? Через месяц? Сможет ли он сопротивляться Совету целый год, как он планировал? И что, черт возьми, я должна была делать? Остаться ― значит еще сильнее влюбиться в него. Часть меня ― заблуждающаяся часть меня ― надеялась, что я успею остановиться, прежде чем потеряю голову окончательно. Но уйти сейчас было невозможно. Я взяла академический отпуск. Мама почти не разговаривала со мной. Я потеряла все шансы на стипендию Рида. Даже Кармен написала, что квартет нашел нового виолончелиста. Джулиан был тем, кто попросил меня оставить свою жизнь, но я сама сожгла ее, торопясь быть с ним вместе.

Это должно было стать тревожным сигналом.

Я вытерла уголки глаз, пытаясь остановить слезы, прежде чем они прольются. Я никак не могла предстать перед Сабиной Руссо с тушью, стекающей по щекам. Возможно, я совершила ошибку, отправившись сюда, но я ни на секунду не поверила в то, что она беспокоится обо мне. Я снова надела бархатные перчатки. Не являясь вампиром или фамильяром, мне не нужно было их надевать, но сегодня я хотела кое-что прояснить.

Я имела полное право быть там.

Джулиан выбрал меня, и я не подчинюсь ни Сабине, ни любому другому вампиру, который попытается меня запугать.

― Мадемуазель, ― сказал Филипп с переднего сиденья. ― Мы прибыли.

Выглянув в окно, я попыталась сориентироваться, но это было трудно, так как наступила ночь. Каменная стена с большими железными воротами не позволяла мне увидеть, куда привез меня водитель. Честно говоря, я не знала, чего ожидать. Жаклин рассказала мне подробности этого вечера, пока мы выбирали платье, но я не слышала ни слова. Я была слишком занята вопросом, который она задала за чаем.

Филипп открыл мою дверь и замер рядом. Очевидно, он не хотел испытывать на себе кровавую ярость Джулиана, предложив мне руку. Я передала ему свой клатч Chanel, чтобы не потерять равновесие, когда буду выходить. Туфли, которые посоветовала мне надеть Жаклин, были опасны. Но, с другой стороны, я могла бы использовать одну из шпилек, чтобы заколоть вампира, если бы мне это понадобилось.

Он вернул мне клатч, когда я уверенно встала на ноги.

― Я буду ждать поблизости.

― Вы не обязаны это делать, ― сказала я, нахмурившись. ― Я понятия не имею, как долго здесь пробуду.

― Это приказ, ― пояснил он.

Конечно, мой властный парень потребовал, чтобы он подождал.

― Я настаиваю, ― сказала я.

― Месье Руссо все достаточно ясно объяснил, ― многозначительно сказал он.

Он заставил его. Почему это меня не удивило?

― По крайней мере, съешьте что-нибудь, ― пробормотала я. Подъехала еще одна машина, и с заднего сиденья высыпали несколько женщин, одетых в красное. Жаклин сказала мне, что сегодня вечером я должна быть в красном. Я пыталась уговорить ее выбрать другой цвет, чтобы досадить Сабине, но она была непреклонна.

Группа направилась к железным воротам, а я последовала за ней на небольшом расстоянии. В конце концов, я попросила Жаклин не идти со мной. Я хотела сделать это сама. Но теперь я поняла, что слишком задумалась и не уделила достаточного внимания ее указаниям. Я слушала, как одна из женщин разговаривала с регистратором, ожидавшим за воротами.

К сожалению, она говорила по-французски.

Сегодняшний вечер уже начался потрясающе. Я поспешила за ними, когда ворота открылись, но не успела я пройти, как регистратор остановил меня.

Он спросил меня что-то по-французски, и я покачала головой.

― Извините, ― сказала я сконфуженно. Он прищурился.

― Фамилия? ― произнес он с сильным акцентом.

Я сглотнула.

― Мельбурн.

Он изучил свой список.

― У меня в списке нет никого с фамилией Мельбурн.

― Я гость Джулиана Руссо.

Его глаза вспыхнули.

― Мне нужно проверить.

― Сабина пригласила меня, ― добавила я.

― Понятно. ― Он перелистал страницы и остановился, когда увидел что-то, начертанное внизу безупречным каллиграфическим почерком. ― Вот вы где.

Что-то в том, как он это произнес, подсказало мне, что то, что было написано на этой бумаге, было далеко от приятного.

― Пожалуйста, проходите, приятного вам вечера, ― продолжил он, обшаривая меня глазами, словно запоминая детали. ― Вас представят у входа. Возможно, вы захотите использовать фамилию Руссо.

Потому что по их меркам я была никем.

Я медленно шла по кирпичному внутреннему двору. Часть меня не хотела заходить внутрь. Остальная часть меня выяснила, как чертовски трудно ходить на каблуках по неровной поверхности. Когда подошла к входной двери, я уже знала, что мне нужно делать.

Меня встретила другая служащая, одетая в простое черное платье. Она была более дружелюбна, чем человек на проходной, но, возможно, только потому, что я уже прошла контроль.

― Ваше имя?

Я сделала глубокий вдох.

― Тея Мельбурн.

― И вы фамильяр? ― мягко спросила она. ― Это ваша фамилия?

― Да, это моя фамилия, но нет. Я не фамильяр. Я гость.

Она подождала, словно ожидая, что я скажу, кто моя пара, но я просто улыбнулась. Она повернулась и представила меня присутствующим в гостиной.

― Мадемуазель Тея Мельбурн.

Головы повернулись в мою сторону, но я держала себя в руках, глядя поверх их макушек. Мне не нужно было знать, шепчутся они или переглядываются. Джулиан считал меня королевой? Я буду вести себя как королева.

― Спасибо, ― тихо сказала я, делая шаг внутрь.

― Удачи, ― прошептала она.

Я прошла через вход и огляделась. Почти все вернулись к своим разговорам. Половина присутствующих женщин была одета в красное, другая половина ― в белое. Огромный зал с обеих сторон соединялся с еще более просторными помещениями. Когда мои каблуки застучали по черному мраморному полу, я поняла, что здесь собрались десятки людей, если не сотни. В серебряных вазах и урнах, куда бы я ни посмотрела, были искусно расставлены пионы кровавого цвета. Их лепестки раскрылись пышными экзотическими цветами, наполняя воздух сладким ароматом.

― Тея! ― раздался дружелюбный голос, и я резко обернулась, едва не споткнувшись на ровном месте. Ко мне приближалась Квинн Портер, знакомая по ночной кровавой оргии. Как и я, она была одета в красное, но выбрала приталенный брючный костюм. Пиджак был застегнут на талии. Под ним ничего не было. Эффект был потрясающий.

― Квинн! Ты выглядишь великолепно, ― сказала я, когда она обняла меня.

― Ты тоже. Мне нравится твое платье. — Она взяла меня за руки и улыбнулась. ― И перчатки, как я посмотрю.

― Я пытаюсь слиться с толпой, ― пробормотала я.

― Как будто девушка Джулиана Руссо может спрятаться, ― сказала она со смехом. Мы обхватили друг друга руками, и она повела меня в пустой угол. ― О тебе говорят весь вечер.

― Что? Обо мне? ― Мой желудок сделал кульбит. Я могла только представить, что Сабина рассказывала людям.

― Кто-то пустил слух, что старший Руссо уже занят. Сегодня здесь много разбитых сердец. Я бы поостереглась, ― посоветовала она.

― Вряд ли он занят, ― хмуро сказала я. Не то чтобы я хотела это афишировать.

― Но ты же здесь, ― сказала она.

― Да, я здесь. И что?

― Людей не приглашают в Salon Du Rouge, ― прошептала она, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что ее застали за разглашением секретов.

― Ты человек, ― заметила я.

― Я ― ведьма. Поверь мне, для них это не одно и то же. Она покачала головой. ― Единственный раз, когда человек присутствовал в Salon Du Rouge…

Но не успела она закончить, как прозвучал гонг. Разговоры мгновенно стихли, и все повернулись в сторону, откуда раздался звук.

Естественно, там стояла Сабина с молоточком в руках. Она положила его на серебряный поднос, который тут же скрылся из виду вместе со старинным латунным гонгом. У них что, для всего есть гонг? Ее черные волосы были собраны в тугой хвост на макушке. Черная подводка изогнулась в опасные стрелки в уголках глаз. Но внимание привлекало белое шелковое платье, в которое она была одета. Оно не оставляло места для воображения.

― Видимо, у всех вампиров хорошая генетика, ― пробормотала я. Квинн хихикнула рядом со мной.

― У большинства из них. Как ты думаешь, почему многие из нас хотят быть обращенными? ― мягко сказала она.

Я вспомнила, что Жаклин говорила о браках между вампирами и фамильярами. Похоже, Квинн надеялась, что ее превратят в вампира, если она найдет себе мужа.

Прежде чем я успела спросить ее об этом, Сабина заговорила.