Глава 7

НИКО

Она выходит из тонированного внедорожника и идёт мне навстречу, цокая каблуками. Я подавляю ухмылку, которая хочет расползтись по моему лицу. Она выглядит невероятно неуместно. На ней облегающее платье и пиджак, её волосы собраны в гладкий пучок, который изо всех сил пытается сдержать её непослушные кудри.

На ней минимум макияжа, и в глаза бросаются только её ноги и грудь. Я наблюдаю, как её сиськи подпрыгивают в такт шагам. Наверное, мне не стоило бы туда смотреть, но обычное наблюдение никому не повредит.

Я ничего не говорю, когда она подходит ко мне. На её лице появляется лёгкая улыбка, а я просто продолжаю смотреть ей в глаза сквозь солнцезащитные очки. От её запаха уже становится трудно дышать. Я не знаю, как я переживу этот чёртов перелёт.

— Привет, мистер МакКарти. — Говорит она хрипловатым голосом, от которого у меня закипает кровь.

— Мисс Дулка. — Киваю я.

— Как тебе? — Она кружится, демонстрируя свой наряд. Я не позволяю своим глазам блуждать. Они остаются приклеенными к её голове, пока она вертится.

— Что? — Спрашиваю я.

— Мой наряд! — Она закатывает глаза и начинает подниматься по трапу частного самолёта.

Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что водитель забрал её сумки, а затем следую за ней. Она сидит по правую сторону салона, в одном из плюшевых кресел над крылом. Её ноги на каблуках опираются на стул перед ней, и она похлопывает по сиденью рядом с собой.

Хрюкнув от смеха, я качаю головой и иду в противоположную сторону. Я по-прежнему буду рядом с ней, если ей что-нибудь понадобится, но, по крайней мере, я смогу немного отдохнуть от её запаха.

— Я сама выбирала наряд, — говорит она как ни в чём не бывало, словно я не проигнорировал её просьбу сесть рядом. — Я решила, что мне нужно надеть что-то, в чём я буду выглядеть немного старше. Я знаю, каково мужчинам рядом с женщиной, которую они считают всё ещё девочкой.

— Тебе восемнадцать. — Говорю я так, будто это не очевидно сколько ей лет.

Она усмехается.

— Я знаю, сколько мне лет. Это именно моя точка зрения. Я родилась в этом чёртовом бизнесе, и за последние несколько лет на меня было возложено много обязанностей. Я быстро повзрослела и старалась одеваться соответствующе. Они должны знать, что я не какая-то маленькая девочка, с которой можно просто поиграть.

Я смотрю на неё и стараюсь понять, что она чувствует. Мы все знаем, как тяжело ей пришлось. Взрослеть в таком мире нелегко, особенно если ты старший ребёнок в семье и все считают тебя обязанной заботиться о младших.

Она выглядит намного взрослее, чем я был в её возрасте. Когда мне было восемнадцать, я только начал заниматься этим бизнесом вместе с её отцом. Я всё ещё жил в хреновой квартире с отстойными людьми, пытаясь убежать от своего прошлого и одновременно решить как, чёрт возьми, вообще должно выглядеть моё будущее.

И вот она сидит, выглядя так, будто ей место в зале заседаний корпорации, командовать и надирать всем задницы. Она уверена в себе и способна, но это не значит, что она уже не юна. Слишком юна, мать твою, Нико.

— Если ты хочешь, чтобы к тебе относились серьёзно, тебе не обязательно носить каблуки, на которых ты едва можешь передвигаться или одеваться как монахиня.

Её голова поворачивается в мою сторону, брови поднимаются настолько высоко, что могут слиться с линией волос на голове.

— Что, прости? — Спрашивает она, повышая голос. — Кто ты такой, чтобы указывать мне, что мне следует или не следует носить? Или что обо мне подумают все эти люди? Сейчас на тебе чёрные джинсы, чёрная футболка и чёрные ботинки. Думаю, это твой любимый цвет, Нико.

Я смеюсь. Никто никогда не разговаривал со мной так, и я обнаружил, что мне это нравится. Мне нравится, что она чувствует, что может дать мне отпор. Когда кто-то делает подобное, им грозит убийственный взгляд и предупредительный выстрел.

— Я могу так говорить, потому что я взрослый и я дольше в этом бизнесе, чем ты. И я знаю, как размышляют люди. Они взглянут на тебя, в этом узком карнавальном платье, на шпильках, и решат, что ты секретарша.

— Тогда что же ты хочешь, чтобы я носила, Нико?

Щёки у неё красные - от гнева или смущения - я не знаю. Но это напоминает мне, как она выглядела подо мной, когда её соски были твёрдыми, а киска влажной. Мне приходится мысленно встряхнуться, чтобы вернуться в настоящее.

— Джинсы, нож и пистолет. Может быть, ботинки, чтобы ты могла быстро поднять свою задницу, если понадобится. — Я натягиваю солнцезащитные очки на голову и смотрю на неё так, чтобы она могла понять мои слова. — Я не думаю, что ты далеко убежишь на своих каблуках.

Она вскидывает брови.

— Думаю, тогда тебе просто придётся перекинуть меня через плечо.

— Или я просто убью всех на твоём пути, пока ты уходишь с важным видом.

— Мне больше нравится идея, что ты перекинешь меня через плечо. — Хмыкает она.

— Ещё бы.

Её сумки доставляют в самолёт, и пилот сообщает нам, сколько времени займёт полёт. А потом нам предлагают напитки на выбор. Я отказываюсь, потому что последнее, что мне нужно - это чтобы вокруг этой женщины ходили слухи. Но она выбирает двойную порцию виски. Видимо, она планирует выпить всё залпом, чтобы ей сразу предложили ещё.

И затем мы отправляемся в путь, едем по взлётно-посадочной полосе и поднимаемся в воздух. Я пытаюсь зевнуть, мои уши закладывает, когда мы, наконец, выравниваемся в небе. Солнце садится за окном, освещая её тело тёплым светом. Мой член изо всех сил пытается ожить, глядя на то, как платье облегает её бёдра.

— Хорошо, — говорит она, выпивая вторую порцию. — Время перемен.

— Перемен? — Спрашиваю я, сдвинув брови. — Что ты собираешься менять?

— Мой наряд, очевидно. Ненавижу признавать, что ты был прав насчёт моего внешнего вида, но это так. Так что я собираюсь найти что-то более… Моё. — Она подходит к своему чемодану и расстёгивает его, позволяя ему распахнуться прямо между нами.

Первое, что я вижу, это красное бельё и секс-игрушки.

— Мать твою, Изабела! — рычу я. — Прояви немного приличия.

Она смеётся своим заразительным, хриплым смехом, и я чувствую, как раздуваюсь в своих боксерах. Я не переживу этого. Я, блядь, этого не переживу.

— Отвернись, если тебя это оскорбляет. — Говорит она, всё ещё смеясь. — Но девушке нужно быть готовой ко всему, в том числе и к засухе. — Она смотрит на меня своими голубыми лукавыми глазами. — Я просто не была уверена, как скоро ты снова сдашься.

— Я никогда не сдамся, — шепчу я, наклоняясь вперёд. — И говори потише, ладно? Если бы она, — я показываю большим пальцем в дальний конец салона, — услышала бы тебя и рассказала твоим отцам, меня бы уволили.

— Хуже. — Её улыбка становится шире. — Они, скорее всего, убили бы тебя. — Она старается не смеяться, но это звучит как грубое фырканье. Я предпочитаю не дразнить её больше, потому что тогда нам будет слишком комфортно вместе.

Изабела роется в своей одежде, пытаясь найти то, что её нужно. Она останавливается на джинсах, свитере и паре ботинок, которые выглядят так, будто знавали лучшие дни.

— Это мамины, — говорит она, откладывая их в сторону. — Я нашла их в её шкафу, и она сказала, что я могу взять их на удачу. Я даже не хочу знать, как ей с ними повезло, потому что они отвратительны.

Я киваю, не поддерживая больше беседу, но даю понять, что слышу её. Было бы неплохо, если бы она просто держала свои мысли при себе. Миленький внутренний монолог, на который мне не пришлось бы отвечать. Но затем она делает что-то настолько невероятное, в её духе, что мне даже не стоит удивляться.

Она сбрасывает с себя пиджак, бросает его на стул позади себя, а затем начинает снимать с себя платье. Одним быстрым рывком она стягивает его вверх, оставившись стоять в самом потрясающем нижнем белье, которое я когда-либо видел.

Или, может быть, дело не в нижнем белье. Может быть, это просто тело Изабелы. По милости Самого Всемогущего, блядь, Бога мне удаётся оторвать от неё взгляд и посмотреть в окно справа от меня. Я слышу её тихий смех, и каждый мускул моего тела напрягается. Моё дыхание останавливается, когда она подходит слишком близко, её мягкий запах пробуждает мои чувства.

Блядь. Эта женщина хочет моей смерти.

— Нико, — мурлычет она. — Ты случайно не член клуба «Mile Hight Club»? (прим. - слэнговое название несуществующего официально клуба, который объединяет людей, занимавшихся сексом на высоте больше, чем одна миля - 1,6 км.)

Я закрываю глаза и поворачиваюсь к ней лицом. Она всего в нескольких дюймах от меня, чёрная вещица с ремешками, которую вероятно она считает бюстгальтером, едва удерживает её грудь.

— Нет. — Звучит скорее как ворчание, чем что-либо ещё. Я говорю как пещерный человек.

Она улыбается, и её улыбка наполнена сексом.

— А ты бы хотел им стать?