Глава 73. «Последняя битва (3)»
В начале октября пал Датун [1].
Двадцать третьего октября был уничтожен Сюаньчэн [2].
[1] Городской округ в провинции Шэньси.
[2] Городской округ в провинции Аньхой.
В конце октября был захвачен перевал Цзингуань.
К северу от столицы не осталось ни неприступных районов, что могли ее защитить, ни возвышающихся городских стен – лишь поля, простирающиеся, куда хватает взора.
Вождь племени Вагэла, Гэше, и многотысячная армия Хэлянь Чжао столкнулись в Ганьсу. Несмотря на то, что последний погиб в бою, а оставшиеся в живых воины Великой Цин в ужасе бежали, племя Вагэла понесло немалые потери. Гэше считал их сбродом, не способным выдержать и одного удара, но, к его удивлению, они оказались исключительно сильны в бою.
Он понял, что недооценивал людей Великой Цин. В той битве он уничтожил почти десять тысяч вражеских солдат, но сам потерял восемь тысяч. Если бы Хэлянь Чжао в последний момент не упал с раненой лошади и не был насмерть зарублен рискнувшим воспользоваться хаосом воином племени Вагэла, то, вероятно, он задумался бы об отступлении.
Но предки помогли ему.
После великой битвы за Ганьсу он взял перерыв и некоторое время перестраивал войска, заново разрабатывая план атаки. Он знал, что все то, что ждало его впереди, стоило всех преград Великой Цин.
Гэше Урму в этом году исполнилось тридцать шесть лет, и он был одним из редких храбрецов в их обширных степях. Он помогал Чжао Чжэньшу держать личные войска на Весеннем рынке, более десяти лет терпеливо приручая его, словно пса. За это время он из энергичного юноши превратился в терпеливого расчетливого хищника, что прятал свои намерения очень глубоко.
Чжао Чжэньшу своей властью и деньгами охотно выкормил степного волкодава. Все эти годы он содействовал ему, давая несметные богатства и всячески поддерживая.
Гэше не растрачивал деньги впустую. Он продолжал есть мучные лепешки, приготовленные его женой, подобно своим соплеменникам грыз грубое вяленое мясо, что с трудом проглатывалось, и носил вонючие одежды кочевников. Он использовал эти деньги для тайного подкупа высокопоставленных чиновников, дарил на них рабов и красавиц своим врагам и присоединял их племена к своему.
Потребовалось десятилетие, чтобы охватить всю степь. В итоге племя Вагэла, разрозненное и разобщенное в течение нескольких сотен лет, снова объединилось. Северный волк протяжно взвыл, взмахнул острыми когтями и направился на юг.
Гэше нужны были не только богатства Великой Цин. Он привел за собой свирепых воинов не для того, чтобы украсть кучку богатств, схватить несколько красавиц и покончить с этим. Он жаждал власти над всеми горами и реками Центральных равнин.
У предков была поговорка: разве кто-то рождался сразу наделенным властью? Даже крестьяне, занимающиеся хозяйством в горах, могли изменить свою жизнь, так почему слабые напыщенные люди центральных равнин тысячелетиями занимали эти полные богатств и красот земли?
От начала и до конца у войска Гэше была лишь одна цель – столица.
После захвата столицы следовал захват тронного зала.
Но ожидаемые преграды так и не встретились. Единственная битва при Ганьсу словно сломила мужество Великой Цин, и дорога на юг стала удивительно свободной. Многие города чуть ли не рушились сами по себе, сдаваясь без боя, а территории, оказывающие хоть какое-то сопротивление, проявляли себя крайне слабо.
Он понял кое-что – народ Великой Цин пару сотен лет жил в мире и процветании. Если им и удавалось собраться с духом, это было не более чем попыткой завернуться в кусок очень тонкой кожи, которую могло разорвать даже ветром.
Гэше был взбудоражен, и его воодушевление лишь росло по мере приближения к столице. Он представлял, как легендарный город, больше похожий на рай, падет к его ногам, и он ступит в покрытый золотом дворец, заставив всех преклонить колени.
Наконец, двадцатого ноября вражеские войска встали у стен города.
В это время в столице чиновники в последний раз собрались в покрытом пылью тронном зале. Ван У, Юй Куэй, евнух Си и остальные отступили по углам. Рядом с Хэлянь И стояли два человека, никогда ранее не показывавшие своих лиц: переодетая в мужскую одежду принцесса Цзинъань и Чжоу Цзышу в маске из человеческой кожи, одетый как ученый средних лет.
Гражданские и военные чиновники выстроились в два ряда. Хэлянь И приказал повесить драконью мантию высоко в главном зале, словно сверкающий золотой тотем. На нем была тяжелая броня, линии его скул стали острее из-за истощения, скрываясь за волосами. От него исходила невиданная ранее сила.
Генералы заканчивали разделение ста восьмидесяти тысяч солдат для охраны девяти столичных ворот.
– Врата Сюаньу [3], Фэн Сяошу. Врата Чаоян [4], Хэ Юньсин…
[3] 玄武 (xuánwǔ) - чёрный воин, дух-покровитель севера, изображался в виде черепахи со змеей вместо хвоста.
[4] 朝阳 (cháoyáng) – «повернутый к солнцу».
И наконец, ровно на севере располагались врата Чэнъу [5], к которым вела восемьдесят одна плита из голубого камня три на три чжана [6]. Это место было полно темной энергии и особенно сильного запаха крови. Здесь пятнадцатилетний У Си обезглавил двадцать четыре наемных убийцы из числа Темных Шаманов. Теперь же это место встречало когти и клыки племени Вагэла.
[5] 程武 (chéngwǔ) – «военный устав»
[6] Примерно 9,6 на 9,6 м.
Чжоу Цзышу, держа в руках свиток с императорским указом, читал его вслух, делая паузу между каждым словом:
– Врата Чэнъу Мы [7] будем охранять лично.
[7] Здесь и далее «Мы/Наш» (朕) – способ обращения императора к самому себе.
Большинство стоящих сейчас в главном зале принимали участие в военном собрании перед битвой в первый раз в своей жизни и, вероятно, в последний. Здесь не осталось императоров, премьер-министров, князей или принцесс – были лишь люди, защищающие город, люди, взявшие в руки мечи и собирающиеся рискнуть своей жизнью.
– Половина государства пала, а столица располагается южнее. Препятствий на пути более не осталось. Наша непочтительность привела к тому, что страна покрылась пылью, а небо потемнело. На том свете Нам действительно будет трудно смотреть в глаза предкам.
– Сотни тысяч солдат были уничтожены в Ганьсу, дворец практически потерял все элитные войска. Наш брат погиб, не оставив даже тела, чтобы обернуть его в лошадиную шкуру. Армия варваров на подходе к городским стенам. Страна оказалась в безвыходном положении. Пока наши головы еще на плечах, пока кровь в нашей груди еще горяча, что мешает пожертвовать ими? В подобное время, если столица падет, то и резные перила, и нефритовые ступени уцелеют, но алый румянец на лицах людей поблекнет [8]. Вчерашний день уйдет в прошлое, а страна станет такой, какой сделает ее новая династия. Мы будем мертвы, разве не зазорно тогда будет извиняться? Господа, с каким лицом вы встретите своих старших родственников?
[8] Отсылка на стихи Ли Юя «То весна с цветами, то осень с луной...» на мелодию «Печали талантливого человека». С переводом Басманова М.И. вы можете ознакомиться здесь.
– Мы просим сражаться, подобно генералу Ханю, насмерть, без права на отступление – если мы не победим, это будет конец.
– Когда ворота откроются, армия выйдет, затем все девять врат закроются снова. Все, на ком надета броня и кто держит в руках оружие, не смогут зайти в город! Ослушавшиеся будут обезглавлены! Покинувшие свой пост без разрешения будут обезглавлены! Если перед боем кто-то решит отступить, он будет обезглавлен! Осмелившиеся их покрывать будут считаться виновными в том же преступлении! Если генералы захотят отступить, солдаты могут убить или заменить их. Но если этого не произойдет, то осмелившиеся пойти против военных приказов или отказаться от распределения, будут обезглавлены!
Его голос на краткое время прервался, но затем четко произнес:
– Мы также последуем за генералами. Клянемся выжить или умереть вместе с этим городом.
Двадцатого ноября племя Вагэла и солдаты Великой Цин схлестнулись в бою.
Город, переживший сотни лет трудностей, возвел укрепления из румян и пудры. Теперь ему предстояло выдержать тяжелое испытание волной крови, которую издалека принесли с собой кочевники.
В первый день осады Гэше попробовал атаковать врата Чунвэнь. Генералом, защищающим ворота, был Те Жу из Восточного лагеря императорской гвардии, которого ранее Хэ Юньсин насмешливо называл рабом старшего принца. Хэлянь Чжао не взял его с собой в бой, чтобы оставить себе путь к отступлению и возможность нанести скоординированный удар вместе с тылом.
Теперь Хэлянь Чжао был мертв, необходимость в отступлении пропала, и Те Жу поставил на кон все.
Ничто не обладало более удивительной силой, чем ненависть, способная за одну ночь превратить ягненка в хищника. Шесть тысяч воинов племени Вагэла, посланные Гэше, самодовольно шли стучать в городские ворота, но внезапно столкнулись с войсками Великой Цин, которые сражались, словно бесы, и почти уничтожили их.
История удивительным образом повторилась. Только теперь варвары оказались на месте солдат Великой Цин той ночью в Ганьсу, когда на их лагерь был нанесен внезапный удар. Растерявшись от испуга, они были разгромлены одним ударом и разбежались во все стороны. Различие заключалось в том, что у них не было генерала, способного ясно читать намерения врагов и достаточно смелого, чтобы с мечом в руках сражаться в первых рядах, не щадя жизни.
Река Ванъюэ за ночь словно наполнилась расплавленным железом. Гэше издалека смотрел на возвышающиеся роскошные городские ворота, на дворец, попирающий облака, смутно видимый, если поднять голову. Вдруг у него появилось дурное предчувствие, словно… этот город был неуязвим.