Лина бросила на меня один из тех сложных женских взглядов, затем сдалась и уткнулась лицом в цветы.

— Это очень мило с твоей стороны. Мило, но без необходимости, — сказала она.

Я заметил, что она сторонится меня даже в таком крохотном пространстве. Мило, что она думала, будто сможет заново отстроить те стены, что рухнули прошлой ночью.

— Можешь дать Пайпер миску воды, пока я начинаю подготовку?

Она поколебалась с секунду, затем открыла шкафчик и нашла пустую миску от еды на вынос.

— Ты правда не обязан готовить мне ужин. Я как раз собиралась заказать доставку, — сказала Лина, включая воду в раковине.

— У меня выдался долгий денёк, — произнёс я будничным тоном, доставая из одного пакета бутылку вина, штопор и пару бокалов. — И благодаря тебе, у меня впервые за долгое время были силы с этим справиться, — я с хлопком открыл вино и отставил бутылку.

— Я слышала, что-то произошло с одним из твоих офицеров, — призналась она, ставя миску с водой на пол. — Миссис Твиди сказала, что ты поймал одного из своих парней, кравшего поддельные купюры из улик и тратившего их в стрипклубе.

— Если бы, — буркнул я.

Пайпер появилась на пороге со спортивным лифчиком в зубах. Она выплюнула лифчик прямо в миску и принялась пить рядом с ним.

— Ну же, Пайп. Прекрати есть бельё, — я подхватил лифчик. — Полагаю, это твоё.

Лина взяла лифчик и бросила его на стол рядом с брокколи.

— Затем Ниси чуть ли не повалила меня на тротуар перед «Дино», — сказала Лина, запрыгнув на край стола. — Она сказала, что ты боднул этого негодного Тэйта Дилтона прямо в конфетном ряду продуктового магазина.

— Иногда я серьёзно беспокоюсь из-за неспособности этого города понимать человеческую речь.

Она усмехнулась.

— Ниси также сказала, что она слышала, как вы двое сцепились и упали на пирамиду из консервов, и что управляющий магазина нашёл две банки консервированного супа аж в секции с замороженными товарами.

— Если нальёшь вино, я расскажу тебе настоящую, куда менее насыщенную событиями историю.

— По рукам.

Я рассказал ей о своём дне. Обо всём. Это было приятно. Делить кухню. Делиться своим днём. Лина казалась искренне заинтересованной. Она сидела на столе рядом, и мы говорили, пока я обжаривал курицу, болгарский перец и лук. Пайпер присоединилась к нам, устроив бесконечный парад игрушек и белья.

Мне приходилось дюжину раз останавливать себя от желания встать между ног Лины, скользнуть руками вверх по её бёдрам и наброситься на эти красивые красные губы.

Та связь, что я чувствовал, была реальной, осязаемой и глубокой, но я не знал, насколько глубокой она была для Лины. И я не собирался пугать её масштабами своей потребности в ней.

— Почему в этом пакете пижамные штаны? Это какой-то новый десерт, о котором я не знаю? — спросила она, заглянув в последний пакет.

— Ага, насчёт этого, — начал я.

— Нэш, — моё имя нежным предупреждением сорвалось с этих губ.

— Я знаю, прошлая ночь должна быть единичным случаем. Я знаю, ты сжалилась надо мной, потому что я пребывал в бл*дском раздрае, — я выключил конфорку под курицей и накрыл сковородку крышкой, после чего повернулся к Лине. — Я также знаю, что не спал так хорошо уже... ну, возможно, никогда.

— Мы не можем так продолжать, — мягко сказала она.

Я вытер руку о кухонное полотенце, которое принёс с собой, затем сделал то, что так давно хотел. Я встал между её коленей и провёл ладонями вверх по её бёдрам.

Её ладони легли на мои плечи и остались там. Не отталкивая. Не притягивая.

Это было интимное положение. И я хотел большего, ибо моя кровь мгновенно начала распаляться.

— Слушай, я знаю, что несправедливо просить тебя о таком. Делать тебя ответственной за эту часть моего благополучия. Но я отчаялся. Ты нужна мне, Ангелина.

— Почему ты зовёшь меня Ангелиной?

Я сжал её бёдра.

— Это твоё имя.

— Я в курсе. Но никто не зовёт меня Ангелиной.

— Это прекрасное имя для прекрасной, многогранной женщины.

— Ты весьма обаятелен. Надо отдать тебе должное. Цветы. Ужин. Милота. Но как долго мы будем играть в эту игру?

— Детка, для меня это не игра. Это моя жизнь. Ты единственная вещь во всём моём существовании, которая позволяет мне почувствовать, будто у меня есть шанс найти дорогу обратно. Я этого не понимаю. И если честно, мне не нужно понимать. Я лишь знаю, что чувствую себя лучше, когда прикасаюсь к тебе. Проснувшись сегодня утром, я не чувствовал себя призраком или тенью. Я чувствовал себя хорошо.

— Я, эээ... тоже чувствовала себя хорошо, — призналась Лина, не совсем глядя мне в глаза. — Но мы играем с огнём. Ну то есть, рано или поздно, ты излишне привяжешься ко мне, и мне придётся разбить твоё хрупкое мужское сердце. Не говоря уж о том факте, что мы буквально тёрлись друг о друга, когда проснулись.

Я широко улыбнулся.

— Поэтому я принёс штаны. На завязке.

— Вот к такому давлению со стороны сверстников сериалы меня не готовили. «Эй, Лина. Спи со мной в обнимку, чтобы я вновь мог почувствовать себя живым», — сказала она, изображая низкий баритон.

Я снова сжал её бёдра и притянул на пару сантиметров ближе к себе.

— «Мне больше всего хотелось бы отправиться в постель и не заниматься с тобой сексом, Нэш», — произнёс я с придыханием, подражая Мэрилин Монро.

Она вздохнула с досадой.

— Ты просто раздражающе обаятелен.

— Достаточно раздражающе, чтобы ты позволила мне поспать с тобой сегодня ночью?

Она стиснула мои плечи и опустила свой лоб к моему.

— Я правда стараюсь впредь принимать ответственные решения, но ты не упрощаешь мне задачу.

Я поддался искушению и поцеловал её в нос.

— Уф. Ты невозможный! — пожаловалась Лина.

— А что не так с твоими предыдущими решениями?

Она прикусила губу.

— Мне нужно напомнить тебе, что я был отвратительно уязвимым с тобой, сколько, уже сорок восемь часов? Я только что двадцать минут рассказывал тебе о своём дне. Твоя очередь. Баланс между «брать и отдавать». Говори, Ангел.

Лина сморщила нос.

— Мне не нравится делиться. Особенно когда я предстаю не в лучшем свете.

— Повторяю. Поза эмбриона у основания лестниц.

— Я возглавляла команду во время операции. Нам пришлось неожиданно и незапланированно уходить через крышу, потому что вор рано вернулся домой. Я не знала, что парень, с которым я работала, боялся высоты. Я спрыгнула и приземлилась в канал. Когда я обернулась, он всё ещё стоял там, застыв. Я заорала, он запаниковал и приземлился задницей на капот машины.

— Ауч, -— сказал я, решив, что мне не надо знать, что за опасность может потребовать бегства через крышу.

— Он сломал копчик, так что ему повезло. Но я должна была знать. Как минимум я не должна была заставлять его идти на риск.

Её пальцы рисовали крохотные кружочки на моей груди.

— Видишь ли, есть награды за хорошее выполнение работы. Бонусы, статус, волнение погони. Быть героем и приносить домой победу. В моей компании хвалят за агрессивные тактики. Я получила бонус, а Льюис получил расквашенную задницу. Я осознала, что как бы я ни была хороша, иногда всё сводится к удаче. И я не хочу вечно полагаться на удачу.

— Я понимаю всё это, кроме денег, — меня беспокоило, что я стоял на этой кухне лишь благодаря удачи.

— Более героично быть героем не ради большого жирного чека, — сказала Лина.

— Насколько большого и жирного? — поддразнил я.

Её улыбка была поистине кошачьей.

— А что? Тебя смущает, что ты зарабатываешь намного меньше, чем твой дружок по постели для эмоциональной поддержки?

— Нет, мэм. Не смущает. Просто интересно, сколько это «намного меньше».

— У меня есть брокерский счёт и отдельная гардеробная комната с прекрасными дизайнерскими вещами. Видел тот секси Чарджер на парковке? Я заплатила за него наличными из бонуса прошлого года.

Я тихо присвистнул.

— Мне не терпится увидеть, что ты подаришь мне на день рождения.

— Если мне не изменяет память, ты и твой брат несколько лет почти не разговаривали, потому что он дал тебе деньги.

— Вот это бессовестная ложь, — сказал я, беря свой бокал вина. — Мы несколько лет почти не разговаривали, потому что он силой всучил мне деньги, сказал, что мне с ними делать, а потом ему не понравилось, что я с ними сделал вместо этого.

— В таком случае я в команде Нэша, — сказала Лина.

— Так и думал, что переманю тебя к себе.

— Что именно Нокс хотел, чтобы ты сделал с деньгами?

— Чтобы я вышел в отставку.

Её брови взлетели на лоб.

— Вышел в отставку? Зачем?

— Он ненавидит тот факт, что я вырос и стал копом. Мы немало нарушали закон, пока росли. Нокс так и не перерос своё недоверие к властям. Он немного смягчился, но всё равно любит баловаться в серой зоне. Например, те нелегальные игры в покер, о которых я не должен знать.

— А что насчёт тебя? Почему ты уже не балуешься в серой зоне?

— Если спросить моего брата, то это «средний палец» ему и нашему детству. Мы против него.

— Но это неправда.

Я покачал головой.

— Я думал, почему не изменить систему вместо того чтобы переть против неё? Наши стычки с законом были относительно незначительными. Но Люсьен? Никого не оказалось рядом, чтобы защитить его или служить ему. В семнадцать лет он был брошен в тюрьму и отсидел там неделю, чего вообще не должно было случиться. Это изменило для меня всё. Сколько бы мы ни чинили проблемы и ни нарушали закон, это не помогло бы ему выйти на свободу. Но если бы один хороший коп поступил правильно, этого было бы достаточно.

— То есть, ты делаешь свою работу для всех будущих Люсьенов, — сказала Лина.

Я пожал плечами, слегка смутившись.

— Ну и ради бесплатной униформы. Ходят слухи, что моя задница отменно выглядит в форменных брюках.

Лина улыбнулась, и я почувствовал то тёплое, подобное костру свечение в груди.

— О, Секси-Паинька, этот слух подтверждён доказательствами. Это официально констатированный факт.

— Секси-Паинька?

— Неужели ты всё же чего-то не знаешь об этом городе? — поддразнила она.