РАЙАН

РАЙАН

Я смотрю, как высококлассный внедорожник Audi выезжает с подъездной дорожки, заставляя себя каждой клеточкой своего существа не стрелять в этих ублюдков здесь и сейчас с пистолетом у бедра, но мне каким-то образом удается оставаться скрытым за деревьями.

Сегодня четверг, и, как и сказала Бетани, ее отец покинул дом Эшвиллов как раз вовремя. Она знает, что я собираюсь проникнуть в офис ее отца сегодня, пока она в школе. Кроме этого, она понятия не имеет, что еще я запланировал.

Она не задавала никаких вопросов, очевидно, радуясь, что закрывает глаза на эту часть меня, но я думаю, что меня больше беспокоит то, что она вообще не упомянула парня из закусочной. Ни единого вопроса, и я не знаю, то ли это потому, что она слишком напугана, чтобы спросить, то ли она смирилась с тем, что я справился с этим.

Это было два дня назад, когда я добрался до этого ублюдка, и я ненавижу себя за то, что действовал так опрометчиво, когда я мог бы допросить его на предмет информации об этом очевидном аукционе, на который собирается Бетани.

У меня мурашки бегут по коже при этой мысли, когда я вспоминаю его ухмыляющееся лицо.

Наблюдая за тем, как Бетани убегает, не оглядываясь, успокаивает мою душу, но это не приглушает ярость, пылающую внутри меня, особенно зная, что она возвращается в дом Эшвиллов, но ее не должно быть здесь из-за него.

Этот ублюдок дотронулся до того, что принадлежит мне, и он думает, что это весело, судя по ухмылке, которая все еще играет на его губах. Я собираюсь показать ему, насколько это далеко не смешно.

Я оглядываюсь на закусочную, чтобы убедиться, что мы не устраиваем шоу для всех, и, к счастью, не нахожу посетителей, смотрящих в нашу сторону. Тихий рокот двигателя в дальнем углу говорит мне, что мой новый друг все еще здесь.

Закрыв глаза, я поворачиваю шею слева направо, сосредотачиваясь на текущей задаче, и обращаю свое внимание на ублюдка, сидящего всего в нескольких футах от меня.

— Ты закончил, парень? Ты ни хрена не сможешь мне сделать, — говорит он со смешком, сплевывая слюну, смешанную с кровью, мне под ноги, и это только подстегивает меня прикончить этого мудака.

Я наклоняюсь вперед, хватаю его за воротник и рывком поднимаю на ноги. Я возвышаюсь над ним на четыре или пять дюймов и ухмыляюсь, позволяя своему гневу омыть черты моего лица, когда я рычу ему в лицо.

— Ты, блядь, понятия не имеешь, кто я такой и с кем ты только что связался, — рычу я, когда он небрежно стоит передо мной, непоколебимый, с каплями крови на костюме.

Именно тогда я слышу приближающиеся шаги.

— Я могу отвезти тебя в безопасное место, чтобы... решить твою маленькую проблему, если хочешь? — Предлагает Мария Стил с явным отвращением в голосе, и это заставляет меня задуматься, знает ли она уже, почему я хочу его смерти.

Мне хочется задать ей сотню вопросов, но после того, что она только что подтвердила, наряду с секретом, которым она поделилась, я должен ей доверять.

С легким кивком ее охрана подъезжает на своем внедорожнике, и она забирается внутрь, оставляя для меня открытой заднюю дверь. Я бросаю взгляд на кусок дерьма в своих руках и решаю облегчить себе задачу. Отводя руку назад, я сжимаю кулак и бью этого ублюдка прямо в лицо, наблюдая, как его глаза тускнеют, а тело обмякает. Я не упускаю из виду оттенок страха, покрывающий его лицо, когда он понимает, что ему будет намного хуже.

Хорошо.

Я тащу его к грузовому отсеку внедорожника, который открывает для меня один из охранников, и бросаю его внутрь, предпочитая сесть впереди с водителем, а не садиться сзади с Марией Стил и тремя другими ее телохранителями, поскольку они связывают его и делают недееспособным на случай, если он проснется.

Мне не нужно, чтобы она и моя более серьезная ситуация мешали прямо сейчас, мне просто нужно сосредоточиться на нем.

К счастью, никто не произносит ни слова, пока я погружен в свои мысли, и через десять минут мы подъезжаем к старому, заброшенному складу черт знает где. Мои плечи мгновенно расслабляются, но ноги подпрыгивают, пока я нетерпеливо жду, когда смогу добраться до него.

Внедорожник останавливается у слегка приоткрытой двери, и я быстро вскакиваю со своего места и выхожу из машины. Обходя машину сзади, я слышу, как он прочищает горло и хихикает себе под нос, и это раздражает меня еще больше. Я одновременно ненавижу и люблю, когда они не осознают, в какой опасности они на самом деле находятся, но меня также радует тот факт, что команда Марии засунула ему в рот жирную тряпку.

Этот парень явно понятия не имеет, кто такие Физерстоун и тот факт, что организация тренирует нас с детства. Он думает, что ему противостоит стандартный восемнадцатилетний спортсмен или что-то в этом роде. Не обученный наемник.

Открыв багажник, я обнаруживаю, что он лежит, свернувшись калачиком, и продолжает кудахтать, и я прикусываю язык, вытаскивая его из внедорожника, держа под мышками. У этого ублюдка нет возможности двигаться самостоятельно, но он не пытается натянуть ремни, потому что не верит, что ему угрожает реальная опасность.

Продолжай недооценивать меня. Пожалуйста.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь или, может быть, оружие? — Спрашивает Мария, выходя из внедорожника, и я качаю головой, приподнимая футболку, чтобы показать "Глок", заткнутый за пояс. С тех пор как Бетани рассказала мне свою историю, я ношу его с собой, за исключением школы, осознавая, в какой хреновой ситуации мы на самом деле оказались. — Очень хорошо. Мы подождем, чтобы подвезти тебя обратно, и в качестве жеста доброй воли в связи с нашим соглашением я избавлюсь от тела, — небрежно заявляет она, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей прямо в глаза, я нахожу в них только правду и открытость, когда она выпрямляется, скрестив руки на груди.

Кивнув я тащу парня к двери, наблюдая, как он спотыкается и смеется. — Она думает, что ты собираешься меня убить? Это чертовски весело. Ты не знаешь, кто я, парень, на кого я работаю...

— Ты прав, но мне действительно похуй, — перебиваю я, когда мы входим в маленькую комнату, в которой полностью отсутствует какая-либо мебель, но сойдет. Для этого мне не нужно заходить в основную часть склада.

Мне доставит больше удовольствия быстрее покончить с этим, вместо того, чтобы затягивать. Этот ублюдок не проживет дольше только для того, чтобы я мог просто немного помучить его. Ему нужны последствия за свои действия прямо сейчас.

Никто не прикасается к моей девушке, особенно когда это делается для того, чтобы "оценить товар", и это не сойдет ему с рук. Мне нужно сделать пример из этих ублюдков, и я начну с этого. Даже если никто из других придурков, заинтересованных в ней, не узнает, я буду знать, что воздал ему по заслугам.

Я сегодня вспыльчив, поэтому быстро достаю ключи из кармана и расстегиваю застежки, удерживающие этого парня. Я хочу, чтобы он думал, что у него есть гребаный шанс.

Захлопывая за собой дверь, пока он потирает запястья, я вытаскиваю пистолет из кобуры, не сводя с него глаз, наблюдая, как он ухмыляется. — Ты не собираешься использовать эту штуку на мне, парень, — усмехается он. Его тело немного напряжено по сравнению с тем, что было несколько мгновений назад, когда он все еще думал, что у него есть шанс уйти отсюда живым.

Я действительно хочу, чтобы он перестал называть меня парнем, это действует мне на нервы.

Чувствуя тяжесть пистолета в своих руках, я игнорирую его и направляю в его сторону.

— Посмотри на себя, ты даже не понимаешь, что делаешь, — говорит он со смехом, широко разводя руки, и я приподнимаю бровь, глядя на него. — Это потому, что мой босс хочет купить твою девушку или что-то в этом роде? Ее девственность все еще цела, ее отец подтвердил это, так что это не значит, что мы действительно берем у тебя какую-то киску, верно? Ты можешь просто двигаться дальше, пока мы оскверняем каждый дюйм ее тела...

Я нажимаю на спусковой крючок так чертовски быстро, желая заткнуть рот этому дерьму, что пуля не попадает ему прямо между глаз, а входит в череп чуть выше правого глаза.

Это происходит в замедленной съемке. Пуля выходит из его черепа в затылке и попадает в дверь позади него, после чего этот гребаный хорек падает на пол.

Брызги крови окрашивают меня и стены, когда вокруг него мгновенно образуется красная лужа, но я ничего не чувствую. Ни раскаяния, ни сочувствия, ни раздумий. Ничего, кроме спокойствия и тишины.

Если мне придется уничтожать каждого такого ублюдка, который приблизится к Бетани, я, блядь, это сделаю.

Я провожу рукой по лицу, заставляя себя сосредоточиться на том, что мне нужно сделать сейчас, и складываю это воспоминание в маленькую коробочку на задворках своего сознания.

Я убил человека. Я не в первый раз делаю это от имени Физерстоуна и не в последний. Нет, если я приму предложение Марии, что весьма вероятно при таких темпах. Я был бы сумасшедшим, если бы не заключил сделку с участницей "Кольца", особенно когда она наполовину порядочный человек, который отличает хорошее от плохого, даже если она немного пугающая.

Выйдя из-за деревьев, я надеваю бейсболку на место. Я знаю, Бетани сказала, что здесь нет никаких камер слежения, но на всякий случай я спрячу свое лицо. К тому времени, как я закончу здесь, у меня либо будет информация об Эшвиллах, которая поможет мне защитить Бетани, либо я установлю собственную охрану внутри, чтобы я мог найти больше информации о темных сделках ее отца и аукционе. В любом случае, это беспроигрышный вариант.

Я направляюсь к заднему крыльцу, удивленный тем, насколько тихим и умиротворенным кажется это место на самом деле. В ту секунду, когда я поворачиваю дверную ручку, позволяя ей распахнуться, как и говорила Бетани, я не могу избавиться от ощущения темноты в этом месте. Я не могу точно сказать, что именно, но это зло, и оно вызывает у меня щемящее душу чувство дежавю из тех времен, когда я был ребенком.