Чувственная мелодия, под которую я танцевала, сменяется быстрым ритмом. Толпа одобрительно восклицает, когда барабаны и басы, разносящиеся по всему шатру, переходят в быстрый ритм. Драго напрягается и закрывает глаза. Его лицо искажается в гримасе, губы плотно сжаты. – Драго? – Я сжимаю его лицо в ладонях. – Что случилось? – Ничего. – Он распахивает глаза и снова гладит меня по спине. Мне не кажется, что это «ничего». Он напряжен, и в его голосе чувствуется напряжение. Я глажу хмурую складку между его бровями, прослеживая морщины, которых обычно там нет. – Ты выглядишь так, будто тебе больно, Драго. Что происходит? – Я в порядке, Сиенна. Несколько сотен гостей подхватывают припев песни, каждый припев громче предыдущего. Драго издает отвратительное сербское ругательство и сжимает переносицу, плотно зажмурив глаза. – Драго? Он снова ругается и опускает руку, но на его лице отчетливо видно напряжение. – Это из-за музыки? – Да, – цедит он сквозь зубы. – Она слишком громкая, черт возьми. Его волосы такие мягкие, когда провожу пальцами по темным прядям. Я даже не заметила, что глажу его. – Пойдем домой. Мой муж наклоняет голову в сторону и смотрит на меня, словно пытаясь разгадать мои мысли. – Я думал, тебе весело. – Так и было. Но не сейчас. – Почему?

Потому что тебе явно больно, и я не могу веселиться, зная, что тебе больно. Но, конечно, я этого не произношу вслух. – Я обещала Асе позвонить сегодня в пять, – вру я. – Нам нужно ехать сейчас же, чтобы вовремя успеть. Драго чуть приподнимает уголок губ. – Но у тебя с собой телефон. Ты можешь позвонить отсюда. Или пока мы едем обратно. – Хм... Я предпочитаю звонить наедине. – Я одариваю его лучезарной улыбкой. – Это девчачий разговор. – Угу. А может, тебе нужно позвонить не сестре? У меня дернулась рука. Неужели кто-то подслушал, как я вчера звонила дону, и рассказал Драго? Я всегда стараюсь звонить Аджелло, только когда остаюсь одна в спальне или прогуливаюсь по территории, где никого нет. Нет, это невозможно. – Конечно, нет. Зачем мне врать? Драго не сводит с меня глаз, в них искрится опасный блеск, как будто он видит меня насквозь до самой души, знает о моей лжи и секретах. Сердцебиение учащается, пока я смотрю в его зеленые с коричневыми вкраплениями глаза. «Беги! – кричит та часть меня, которая боится раскрывать свои тайны перед кем бы то ни было. Беги, сейчас же, пока еще можешь». Он берет мой подбородок, поднимает его, медленно поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу. – Tako lepa usta, а toliko laži.(Перев. с серб.: Такой красивый рот и говорит столько лжи.)

Я моргаю и пытаюсь сосредоточиться на его словах, но вокруг нас слишком много шума и активности, поэтому понимаю только половину предложения. Кажется, он сказал, что ему нравится мой рот. В предвкушении поцелуя я раздвигаю губы, но Драго отпускает мой подбородок и отстраняется. – Пойдем домой. Проглотив разочарование, я улыбаюсь и слезаю с его колен. – Конечно.