ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Тея

Прохладный ветерок пробежался по моему телу, и я повернулась… к спящему вампиру. Я сонно моргнула, пока мои глаза адаптировались к темноте спальни. В процессе мой мозг проснулся и восстановил все фрагменты кратковременной памяти, еще окутанной дымкой сна. Я была в Париже, в постели Джулиана. Тепло разливалось по телу, пока я вспоминала, но все прекратилось, когда в памяти всплыл момент с Жаклин в его постели. Я подняла голову и оглядела комнату, с облегчением убедившись, что мы одни.

Появление самозваной лучшей подруги Джулиана ― как она назвала себя в ванной ― немного шокировало, но она оказалась милой. По крайней мере, приятнее, чем большинство вампиров, которых я встречала до сих пор.

Но больше всего на свете мне хотелось провести время наедине с Джулианом. Я пробыла здесь всего несколько часов, но уже понимала, почему говорят, что Париж – город влюбленных.

Я наблюдала за тем, как он спит столько времени, сколько считала возможным, чтобы это не показалось жутковатым. Его лицо было спокойным и умиротворенным, на нем не было ни угрюмости, ни жажды крови, которые обычно мучили его в равной степени. Сейчас его красота завораживала. Первобытная мужественность, излучаемая им, все еще сохранялась, но выглядела укрощенной. Резкие черты его лица смягчились сном, привлекая внимание к идеальному изгибу губ. Каждая частичка меня хотела прильнуть и поцеловать его.

Но я была уверена, что мне пора чистить зубы. Кроме того, я сомневалась, что будить спящего вампира ― хорошая идея.

Соскользнув с кровати, я освежилась в ванной. Надо будет потом поблагодарить Жаклин за то, как хорошо она ее укомплектовала. Может, она и не ожидала, что он приедет не один, но на всякий случай все приготовила. Там были запасные зубная паста и ополаскиватель для рта. С обратной стороны двери висели два пушистых черных халата. Она указала мне на них раньше, желая показать все сокровища, которые были в моем распоряжении. Может быть, я была глупа или слишком доверчива, но мне понравилась Жаклин, кроме того, что я застала ее голой.

Я тихонько скинула с себя одежду, которую носила слишком долго, чтобы чувствовать себя в ней комфортно. Не желая рисковать разбудить Джулиана и искать свой багаж, я закуталась в уютный халат и, затаив дыхание, на цыпочках прошла мимо кровати и вышла на террасу.

Сейчас было тише, чем когда мы приехали. Шум транспорта был еле слышен, так как большая часть города спала. На город снизошла другая магия. Сверкающие огни усеяли полуночное небо, и Эйфелева башня сияла передо мной. Здесь было что-то такое, что напоминало возвращение домой. Это было глупо, если учесть, что я никогда не была здесь раньше. Тем не менее, восхитительная боль пронзила мою грудь, и я обнаружила, что тоскую по своей виолончели. Я не знала, как еще выразить те чувства, которые рождались во мне.

― Какая красота. ― Тихий голос Джулиана разрушил чары и наложил на меня новые. Какая бы магия ни текла в его венах, ему требовалось всего одно слово, чтобы овладеть мной.

― Да. ― Я вздохнула, когда он придвинулся ко мне сзади и обхватил мою талию своими сильными руками. Прижавшись к нему, я призналась: ― Это самый красивый город, который я когда-либо видела.

― Я говорил о тебе, котёнок. ― Он откинул мои волосы с шеи, чтобы поцеловать ее.

Я прижалась к нему. Мы слишком долго хорошо себя вели. Я не могла больше ни минуты сдерживать свое желание. Выгнув шею, чтобы лучше видеть, я прикусила нижнюю губу.

― Это приглашение? ― мрачно спросил он.

― Угу… ― Я кивнула. И все же я не смогла удержаться и не подколоть его, когда мы остались одни. ― Мне ужасно жаль, что я испортила твой сюрприз.

― Сюрприз? ― повторил он в замешательстве. Но осознание того, что я имела в виду, дошло до него раньше, чем он успел договорить. Он простонал. ― Мне жаль, что все так вышло. Жаклин ― это, ну, Жаклин.

― Как содержательно. ― Я рассмеялась. ― Она кажется милой. И хочет пройтись со мной по магазинам.

Глаза Джулиана на секунду расширились, но потом он расслабился.

― Кажется, это хорошая идея. У нее это получится лучше, чем у меня.

― Значит, я могу пойти? ― Я все еще была немного озадачена динамикой их взаимоотношений.

― Жаклин очень важна для меня, ― сказал он и быстро добавил: ― Не в романтическом смысле. Она ― мой самый старый друг, и она справляется с моим дерьмом лучше всех, кого я когда-либо знал. Я бы хотел, чтобы она узнала тебя поближе.

― Почему? ― Вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела его обдумать.

Но он не выказал ни малейшего признака раздражения тем, что я его задала.

― Потому что ты тоже важна для меня.

Его слова ― вернее, то, как он их произнес, ― застали меня врасплох.

― И тебе понадобятся вещи. Ты не взяла с собой достаточно одежды, ― добавил он.

Я была уверена, что он имел в виду, что я не взяла подходящую одежду.

― Тогда я пойду.

― Сегодня днем, ― твердо сказал он. ― Вечером ты должна присутствовать на одном мероприятии.

― С тобой? ― медленно спросила я.

― Нет, это мероприятие только для женщин, ― сказал он непринужденно. ― Salon Du Rouge. Ты должна присутствовать на нем. Я уверен, что Жаклин пойдет с тобой.

― Хорошо. ― У меня было еще около миллиона вопросов об этом мероприятии, предназначенном только для женщин. Я должна была представиться девушкой Джулиана, находиться рядом с ним и, по сути, служить амулетом, отгоняющим слишком настойчивых фамильяров. Мне казалось глупым посещать мероприятия в одиночку, если только…

Если только Джулиан не начал воспринимать меня как часть своего мира. Надежда пронзила меня, но я подавила ее, прежде чем она успела поселиться в моем сердце. Все было не так. У нас было взаимопонимание. У нас были границы. Я приехала в Париж, зная это, и я не могла тратить те мгновения, которые у меня были с ним, надеясь на бесперспективное будущее.

Мой желудок заурчал, нарушив блаженное состояние.

― Ты голодна, ― сказал Джулиан и начал отстраняться, но я поймала его за руку.

― Нет, не голодна. ― Я была голодна. Мой организм явно запутался в том, который сейчас час и когда я должна есть. Но я не была готова к тому, что этот момент закончится. Он был слишком прекрасен.

― Лгунья, ― с ухмылкой пробормотал он. Он осыпал поцелуями мое плечо, отодвигая халат, чтобы получить больше доступа к моей коже. ― Это моя работа ― заботиться о тебе. Позволь мне.

У меня перехватило дыхание, когда он заговорил. Он был внимателен с момента нашей встречи, даже когда это внимание сочеталось с раздражением или разочарованием. Но сейчас добавилось кое-что новое. В его словах звучала нежность, которой я раньше не слышала, и что-то еще, что не соответствовало тому Джулиану Руссо, которого я знала раньше ― неуверенность.

Но почему? В чем девятисотлетний вампир мог сомневаться?

Несмотря ни на что, я прилетела в Париж не для того, чтобы упустить такую возможность. Я извернулась в его объятиях, обхватила его шею и притянула его губы к своим. Джулиан застонал, но не стал сопротивляться. Вместо этого он просунул руки под халат и схватил меня за задницу. Его ногти впились в мою кожу, раня ее своей остротой, и я распахнула глаза.

Я отстранилась, ожидая, что он поймет свою ошибку, но он не понял.

― Джулиан, твои перчатки…

― Да? ― Его бровь изогнулась в виде вопросительного знака. ― Хочешь, чтобы я надел их обратно?

― Н-нет, ― заикаясь ответила я. Мой мозг метался в поисках любой причины, любого момента, за который можно было бы ухватиться, чтобы объяснить эту внезапную перемену. ― Я просто думала…

Но я не знала, что именно я думала, потому что все развивалось очень быстро.

― Я хотел почувствовать твою кожу, ― мягко объяснил он. ― Я уже говорил тебе, что мы носим перчатки, чтобы защитить других. Наши ногти очень острые.

― Я знаю, ― мягко поддразнила я его. Его хватка на моих бедрах немного ослабла.

― Я причинил тебе боль? ― спросил он, его глаза затуманились беспокойством. ― Если ты хочешь, чтобы я прекратил…

― Что такое немного боли, если она идет в тандеме с удовольствием? ― Я потянулась вниз и накрыла его руку своей через халат. ― Не останавливайся.

― Есть еще одна причина, по которой мы прикрываем руки, котёнок, ― мягко объяснил он. ― Там находится наша магия, или то, что от нее осталось.

― Магия? ― повторила я. ― Значит, когда ты говоришь, что фамильяры ― ведьмы…

― Магия существует, ― сказал он с улыбкой, ― но она сложна. В большинстве вампирских родословных осталось очень мало магии. Именно поэтому у нас проводятся Обряды. Кровь ведьм усиливает наши кровные линии.

― Как вливание? ― спросила я. Было немного трудно сосредоточиться, когда он прижимал меня к себе. Он был теплее, чем я ожидала. Я подумала, как бы себя чувствовала, если бы его руки скользнули дальше между моих ног.

Я была так увлечена, что не заметила, что Джулиан замолчал.

― Прости меня, ― быстро сказала я. ― Мне нужно многое обдумать.

― Тебе надо поесть. От тебя начинает пахнуть чистым сахарным тростником, ― мягко сказал он. Он попытался убрать руки, но я крепко сжала одну из них.

― Почему ты прячешь свою магию? ― спросила я, понимая, что он, возможно, никогда больше не затронет эту тему.

― Чтобы не использовать ее, ― ответил он, удивив меня. ― Иногда, когда мы прикасаемся к кому-то другому…

Мои глаза расширились, когда я начала понимать.

― Это опасно?

― И нет, и да.

― Это все проясняет, ― сухо сказала я.

― С ее помощью можно причинить кому-то боль, но только тем из нас, кто родился давно. Большинство современных вампиров не смогли бы зажечь свечу своей магией. Но что более важно, она несет в себе нашу жизнь. Как ты думаешь, почему вампиры питаются человеческой кровью?

Я покачала головой. Я подозревала, что все, что я читала или видела в фильмах, было неправдой. Во всяком случае, до сих пор это было так. Он не спал в гробу. Я видела его в зеркале. А Жаклин носила амулет Святого Михаила.