– Кто потратил столько денег!

Младший брат объяснил:

– Это то, что продавец дал нам в качестве бонуса, потому что мы купили много всего.

Го Данли хотел бросить пакет обратно в коробку.

– Этот продавец, правда...

Однако, прежде чем Го Данли смог закончить предложение, он услышал спокойный голос Линь Цяня:

– Дай их мне.

Го Данли был удивлен.

– Босс это для девочек...

Но, в конце концов, Го Данли не посмел закончить. Потому, что убийственный взгляд Второго Босса был направлен на него. Поэтому Го Данли сразу же изменил свои слова и сказал:

– Эта штука особенно мужественная. Я любил играть с ними с самого детства!

Сказав это, Го Данли почтительно передал пакет Линь Цяню.

Линь Цянь открыл коробку и протянул руку.

– Зажигалка.

Го Данли сразу же предложил свою зажигалку.

Линь Цянь взял ее, затем потянул Чжэн Пинцина к краю бетонного пола, сказав:

– Пойдем играть.

Бенгальские огни, также известные как «золотые капли», с их безопасным, безвредным и элегантным видом, пользовались неизменной популярностью среди девушек.

Хотя Линь Цянь был крутым, красивым мужчиной, у него, к сожалению, была небольшая слабость. Он пострадал от петард, когда был ребенком, и это оставило небольшую психологическую тень. Так что с тех пор он никогда не участвовал в зажигании петард на Новый год. Но иногда, если его сердце жаждало поиграть, он зажигал один или два бенгальских огня.

Хотя Чжэн Пинцин с детства зажигал огромные и сложные фейерверки, играть со всем этим было неинтересно, если Линь Цянь не был с ним. Таким образом, после того, как эти двое стали встречаться, Чжэн Пинцин отказался от своей плохой привычки играть с мощными петардами и вступил в «клуб бенгальских огней» с Линь Цянем.

Кажется, что эти умственно отсталые подростки сейчас вызвали зуд в сердце Линь Цяня. Он и Чжэн Пинцин присели у края бетонной плиты, и Линь Цянь сначала зажег свой бенгальский огонь. Юноша наблюдал, как зажженный им крошечный огонь превращается в цветущий цветок. Затем он передал палочку Чжэн Пинцину.

– Так как ты дал мне грандиозное шоу фейерверков в прошлый раз, я дам тебе это.

Когда Чжэн Пинцин добивался Линь Цяня в своей прошлой жизни, парень однажды устроил массивный фейерверк для своего возлюбленного, вызвав сенсацию по всему городу.

Чжэн Пинцин принял палочку, белый свет отражался в его глазах и освещал темные глубины.

Линь Цянь продолжил:

– Тогда я помню, что сказал тебе, что, если я тебе понравился, тебе не нужно было тратить деньги, чтобы я встречался с тобой.

Чжэн Пинцин вспомнил тот разговор. Сморщив нос, он с горечью ответил:

– Ты просто не понял.

– Ты прав. Я не понимал в то время, – Линь Цянь с готовностью признал это. Когда он зажег другой бенгальский огонь, он продолжил. – Но теперь я понял. Если тебе кто-то нравится, ты хочешь дать ему лучшее, что можешь предложить, даже если, возможно, ты не будешь вознагражден за это.

– Угу, – опустив голову, Чжэн Пинцин наблюдал, как его бенгальский огонь горит и в конце концов гаснет. – Когда я впервые полюбил тебя, я подумал, что, возможно, ты никогда не простишь меня за такие чувства, или что ты никогда не будешь чувствовать то же, что и я. Но даже тогда... даже тогда я хотел дать тебе все, что у меня было.

– Даже если этот фейерверк исчезнет в конце концов, лучшие моменты, когда он был ярким и ослепительным, – твои, – Чжэн Пинцин повернулся и посмотрел на Линь Цяня. – А теперь, все лучшие моменты моей жизни, они тоже будут принадлежать тебе.

– Я знаю, – Линь Цянь передал Чжэн Пинцину бенгальский огонь, который держал. – Хотя я не могу дать тебе потрясающее шоу фейерверков, все лучшие моменты моей жизни тоже твои.

Чжэн Пинцин внезапно показал значительную улыбку.

– Не только они, но и твои лучшие места, вещи и сам человек, они все мои.

Линь Цянь спокойно зажег еще один бенгальский огонь, затем энергично потряс его перед Чжэн Пинцином, пытаясь ослепить его.

– Почему ты не можешь ничего сказать, не излучая чувства распущенности?

Чжэн Пинцин бесстыдно изобразил обиженное выражение лица и сказал:

– Может быть, у тебя просто развратный ум... Ах, я знаю, что ты хочешь заняться со мной сексом – так непристойно!

Сюй Яо, которого привлекли элегантные и ослепительные огни бенгальских огней, к сожалению, услышал слова Чжэн Пинцина: «......»

Сюй Яо положил руку на свою грудь и проглотил кровь, которая угрожала выплеснуться из рта.

– Вы двое! Малолетки! Как вы можете говорить о таких непристойных вещах средь бела дня?

Чжэн Пинцин повернулся и посмотрел на своего умирающего дядю. Затем посмотрел на небо.

– Но уже темно.

Руки Сюй Яо дрожали, когда он указал на Чжэн Пинцин:

– Ты... ты...

Линь Цянь посмотрел на Чжэн Пинцина и исправил его плохие мысли.

– Я еще не взрослый, ни днем, ни ночью, я в любом случае не могу заниматься сексом.

Чжэн Пинцин хлопнул себя по бедру с выражением сожаления.

Однако способность Сюй Яо уловить ключевой момент всего, что он изучал, не имела аналогов. В шоке Сюй Яо закричал:

– Что! Не говори мне, что ты уже готов сделать это, как только достигнешь совершеннолетия?!

Линь Цянь: «......»

Чжэн Пинцин: «......»