Он знал, что среди людей, с которыми он регулярно контактировал, были опасные личности. Для них в порядке вещей было иметь несколько врагов, возможно, кто-то из недоброжелателей заметил их на улице. В подобных случаях начальство просило своих сотрудников держать «рты на замке», но если им действительно грозила смертельная опасность, и сохранить тайну больше не представлялось возможным, разрешалось выдать человека, вызвавшего проблемы. При условии, что они не расскажут слишком много.

Человек, который только что предложил отрубить ему руку, похоже слегка наклонился вперед и почти шепотом произнес:

— Лу Линь... ты знаешь, что его настоящее имя Лу Гошэн? Он обвиняется во множестве убийств. Ты якшаешься с такими людьми?

— Не... я не знал. Братцы...нет, начальники, плевать, чем он занимался в прошлом, ко мне это не имеет никакого отношения. Мы просто коллеги. Я даже не в курсе, из какого города он приехал. Откуда мне знать, что он делал раньше? — холодное лезвие ножа коснулось его шеи и чиркнуло перед лицом. Водитель почувствовал, как у него зачесался нос. Поняв, что чрезвычайно острое лезвие оцарапало ему кожу и бровь, он больше не смел шелохнуться: — У меня... есть его номер телефона. Да...давайте я организую вам встречу с ним? Не... не убивайте меня...

— Ты не знал его настоящей личности, — похоже, в этот раз заговорил человек, который пнул его в самом начале. — А он знает, кто ты такой на самом деле?

Водитель на мгновение растерялся, а затем обмер.

— В твоем удостоверении написано, что тебя зовут Сунь Синь, но на самом деле это вымышленное имя и фальшивые документы. Твое настоящее имя Сунь Цзясин, ты родом из провинции Г, имеешь судимость по статье «мошенничество». Дома у тебя осталась старая мать, жена и ребенок. Вся семья думает, что в Яньчэн ты усердно трудишься, чтобы заработать деньги. Они не знают, чем ты на самом деле здесь занимаешься, не знают, что ты сошелся с молодой девушкой лет двадцати и называешь ее своей женой, так?

Лицо водителя наконец переменилось, его бескровные губы непрерывно дрожали. Возле его уха щелкнули пальцами и прижали к его голове ледяной телефон. Из трубки раздался робкий детский голосок:

— Папа?

Услышав этот голос, водитель принялся изо всех сил биться, но чья-то рука закрыла ему рот платком.

В динамике отчетливо слышалось сопение ребенка, а вдалеке, казалось, женский голос с акцентом произнес имя «Цзясин».

— Почему папа молчит? Я скучаю по папе... — снова спросил ребенок.

Мобильный телефон резко убрали, человек с приятным голосом распорядился:

— У маленьких детей такая нежная кожа. Для начала пустите ей немного крови.

Столкнувшись с мрачной реальностью, водитель, наконец, заплакал¹, от чего повязка на глазах тут же пропиталась слезами. Державшая его рука в какой-то момент ослабла, и мужчина пополз на звук голоса, словно гусеница. Он ударился головой обо что-то твердое, но даже не заметил этого. Доковыляв до лидера, он вцепился в его штанины и принялся биться лбом о землю:

— Нет... не надо...

Человек в кожаных туфлях на мягкой подошве легонько отодвинул его голову в сторону ногой, а затем наступил ему на лицо, прижимая его к полу:

— Что не надо делать, господин Сунь? Я слышал, что у вашей малышки слабое здоровье. Врожденный порок сердца, верно? Истинное горе для любого родителя. Послушай меня, этот ребенок не успеет повзрослеть. Сдайся поскорее, отпусти ее и позволь переродиться. Это тоже будет своего рода благим поступком.

Сунь Цзясин беспомощно распластался на полу. Поначалу он просто хотел заработать немного денег на лечение ребенка, но его обманом вынудили пойти по кривой дорожке.

К сожалению, ему не повезло. Прежде, чем он успел заработать денег, в его логово наведалась полиция. Беда не приходит одна². Даже недолгий тюремный срок означал, что после выхода ему будет сложно найти нормальную работу. Между тем, ребенку требовалась срочная операция, на которую все еще не хватало накопленных денег. Как раз в то время некто через адвоката сообщил ему, что необходимую сумму перевели его семье. Взамен, после выхода из тюрьмы он должен будет выполнять для тех людей кое-какую работу, требующую молчания, ему дадут новую личность, и никто не узнает о его судимости.

Он прекрасно понимал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке³, наверняка у этих людей были плохие намерения, но в их руках была безопасность его семьи. Даже зная, что рискует и однажды во что-то влипнет, он не смел предать их.

Для отвода глаз он даже нашел фальшивую жену, чтобы, в случае чего, его настоящая семья осталась в стороне... Те люди гарантировали ему, что его новая личность безупречна⁴. Пока полиция не начнет расследование, никто не подкопается.

Но почему... почему же...

— Я расскажу, я все вам расскажу... Он, Лу Линь... Лу Гошэн забронировал мою машину на день вперед. Он сказал, что хочет поехать в центр Лунъюнь, чтобы встретиться там с клиентом. Когда эти люди хотят куда-нибудь съездить, они должны заранее уведомить компанию, и она предоставляет им транспорт, но он... не обращался к начальству, он связался со мной в частном порядке.

— Он пользовался твоей машиной в личных целях?

— Да. Официально в компании он числится электриком. У него и карточка сотрудника есть. Это его прикрытие для посторонних глаз. Всякий раз, выходя на улицу, первым делом он должен пойти в «Улей». Если же он хочет воспользоваться автомобилем, то ему нужно подать заявление, а на обратном пути опять же пройти через «Улей»... Таким образом, если он попадется кому-нибудь на глаза на улице, устроит какие-либо проблемы или кто-то последует за ним, в худшем случае его преследователи доберутся только до «Улья». Никто не обнаружит, где он живет... Мы с ним много общались, поладили и постепенно сдружились. Он часто просит меня отвезти его куда-нибудь... подышать свежим воздухом или что-то типа того.

Другими словами, «Улей» был своего рода барьером.

Вероятно, «Лувр» тоже был одним из притонов, где «они» держали разыскиваемых преступников, но произошла утечка информации, и Гу Чжао почти выследил их. В последствии, «они» могли извлечь урок и использовать «Улей», место очень похожее на «Лувр», в качестве прикрытия. Если кто-то другой проведет расследование, то он дойдет лишь до этого этапа. Даже при малейшем намеке на неприятности у этих людей будет достаточно времени перебазироваться!

— Где живет Лу Гошэн?

— Я не знаю, — водитель заметил, что вопрошающий собрался уходить, видимо, недовольный его ответом. Мужчина тут же прижался всем телом к его ногам, не давая уйти, и в отчаянии сказал: — Я правда не знаю. Это тайна, мы не имеем права спрашивать о таких вещах. Умоляю, не трогайте мою жену и ребенка...

***

В темном и холодном подвале Ло Вэньчжоу и Фэй Ду обменялись взглядами. Фэй Ду похлопал толстяка по плечу, и они вышли следом друг за другом.

— Хорошо, что мы не вломились в «Улей» сломя голову, — Ло Вэньчжоу выдохнул спертый воздух жуткого подвала Фэй Ду, ставшего местом допроса. Даже атмосфера здесь стояла гнетущая. Он ненадолго замолчал, а затем продолжил: — В этот раз я нарушил не одно правило. Если мы никого не поймаем, боюсь, парочкой самоанализов для меня это дело не обойдется. Если меня уволят, то в конечном итоге мне придется торговать своим телом ради пропитания. Как думаете, уважаемый господин, я достаточно красив для этого?

Фэй Ду с большой охотой оглядел его с ног до головы. Взгляд юноши, подобно шершавому языку большой кошки, мысленно подчистую слизал одежду с его тела. Ло Вэньчжоу больше не мог этого вынести и закрыл ему глаза рукой:

— Эй, я пока еще не продаюсь! Веди себя прилично.

Фэй Ду улыбнулся и уже собирался что-то сказать, как вдруг зазвонил его телефон. Он принял вызов и, выслушав пару фраз, тут же переменился в лице.

— Президент Фэй, в «Улье» слишком строгое руководство. Они постоянно отслеживают местоположение своих водителей. Похоже, они заметили, что связь с маячками на теле человека, которого вы поймали, утеряна.

— Понятно. Будьте осторожны. Уходите оттуда поскорее, — серьезно сказал Фэй Ду.

***

После полудня в муниципальном бюро было оживленнее, чем на продуктовом рынке.

Немногие оставшиеся волосы на голове директора Лу продолжали редеть. Он вызвал Тао Жаня в свой кабинет и, хлопнув по столу, взревел на него:

— До чего же вы все неорганизованные и недисциплинированные! Тао Жань, скажи мне правду... Чем, в конце концов, занимается этот паршивец Ло Вэньчжоу? Почему он не отвечает на звонки?

Поскольку Тао Жань ночевал на узкой койке в кабинете, его волосы свалялись и превратились в птичье гнездо. Будучи совершенно непричастным, он с недоумением сказал:

— Я не знаю. Он и на мои звонки не отвечает.

— Здесь у нас такой переполох, а он не выходит на связь... — прежде чем директор Лу успел договорить, снаружи донеслись крики и причитания.

— Почему вы задержали моего сына? Кто дал вам на это право? Я засужу вас за нарушение гражданских прав!

— В чем провинилась моя дочь? Вы можете мне объяснить? Послушайте, даже если что-то случилось с той девочкой, это наверняка сделал мальчик. Какое отношение это имеет к нам?

— Где ваше начальство? Я хочу поговорить с вашим руководством. Кем вы себя возомнили? Да вы знаете, кто я такой...

Директор Лу тяжко вздохнул и бросил на Тао Жаня свирепый взгляд. Он быстро вышел из кабинета, подошел к дверям маленького конференц-зала, который временно отдали беснующимся родителям, и пинком распахнул их. Грохнув дверями, директор Лу сказал:

— Это бюро общественной безопасности, мы вызвали вас сюда для расследования. Чего расшумелись?!

В конференц-зале воцарилась тишина.

Человек, который только что громче всех кричал, тут же утих. Определив личность директора Лу по языку тела и выражению лица, он сразу же стал вежлив: