Лоренцо освобождает руку и подносит пальцы к губам с мрачным выражением лица. Его язык вьется вокруг них, когда он хватает меня за талию, слизывая мое возбуждение со своей руки, а другой рукой задирает мое платье.

Он раздвигает мои ноги, убирая платье с дороги, и рывком расстегивает молнию, освобождая свой толстый член. Я вижу в зеркале, как он проводит рукой по его длине, и сперма уже капает с кончика, когда он отпускает себя ровно настолько, чтобы снова скользнуть пальцами по тонкому шелку моих стрингов.

Лоренцо дергает, и шелк влажно рвется, вырывается на свободу, когда он подается бедрами вперед и вонзает в меня свой член.

— Лоренцо! — Я выкрикиваю его имя, когда он погружается в меня, слишком толстый, слишком быстрый. Я чувствую, как мое тело растягивается вокруг него, сжигая боль и наслаждение в одном горячем скольжении, когда он входит в меня до упора, и мой туалетный столик раскачивается от силы его первого толчка.

— Моя, — рычит он мне в ухо, а рука, которая придерживала мое платье, поднимается, чтобы снова запустить пальцы в мою теперь уже распущенную гульку. — Моя. Скажи это, Мила. Каждое слово сопровождается жестким толчком его бедер, и каждый раз его твердый, толстый член заполняет меня.

Я выгибаю шею, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Во мне вспыхивает негодование: сколько раз я умоляла его сделать именно это, трахнуть меня и сделать своей, хотеть меня так сильно… а теперь он требует этого, как будто я не хотела этого с того самого момента, как он поставил меня на колени в своем кабинете.

— Сделай меня своей, — шепчу я, и в глазах Лоренцо сверкает что-то темное и опасное.

— Ты хочешь, чтобы я сделал тебя своей? — Его голос — низкое, хриплое рычание, его член вонзается в меня снова и снова, его темп карает. Стол раскачивается под нашим общим весом, каждый жесткий толчок грозит его опрокинуть, и я издаю очередной пронзительный стон, когда он упирается бедрами в мою задницу. Он так чертовски хорош, такой толстый, заполняет меня именно так, как я хочу. Я могу кончить, если он только прикоснется к моему клитору…

— Я так близка, — хнычу я, выгибая спину. — Я собираюсь кончить на твоем члене, Лоренцо…

— Нет, не кончишь. Пока не скажешь. — Он рывком выходит из меня, заставляя меня снова вскрикнуть от внезапно возникшей ноющей пустоты. Он вертит меня как куклу, его рука все еще держит мои волосы, толкая меня на колени перед ним. Мои губы в дюйме от его твердого члена, заметно пульсирующего, блестящего от моего возбуждения и капающего с него. Мой рот открывается прежде, чем я успеваю остановить себя, и я смотрю на него, когда он проводит кончиком по моим губам.

— Ты моя, — бормочет Лоренцо, проталкивая набухшую головку в мой рот. — Посмотри на себя. Стоишь на коленях и умоляешь меня трахнуть тебя в горло. Я буду трахать каждую твою дырочку, не позволяя тебе кончить, пока ты сама не скажешь. Ты этого хотела, Мила? Чтобы я взял тебя вот так? Трахал тебя вот так?

Мои глаза слезятся, когда он вводит свой член мне в рот, мои губы растягиваются вокруг его ширинки, но я беззвучно киваю. Вот чего я хочу: какое-то темное, глубоко запрятанное желание, о котором я и не подозревала, поднимается на поверхность, заставляя меня желать того, о чем я никогда не думала. Я хочу, чтобы он поглотил меня, чтобы я стала его, чтобы он взял то, что хочет.

Все это время я хотела узнать, что нужно сделать, чтобы он потерял контроль над собой. Сегодня ночью я узнала. И это сводит меня с ума от желания так же, как и его.

Его рука вцепилась в мои волосы, удерживая мою голову неподвижно, и он начал трахать мое лицо.

Неустанно. Его член снова и снова заполняет мой рот, скользит по языку, проникает в горло, пока я не захлебываюсь им. Я кашляю, когда он вырывается, и он дает мне лишь секунду, чтобы отдышаться, прежде чем снова сильно всадить в меня, увлекая за собой, пока мои губы не касаются его пресса, и все, что я чувствую, это его вкус и ощущение.

— Боже, Детка, — рычит он, его голос дрожит от возбуждения, а глаза такие темные, что уже почти не зеленые. — Я так чертовски тверд. Я мог бы кончить на твое милое личико и остаться твердым после. Ты хочешь этого, принцесса? Чтобы твое лицо было залито моей спермой, пока я трахаю твои другие дырочки?

Я не могу говорить, но пытаюсь кивнуть, когда он снова вставляет свой член в мое горло, его рука хватает меня за затылок, а его бедра бьются о мои губы, проталкивая себя глубже. На его лице дикая похоть, его пальцы впиваются в мой затылок, когда он внезапно освобождается, а другая рука обхватывает его длину и начинает лихорадочно гладить.

— Блядь, Мила, — дышит он, крепко сжимая свою руку, когда влажный звук плоти о плоть заполняет комнату. — Боже, я сейчас кончу на твое милое личико…

Первая струя падает мне на губы, на язык, его вкус заполняет мой рот, когда следующая горячая полоска его спермы стекает по моей щеке. Она брызжет мне на переносицу, в рот, лицо Лоренцо напрягается от удовольствия, он стонет, член пульсирует, окрашивая мое лицо своей спермой.

— Боже, ты выглядишь так чертовски великолепно…, — дышит он, продолжая поглаживать, его член все еще твердый, когда он трется набухшим кончиком о мою щеку. — Я мог бы держать тебя так. Покрытую моей спермой, готовую и мокрую для меня…

Он резко поднимает меня на ноги, все еще твердый, и снова поворачивает лицом к столу.

— Скажи это, детка, — дышит он, снова задирая мою юбку. Скажи, что ты моя.

Мое отражение в зеркале подсказывает, что так и должно быть. Я вижу себя, раскрасневшееся лицо, заляпанное его спермой, его вкус все еще на моих губах, моя аккуратная гулька уже почти без шпилек, когда Лоренцо обхватывает рукой мое горло.

— Скажи это, и ты сможешь кончить, Мила.

Мой клитор набух и болит, желание уже почти мучительно. Мне жарко, я раскраснелась, моя кожа слишком напряжена, каждая частичка меня умоляет об оргазме. Но какая-то часть меня хочет узнать, что еще он сделает, чтобы заставить меня сказать это.

— Нет, — вызывающе шепчу я, встречая его взгляд в зеркале, и глаза Лоренцо снова темнеют.

Он отбрасывает мою юбку в сторону, его пальцы раздвигают мои складочки, проникая в мою намокшую киску.

— Это говорит об обратном, — вздыхает он. — Но, возможно, ты еще недостаточно сильно хочешь оргазма, детка.

От ощущения его пальцев во мне, его большого пальца на моем клиторе, когда он гладит свой член другой рукой, возвращая себя к полной эрекции, у меня слабеют колени. Я задыхаюсь от желания кончить, дрожу, но хочу довести его до предела. Его контроль наконец-то ослаб, и я хочу довести его до неизбежного конца.

Только тогда, в конце всего этого, я узнаю, кто он на самом деле.

Тупая головка его члена упирается в мой вход, его бедра снова подаются вперед, и я задыхаюсь, когда он погружается в меня. Его толчки жесткие и безжалостные, одна рука по-прежнему обвивает мои волосы, пока он смотрит на мое отражение в зеркале.

— Скажи это, и ты сможешь кончить, детка, — мурлычет он, протягивая руку вверх, чтобы прижать большой палец к уголку моего рта, где мои губы все еще липкие от его спермы. Я чувствую запах своего возбуждения на его пальцах. Комната полна этого, запахов пота и секса, жестких, грубых звуков, когда его бедра снова и снова встречаются с моими, шум влажный и очевидный для любого прохожего. От этой мысли я вздрагиваю, сжимаясь вокруг его члена, и Лоренцо низко рычит в горле.

— О чем ты думаешь, принцесса? — Пробормотал он, снова сильно толкаясь бедрами о стройный изгиб моей задницы. — Я чувствую, как ты сжимаешься вокруг меня. — Его губы касаются моего уха. — Подумай об этом еще раз.

Я закрываю глаза, представляя, как другие балерины останавливаются в коридоре и перешептываются при звуках жесткого траха по ту сторону двери, вызывая очередной спазм удовольствия. Лоренцо сильно дергает меня за волосы.

— Держи глаза открытыми, детка, — рычит он. — Я хочу все видеть.

Он овладевает мной по сантиметру за сантиметром, завладевает каждой моей частью, и я хочу отдаться ему полностью. Его рука убирается с моего рта, задирая юбку на талии и затягивая ее так, что я полностью обнажаюсь перед ним от пояса вниз. Я чувствую, как он ласкает ладонью изгиб моей попки, слегка замедляя толчки, позволяя мне ощутить каждый толстый дюйм, когда он входит и выходит из меня. И вот, когда очередной беспомощный стон вырывается из моего рта, я чувствую, как его пальцы, все еще влажные от моего возбуждения, скользят по тугой дырочке чуть выше того места, где его член заполняет меня.

— Лоренцо! — Его имя вырывается из меня, наполовину шокированный вздох, наполовину испуганный писк. Его большой палец прижимается к тугой мышце, обводит ее, и я испускаю задыхающийся стон, который заставляет его хихикать в глубине горла.

— Тебя трахали здесь, Мила? Кто-нибудь трахал эту красивую попку? — Его большой палец нажимает сильнее, погружаясь внутрь, и я непроизвольно сжимаюсь вокруг его все еще стоящего члена.

— Нет, — шепчу я, и не успевает это слово сорваться с моих губ, как я уже знаю, что именно он собирается сделать.

— Хорошо, — рычит Лоренцо. Он снова делает жесткий толчок, покачивая бедрами, когда трахает мою задницу кончиком большого пальца. Я стону, переполненная чувством обладания, мои губы все еще имеют вкус его спермы, в то время как он заполняет меня во всех остальных местах. Я чувствую себя развратной, грязной, и это все, чего я хотела. — Скажи, что ты моя, Мила, и я заставлю тебя кончить, прежде чем трахну твою задницу. В противном случае ты кончишь на мой член, пока я буду наполнять твою попку своей спермой.

Дрожь вожделения охватывает меня, прокатываясь по телу, и мой рот раскрывается, а из него вырывается пронзительный стон.

— Пожалуйста, — шепчу я, дрожа, колени едва держат меня, когда Лоренцо фиксирует свой взгляд на мне в зеркале, темная улыбка кривит его губы.