Я смаргиваю слезы, чувствуя себя опустошенной.
— Тебе не нужно этого делать. Я уже говорила тебе, что это не мое дело…
— Это чушь собачья, — огрызается он в ответ, выражение его лица теперь суровое.
Я отвожу взгляд, и он подходит ко мне. Качаю головой.
— Нет, пожалуйста, не подходи ближе…
— Это было до того, как мы начали общаться, до того, как я написал тебе, — быстро перебивает он, в его голосе звучит отчаяние. — Я был с ней только по тому, что она была похожа на тебя. Мне нужно было, чтобы она была похожа на тебя. Она казалась деревянной и неправильной. Потом я подумал о твоем лице. Подумал о красных прядях в твоих волосах. Думал о твоих губах. Я кончил, думая о тебе. Как бы неправильно это ни было, Боже, помоги мне, но это правда.
Я позволила себе впитать его слова. И теперь смотрю на него, не уверенная, почему мне хочется плакать.
— Я был запутан, Айви, — продолжает он напряженным голосом. — Я не могу описать это чувство.
— Что ты чувствуешь?
— Мучительная тоска. — Он пристальнее смотрит на меня. — Скажи мне. Скажи мне, прикасался ли он к тебе с тех пор, как мы начали общаться.
Я качаю головой.
— Нет, Эйдан, не трогал. Мы не…
— Не спи с ним, — требует он.
— Мы не… мы даже не спим в одной постели, Эйдан. Я сказала ему, что все кончено. Я пыталась покончить с этим несколько недель назад…
— Пыталась?
— Он не позволяет мне поговорить с ним.
— Просто уходи.
— И я…
— Я хочу сделать это правильно. Я так долго ждал, Айви. Я хочу, чтобы ты ушла. Останься со мной.
Остаться с ним? Что Эйдан имеет в виду? Он не знает, что говорит. И не может быть серьезным, и я не могу этого сделать.
— Нет, Эйдан, я не могу сделать этого, — говорю я ему.
— Почему?
— Я просто не могу!
— Это гордость?
— Нет.
— Может, ты жалеешь, что ушла?
— Нет!
— Тогда поехали домой со мной.
— Ты не знаешь, о чем просишь…
— А если знаю?
— Эйдан, остановись.
Он отворачивается от меня и разочаровано проводит рукой по волосам. Не смотрит на меня. Я подхожу к нему сзади.
— Эйдан…
Он достает ключ из кармана и нажимает кнопку. Машина с ревом оживает. Я спешу к нему, пока он не забрался внутрь.
Я хватаю его за руку.
— Эйдан, подожди.
Он не отвечает. Просто поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, ожидая. Но я даже не знаю, что хочу сказать. Мой рот открыт, но слова не выходят. В ответ он напряженно кивает, и я отпускаю его.
Он скользит в машину и ждет меня. Обогреватель уже работает, когда я сажусь. Я вся мокрая и оставляю лужу на своем сиденье. Чувствую себя неловко, будто должна что-то сказать, но Эйдан уже начинает рулить и не смотрит на меня. Я поворачиваюсь телом в его сторону, смотря на его профиль. И умоляю взглянуть — беглый взгляд — что угодно, чтобы ослабить растущее напряжение.
Я чувствую, что облажалась. Будто это моя вина. Не следовало идти с ним. Мне вообще не следовало общаться с ним. Не тогда, когда мне нужно было разгрести беспорядок вокруг себя. Он заслуживает лучшего. Может быть, парень осознает это. Мое сердце замирает в груди.
— Не расстраивайся из-за меня, — умоляю я, и слова сами слетают с моих губ. — Пожалуйста, Эйдан. Я не могу вынести этого. Не переставай говорить со мной. Пожалуйста. Это все, что иногда помогает мне двигаться дальше.
Эйдан сразу же съезжает на обочину.
— Эй, — ласково говорит он, хватая меня за руку. И притягивает меня к себе. Я забираюсь к нему на колени, заключая его в объятия. Зарываюсь лицом в его промокшую рубашку, чтобы он не видел паники на моем лице.
— Эй, — повторяет он, проводя рукой по моему боку. — Ничего не меняется, Айви. Я жду, хорошо. Я здесь.
— Я не хочу, чтобы ты исчез, — умоляю. — Не исчезай от меня после этого…
— Зачем мне это делать?
— Потому что я облажалась.
— Это не так.
— Так. Это моя ошибка.
— Нет.
— Я ничего не могу с собой поделать, Эйдан. Ты мне тоже нравишься. Действительно нравишься.
— Ш-ш-ш.
Он дальше отодвигает сиденье, давая мне больше места, чтобы я не ударялась о руль. И крепко обнимает меня. Я чувствую облегчение. Его тепло проникает в меня. Я прижимаюсь к нему, закрывая глаза. Его запах повсюду вокруг меня. Я поворачиваю лицо так, что утыкаюсь в его шею. Оставляю поцелуй на его шее, другой — на подбородке. Эйдан напрягается, прижимая меня крепче.
— Айви… — В его голосе звучит боль.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
— Ты не хочешь, чтобы я целовала тебя?
Он тяжело сглатывает.
— Ты же знаешь, что хочу.
Я целомудренно целую его в губы, чуть не застонав от того, какие они мягкие.
— Ты говорил, что хочешь попробовать мои губы на вкус, — напоминаю я возле его губ, глядя ему в глаза.
Его грудь опускается, когда он смотрит на меня в ответ. Я никогда раньше не видела такого голода.
— Конечно хочу, — настойчиво шепчет он. — Я ничего не хочу больше.
Я снова целую его в губы, и он качает головой.
— Айви…
— Ты хочешь меня, Эйдан.
— Хочу. Я ужасно хочу тебя, Айви. Я хочу все, что ты… Блядь.
Его силы на исходе. Я целую его еще несколько раз, чувствуя, как он прерывисто дышит; шепчу его имя, и оно звучит как стон, вырывающийся из моего горла, а затем что-то в его глазах меняется. Эйдан запускает руки в мои волосы, крепко сжимая их, и отводит меня от своего лица. В любую секунду он может прижаться своим ртом к моему. Собирается поглотить меня своим ртом, и я буду дрожать у него на коленях, умоляя его продолжить.
Вместо этого он встряхивает меня, удерживая на расстоянии.
— Нет, Айви, нет.
— Почему?
— Ты сказала мне, что рассчитываешь на то, что я буду сильным.
Застонав, я качаю головой.
— Я не это имела в виду…
— Ты имела в виду именно это.
Я снова качаю головой. Потому что так сильно хочу его. Я так сильно хочу, чтобы он поцеловал меня, но… он прав. Мы не можем нырять в этот омут. Эйдан отпускает мои волосы, и я опускаю голову. Наши лбы соприкасаются. Он гладит меня по спине, обнимает, успокаивает.
— Тебе нужно убраться оттуда, — тихо говорит он. — Ты под запретом, Айви.
— Не так-то просто уйти…
— Я знаю.
— Договор аренды на мое имя, Эйдан. Я также не могу его выгнать. Ему некуда идти, и… Я боюсь, что он все отрицает.
Эйдан заглядывает мне в глаза.
— Ты не думаешь, что сама создаешь эти препятствия, Айви?
— Но они кажутся огромными препятствиями. Я не купаюсь в деньгах.
— Если это вопрос денег…
Я закрываю ему рот рукой, заставляя замолчать.
— Нет. Я никогда не смогу принять это. Даже не предлагай. Я должна сделать это правильно… сама. Я не могу оставить его в подвешенном состоянии. Не хочу, чтобы ему стало еще хуже.
Он берет мою руку и убирает от своего рта.
— Разве он этого не заслуживает?
— Не упаду ли я до его уровня, если поступлю так?
Эйдан хмурится, ничего не говоря.
— Мне просто нужно еще немного времени, Эйдан.
— Ты только что умоляла меня поцеловать тебя.
— Я слаба. Мне очень жаль.
Парень серьезно смотрит на меня.
— Вот почему это — ты и я — не может произойти таким образом, Айви. Вот почему я иногда исчезаю. Мне нужно восстановить равновесие, иначе я бы каждую гребаную минуту стоял возле твоего здания, ожидая, когда ты выйдешь, чтобы я мог забрать тебя. Нам нужно притормозить.
Мое сердце замирает, когда я смотрю на него.
— Так что же теперь происходит?
Он смотрит вниз, размышляя.
— Как уже сказал, моя прекрасная искусительница, я всего лишь пассажир. Ты та, кто ведет.
Медленно киваю, понимая. Я сама должна навести порядок в этом беспорядке. Не могу положиться ни на кого другого. Просто хотелось сказать ему, как мне страшно. Я также не знаю, почему не могу заглушить его. Страх — огромная тяжесть, давящая на меня, преследующая меня повсюду. Но не здесь; не тогда, когда я с Эйданом.
Он снова играет с моими волосами, накручивая красную прядь на палец. Я беру его другую руку и подношу к своему лицу. Прошу его опустить ладонь мне на щеку, и прислоняюсь к ней, закрыв глаза. Эйдан гладит мое лицо большим пальцем, позволяя мне это одно маленькое прикосновение.
— Ты силен, раз так меня отталкиваешь. — Мой голос звучит печально.
— Нет, — не соглашается он. — Ты не знаешь, что это со мной делает. Я чувствую, как многое всплывает на поверхность. Не только… то, что ты делаешь со мной, Айви, но и все остальное, что я подавлял. Ты никогда по-настоящему не открываешь только одну дверь своими эмоциями. Все вываливается наружу.
— Я думала, ты все это преодолел. Ты сказал, что обратился к тени, потому что она стала такой большой.
— Мне удалось это, закрыв часть себя. Я не делал этого раньше. Раньше я заставлял их молчать, отвлекая себя очень плохими вещами.
Я с любопытством смотрю на него.
— Насколько гнилым ты был, Эйдан?
На его лице нет веселья. Он серьезно смотрит на меня.
— Я был хуже всех, Айви. Ты бы не узнала меня. Я так рад, что ты никогда не знала меня тогда. Ты бы возненавидела меня.
— Я никогда не смогла бы возненавидеть тебя.
— Нет. — Он выглядит серьезным. — Нет, Айви, ты бы возненавидела меня. И это было бы справедливо.
— Ты не мог быть таким уж плохим.
— Я был тварью.
— Остановись.
— Так и было. — Он искренне в это верит. — Сделай мне одолжение, красавица, и никогда не гугли меня.
— Эйдан…
— Ш-ш-ш. — Он проводит пальцем по моим губам, заставляя меня замолчать.
Он больше не хочет говорить об этом. Потом снова прижимает меня к своей груди и обнимает. Я чувствую, как зарывается носом в мои волосы. Он делает долгий выдох, будто все это время задерживал дыхание.
Эйдан распадается, и ничего не могу поделать, но чувствую, что виновата в этом я.
Дождь не прекращается. Мы сидим там бог знает сколько времени.
Затем, слишком скоро, я соскальзываю с его колен, и мы уезжаем.
Эйдан
Я останавливаюсь возле ее дома. Айви смотрит на вход со страхом в глазах. Затем она смотрит на меня. Я беру ее за руку и сжимаю. Мы не разговариваем. Больше нечего сказать. Она поворачивается к двери, и у меня возникает непреодолимое желание остановить ее. Я хочу сказать ей, чтобы она не выходила. Поехала со мной домой.
Мне требуется все силы, что у меня есть внутри, чтобы отпустить ее.