ГЛАВА 8

Cноу

Он щелкнул по моему клитору, и моя спина выгнулась.

— Что...?

— Не отказывай мне, Сноу. Только не сегодня. Я и так долго ждал, — прорычал он.

Его палец дразнил мое отверстие, и я сжалась, еще больше увлажняясь.

— Я не... говорю... нет, — задыхалась я, когда он ввел внутрь всего лишь костяшку пальца.

Мне было тесно, и я сопротивлялась его вторжению. В меня никогда раньше ничего не входило, даже мои собственные маленькие пальчики. Это одновременно возбуждало и пугало.

— Ш-ш-ш, — промурлыкал он. Его губы коснулись внутренней поверхности моего бедра, и он дразняще прикусил меня. — Впусти меня, Снежинка. Дай мне это.

Его толстый палец вошел глубже, и я снова зажмурилась.

— Я пытаюсь, — всхлипнула я. Если его палец был таким большим, то каково будет его члену внутри меня? Его член...

Поместится ли он вообще?

Все мое тело задрожало, когда Дункан ввел в меня палец целиком, не обращая внимания на то, что я все еще пыталась привыкнуть к проникновению. Моя киска сжалась вокруг его единственного пальца.

Он высунул палец, а затем снова ввел, медленно, а затем ускорил темп, почти спеша, как будто быстро терял терпение и рассудок.

Когда он ввел в меня второй палец, я не смогла сдержать стон.

Так грязно.

Так грешно.

Так... хорошо.

Пальцы на ногах подгибались, и я крутила бедрами, ища его пальцы и безмолвно умоляя его о большем.

— Такая непослушная, Снежинка, — хмыкнул он, продолжая проникать пальцами в мое тело. Он то входил, то выходил. Его большой палец коснулся моего клитора, надавив на него, и мое тело напряглось, натянувшись, как лук.

Дункан опустил голову на мой бугорок и втянул маленький узелок в рот.

— О! — застонала я. Его зубы впились в меня, а затем он стал покусывать, одновременно вводя в меня два пальца.

Я закричала.

Мое зрение затуманилось темными пятнами.

Голова поплыла, а мир накренился вокруг своей оси.

Я падала...

Дункан выпустил мой клитор из своих зубов и вытащил пальцы. Я промокла настолько сильно, что матрас подо мной промок.

— Блядь. Блядь, — прорычал Дункан. Его лицо было мрачным, до жестокости, а глаза... они больше не были мертвыми. В них было безумие.

Безумие, которое совпадало с моей собственной потребностью.

— Пожалуйста. — Я не знала, о чем именно умоляю. В груди у меня гудело от каждого отчаянного вздоха.

Дункан практически разорвал свои джинсы, торопясь расстегнуть молнию. Он вытащил свой толстый ствол. Он был полностью возбужден. Такой большой и твердый. Я никогда раньше не видела пениса, но ни один другой не мог сравниться с Дунканом. Я была уверена.

Его потемневшие глаза встретились с моими.

— Я не буду нежным. Я не буду медлить. Я буду трахать тебя так сильно, что сделаю тебе больно.

Я сглотнула, борясь с комком в горле.

Его взгляд скользнул между моих раздвинутых ног, где я лежала перед ним, как девственная жертва. Может, я и была такой...

— Ты действительно этого хочешь, Сноу? — мрачно спросил он. — Хочешь, чтобы тебя взяли, как маленькую распутную шлюшку? Хочешь, чтобы тебя трахали, как сучку во время течки? Хочешь, чтобы я взял эту киску как дикарь?

Мое лицо пылало, но мне не нужно было думать. Мой ответ уже был на моих губах еще до того, как он закончил предложение.

— Да, — вздохнула я. — Сломай меня. Сделай мне больно, Дункан.

На его лице мелькнула тень, и он зарычал, низко и глубоко.

Его тело опустилось на мое, грудь к груди, бедра к бедрам. Дункан разорвал на мне лиф, и мои груди вывалились наружу, набухнув от желания. Его вожделение совпадало с моим, он ласкал и сжимал мои груди до боли.

— Твои сиськи так чертовски красивы. Ты зажмешь мой член между ними. Не сегодня. Но в другой раз. Я буду трахать эти красивые сиськи, а потом вылью свою сперму тебе в горло.

От его грязных слов мой мозг превратился в кашу, а сердце забилось в горле. Я облизала губы и прошептала его имя.

Он снова зарычал и стал что-то искать на матрасе. Мои глаза расширились, и Дункан притянул к себе мои отброшенные трусики. Не успела я моргнуть, как он схватил меня за челюсть и запихнул ткань мне в рот.

— Будь хорошей девочкой, — прохрипел он мне на ухо.

Я хныкнула в трусики и кивнула. Дункан усмехнулся, почти злобно, но он выглядел довольным моим послушанием.

Не сводя с меня глаз, он опустился на колени. Его руки обхватили мои бедра, и он подтолкнул мои колени вверх, к груди. Мое белое платье задралось вокруг живота, и я лежала в этой новой позе, широко открытая для Дункана.

Он выстроил нас в ряд. Его член у входа в мою киску. Я повернула шею, чтобы посмотреть, что он делает. Его кончик терся о мой клитор, прежде чем он надавил вперед. Его тело опустилось на мое. Его руки обвились под моими коленями, раздвинув мои бедра еще дальше, и он подмял их под себя.

Его сила была намного больше моей, я не могла даже пошевелить мускулами. Я была поистине бессильна перед ним.

Наши глаза встретились.

Дункан не пожалел ни секунды, прежде чем вошел в меня. Одним сильным, глубоким толчком.

Из моего горла вырвался звук, не похожий на мой, но его заглушили трусики. Дункан приостановился, оставаясь глубоко во мне.

Я была растянута до предела, моя киска спазмировалась. Глаза Дункана подергивались, а губы кривились в усмешке. Он отстранился, а затем вошел в меня так же грубо, как и в первый раз.

Было больно.

О Боже, было очень больно. Как он и обещал.

Но Дункан не останавливался. И я не хотела, чтобы он останавливался.

Я хотела этого.

Этого жжения.

Этой боли.

Я хотела, чтобы он заполнил меня; я хотела его так глубоко и никогда не хотела, чтобы он отпустил меня.

— Бля-я-ядь. — Лицо Дункана стало маской чистой похоти, когда он выругался. Его слова сопровождались жестким толчком, от которого я закричала в трусики.

— Ты. — Толчок. — Моя. — Толчок.

Каждый раз, когда он входил в мою киску, я плакала от того, как больно и как хорошо. И каждый раз, когда он выходил, я умоляла.

Моя киска всасывала его, приветствуя его вторжение. Мое тело медленно училось принимать его размер, его длину и толщину - как будто моя киска была создана для его члена. Для этой цели. Чтобы трахать его.

Дункан ругался и рычал. И с каждым грубым толчком я вскрикивала. Я никогда еще не была такой... полной.

Я всхлипывала.

Я умоляла.

Еще. Пожалуйста. Еще.

Он безжалостно вторгся в меня. Он жестоко трахал меня. И он безжалостно овладел моим телом.

Мы оба были потеряны в этом безумии.

Меня больше не волновало, что это грех.

Уже не имело значения, что я участвовала в запретном акте.

Я хотела этого с безрассудством.

Оргазм захлестнул меня, и я взорвалась, словно мое тело разлетелось на миллион крошечных кусочков. Его лицо потемнело, а глаза стали дикими. Дункан вошел в меня, дважды... трижды, четыре раза, жестко и отрывисто, прежде чем он глубоко вошел в меня и кончил.

Его выделения заполнили меня до краев, покрывая изнутри, помечая меня так, как не помечал еще ни один мужчина.

Дункан Кинг поглотил меня, и я была добровольной жертвой.

Он медленно вышел из меня, и я почувствовала, как его семя выплеснулось из меня. Мне вдруг стало так холодно и пусто. Но его глаза согрели меня.

То, как он смотрел на мою киску.

Я подняла голову, чтобы посмотреть, где находится его внимание, и, наконец, поняла его взгляд.

Моя киска была красной, блестящей и набухшей. Я была испачкана своими собственными соками и его спермой, смешанной с... кровью.

— Твой муж будет наслаждаться плодами твоей жертвы. Когда ты будешь истекать кровью ради него, ты, наконец, поймешь. Он доставит тебе удовольствие и даст жизнь твоей пустой утробе. И ты родишь ему сыновей и дочерей.

Неужели директриса имела в виду именно это?

Ведь все, что она сказала, стало моей реальностью. Дункан наслаждался плодами моей жертвы. Я проливала за него кровь. И он доставил мне удовольствие, наполнив мое пустое лоно своим семенем.

Дункан отпустил мои бедра, и я безвольно опустилась на матрас. Он вынул трусики из моего рта, и я беззвучно задыхалась. Моя челюсть была сжата и болела.

—Ты чертовски красива, Снежинка, — прохрипел он. — Еще прекраснее, когда ты такая.

Я зажмурилась от его похвалы. Он лег рядом со мной и перевернулся на бок, чтобы оказаться лицом ко мне. Его губы прикоснулись к моим, и мои глаза закрылись.

— Спасибо, — прошептал он.

Я люблю тебя. Кажется, слова сорвались с моих губ. Но я не была уверена. Сон взял верх, и я снова погрузилась в мир бессознательного.