— Говядинки мне, Нэш, — потребовала Лина, протягивая другую руку и шевеля пальчиками.

Мой наполовину вставший член всё ещё не мог игнорировать то, как эти леггинсы обегали её задницу. Но я сумел разорвать пакетик с вяленым мясом и положить немного в её ладонь.

Лина забрала угощение и потянулась к собаке.

— Вот, лапочка.

Маленький грязный комок шерсти робко пополз к её руке.

Маленькие собаки тоже кусались. Лина не сумеет защититься от нападения. А ещё надо беспокоиться о таких вещах, как инфекции. Кто знает, какие паразиты обитали в этой замёрзшей дворняжке? Что, если Лина подхватит инфекцию, или ей потребуется операция по реконструкции лица? И всё это на моей совести.

Лина продолжала издавать чмокающие звуки, и собачка подвинулась ближе, а моё сердце угрожало пробить грудную клетку.

— Ты посмотри. Славный кусочек говядинки. Весь твой, — сказала она, заманчиво помахивая вяленым мясом перед собакой.

Я взялся руками за бёдра Лины и приготовился тянуть.

— Нет, хороший парень просто обнимает меня сзади. Он вовсе не пугает тебя своей жуткой аурой, — продолжала она.

— Нет у меня жуткой ауры, — пожаловался я.

— Нэш, если твои пальцы сожмутся ещё сильнее, у меня будут синяки. Причем не такие, как после веселья, — сказала она.

Я посмотрел вниз и увидел, что мои пальцы сжали изгибы её бёдер так, что побелели костяшки. Я ослабил хватку.

— Хорошая девочка! — пропела Лина, и я наклонился, пытаясь разглядеть, что происходит. Но моё плечо ограничивало мои возможности, а вид заслоняла вышеупомянутая фигуристая задница.

— Я крепко держу нашу хорошую девочку и прижимаю к себе, — доложила Лина. — Есть лишь одна проблема.

— Какая?

— Я не могу выбраться, держа её. Тебе придётся меня вытащить.

Я снова уставился на её задницу. Мне придётся быть очень осторожным при написании отчёта об этом инцидента, иначе Грейв будет припоминать это до скончания дней.

— Давай, шеф. Я не кусаюсь. Вытащи меня из этого отвратительного болота, пока я не начала думать о бешенстве и блохах.

У меня было два варианта. Я мог встать и вытащить её за лодыжки, или же потянуть за бёдра.

— К твоему сведению, я выбираю вариант, который меньше всего навредит твоей пояснице.

— Просто хватай и тяни.

— Ладно. Но останови меня, если тебе станет некомфортно, или если собака начнёт паниковать.

— Иисусе, Нэш, я официально даю тебе разрешение выволочь меня из этой трубы за задницу. Приступай!

Гадая, как короткое упражнение для психического здоровья привело меня к такой ситуации, я схватил её за бёдра и дёрнул к своему паху. Мне еле-еле удалось подавить стон, когда торс Лины выскользнул из трубы.

— Всё в порядке? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Всё хорошо. Она сладенькая малышка. Пахнет как пакет удобрения, но она дружелюбная.

Я покрепче сжал её бёдра.

— Откуда ты знаешь, что это она?

— Розовый ошейник под всей этой грязью.

Я чертовски надеялся, что мне послышался шум мотора на дороге.

— Богом клянусь, если кто-то проедет мимо... — пробормотал я.

— Давай же, красавчик. Покажи мне, на что ты способен, — поощряла Лина. Собака восторженно тявкнула, будто соглашаясь со своей героиней.

Я сдвинулся назад на коленях, затем подтянул её бёдра к себе. И снова эти идеальные изгибы прижались точь-в-точь к нужному месту. Но на сей раз её голова, руки и собака выбрались из трубы на замёрзшую траву. Лина стояла, опираясь на колени и локти, а её задница прижималась к моему паху. Моё сердце заколотилось втрое чаще, и я испытал головокружение, в кои-то веки никак не связанное с тревожностью.

Шикарный внедорожник Порше пересёк двойную сплошную и остановился позади моей машины.

— Помощь нужна, шеф? — лучший друг Наоми, Стефан Ляо, усмехнулся, сидя за рулем.

Я посмотрел на Лину, которая приподняла бровь, обернувшись на меня через плечо. Выглядело всё так, будто я трахаю женщину на обочине.

— Думаю, мы тут сами справимся, Стеф, — крикнула она в ответ.

Стеф шутливо отдал честь и коварно улыбнулся.

— Ну, я поеду рассказать всем, кто мне встретится, о том, как шеф Морган начинает утро субботы.

— Я арестую тебя за то, что ты заноза в заднице, — предупредил я его.

— О, да ты сам сейчас заноза в чьей-то заднице, шеф, — Стеф помахал нам, подмигнул и поехал в направлении города.

— Нэш?

— Что? — выдавил я.

— Ты не мог бы меня отпустить? У меня в голове появляются такие идеи, от которых наша новая знакомая может покраснеть.

Ругнувшись себе под нос, я убрал руки (и пах) от нее, затем надел поводок на тощую шею собаки. На ней действительно был грязно-розовый ошейник без бирки. И ошейник, и собака выглядели так, будто минимум десять километров тащились по грязи.

Я не знал, кого хватать — женщину или собаку, и решил, что с собакой будет безопаснее. Она жалобно дрожала в моих руках, хотя её облезлый хвостик нервно постукивал меня по животу. Лина поднялась на ноги.

— Поздравляю, папочка. У вас девочка, — объявила Лина, доставая телефон и фотографируя меня.

— Прекрати, — ворчливо приказал я.

— Не волнуйся. Я сфоткала по пояс, чтобы никто не видел, каким оружием ты тут щеголяешь, — поддразнила она, затем встала рядом, чтобы сделать селфи втроём. Я нахмурился в кадре, и она рассмеялась.

Собачка пыталась взобраться выше по моей груди, не переставая дрожать.

— Лина, Богом клянусь...

Она положила ладонь на мою грудь, и терзания внутри меня утихли.

— Расслабься, Нэш, — её тон был мягким, будто она снова говорила с перепуганным песиком. — Я просто тебя дразню. Ты в порядке. Я в порядке. Всё в порядке.

— Это неприлично. Я вёл себя неприлично, — настаивал я.

— Ты решительно настроился корить себя, да?

Собачка уткнулась головой мне под подбородок, будто я её как-то защищу.

— Давай так? — сказала Лина, другой рукой успокаивающе гладя собаку. — Я перестану дразнить тебя... временно. Если ты признаешь, что на свете есть вещи и похуже, чем позволить мне почувствовать себя физически привлекательной, даже когда я вспотела и извозилась в грязи. По рукам?

Вонючая дворняжка выбрала этот самый момент, чтобы облизать всё моё лицо от подбородка до глаза.

— Кажется, ты ей понравился, — заметила Лина.

— От неё воняет канализацией, — пожаловался я. Но глазки маленькой собачки встретились с моими, и я что-то почувствовал. Не те язычки пламени, что атаковали каждый раз, когда Лина оказывалась рядом, а что-то другое. Более милое и печальное.

— Так каков план, шеф? — спросила Лина.

— План? — переспросил я, всё ещё глядя в эти жалобные карие глаза.