РАЙАН

РАЙАН

Волокита.

Все, что я, блядь, получаю, - это волокита.

Я в отчаянии запускаю руки в волосы и делаю глубокий вдох, раздраженный всей этой ситуацией.

Бенджи тоже получает не больше, чем я, и это действительно начинает меня бесить.

Физерстоун не ошибся, здесь, в Найт-Крик, что-то происходит, и что бы это ни было, это чертовски подозрительно. Я приехал сюда, чтобы узнать все, что могу, чтобы выполнить свое задание, но после навязчивых слов Бетани во сне это стало чертовски личным.

Я не знаю, почему я хочу защитить ее и прижать к себе, но прямо сейчас я не собираюсь идти по этому пути. Есть более насущные проблемы.

Например, рассказать ей о задании Физерстоуна или нет.

Я сделал счастливое лицо на следующее утро после того, как ее разбудил ночной ужас. Вместо того чтобы пересказывать события предыдущей ночи, я больше сосредоточился на том факте, что эта девушка даже не научилась водить машину, но ее слова все еще преследуют меня.

Я обещаю, что я девственница, я обещаю. Только, пожалуйста, не проверяй.

Пожалуйста, не продавай меня, п-п-пожалуйста.

Сейчас, два дня спустя, у меня все еще нет новой информации. На самом деле, я не думаю, что найду то, что мне нужно, в школе или даже в ратуше. Нет, если это темнее, чем я думал вначале.

Но для чего я вообще думал, что буду здесь? Очевидно, я более наивен, чем хочу признать.

Если они занимаются продажей молодых девушек или торговлей людьми...

От одной мысли об этом у меня мурашки бегут по спине, и это напоминает мне, что я на уроке математики, не выполняю никакой необходимой работы и трачу все свое время, беспокоясь о своей...

Черт. Возьми себя в руки, Райан. Ты не можешь называть ее своей девушкой, даже если это только у тебя в голове.

Мне явно нужно потрахаться, но мысль о том, что подо мной есть кто-то еще, кроме Бетани, мгновенно делает мой член мягким. Тяжелый багаж, который ее окружает, должен быть огромным предупреждающим знаком, но я ничего не могу поделать с тем, как сильно меня к ней тянет. Я даже не могу понять, когда все изменилось в моем сознании. Я всегда находил ее привлекательной, но знакомство с ней на более глубоком уровне и отношение к ее жестокой ситуации тоже кое-что значит для меня.

Похоже, что никто никогда не прикрывал ее спину, точно так же, как никто никогда не прикрывал мою в детстве, и я хочу быть тем самым для нее. Мы все заслуживаем того, чтобы кто-то помог нам пережить бурю.

— Мистер Картер, вы собираетесь отвечать на уравнение на доске или бесцельно смотреть на чистые страницы перед собой? — спрашивает мистер Беллоуз, вызывая меня перед всем классом. Мне приходится сдержаться, чтобы не закатить глаза, чем я хочу наградить его, но мои губы двигаются беззвучно, когда я отвечаю.

— Чистые страницы привлекают мое внимание, Беллоуз, что я могу сказать, — отвечаю я, пожимая плечами, встречаюсь с ним взглядом, откидываясь на спинку стула, и наблюдаю, как его лицо краснеет от раздражения на меня. — Итак, нет, я не собираюсь отвечать на уравнение, — уточняю я, постукивая по столу перед собой и вызывающе поднимая брови.

Вокруг меня раздается несколько смешков, напоминающих мне, что я не единственный ученик в этом классе, но я действительно никого не знаю, и, честно говоря, мне на это наплевать.

Я наблюдаю, как мистер Беллоуз запинается, подбирая ответ, но ничего не выходит. В конце концов он разворачивается на каблуках и обращается к другому ученику в классе. Чертовски захватывающе иметь такой контроль над учителем без последствий.

Черт, если бы я сделал это в Академии Физерстоуна, вероятно, к моей голове было бы приставлено оружие. Это бонус за то, что я для разнообразия посещаю обычную школу, но это не тот ответ, которого я ожидал.

Я отчасти надеялся, что он выгонит меня из класса, чтобы дать мне повод уйти отсюда, но он, очевидно, не получил памятку.

Пока вокруг меня продолжается урок, я смотрю на часы, отмечая, что все равно осталось всего десять минут этого дерьма, и мои мысли опять мгновенно возвращаются к Бетани, я как сумасшедший наркоман, которым и являюсь.

Это убивает каждую клеточку моего существа - смотреть, как она каждый день после окончания занятий садится в школьный автобус, который отвозит ее в место, которое она называет домом. Не то чтобы я бы назвал это домом.

Ад.

Тюрьма кажется гораздо более подходящей.

Это что угодно, только не настоящий дом, потому что дом олицетворяет безопасность, любовь и спокойствие, а в доме Эшвилл она не получает ничего из этого, абсолютно ничего. Она мне в этом не признавалась, но это видно по синякам, которые, к счастью, почти зажили на ее лице.

Я могу только умолять о том, чтобы вмешаться и помочь, но она каждый раз наотрез отказывает мне. Похоже, что она является огромной защитницей своего младшего брата Хантера, и за его защиту, похоже, приходится расплачиваться.

Черт.

Схватив карандаш, я небрежно строчу что-то на бумаге, пытаясь занять свои мысли в ожидании окончания урока.

Мне нужно попасть в этот дом. В таком большом месте должен быть офис, и если они счастливы избивать свою дочь и отправлять ее в школу в таком состоянии, то я не могу представить, чтобы они слишком беспокоились о сокрытии каких-либо грязных делишек, в которые они вовлечены.

Это, вероятно, даст мне то, чего не даст ратуша. Вот на чем мне нужно сосредоточить свое внимание.

Если я смогу это сделать, у меня будет возможность убить двух зайцев одним выстрелом - выполнить свое задание и, возможно, попутно спасти Бетани.

Меня охватывает решимость, когда раздается звонок, подтверждающий окончание урока. Я убираю неиспользованный блокнот и ручку в сумку и выбегаю из класса, до того как мистер Беллоуз распустил нас. Я не могу удержаться и ухожу в спешке. У Бетани сегодня вечером работа, так что я могу отвезти ее хорошенькую задницу к Питу на своем грузовике без того, чтобы гребаный водитель автобуса сообщил ее родителям, что ее в нем не было.

Это чертовски отвратительно и варварски. Одна эта мысль заставляет меня раздраженно стиснуть руки, пока я шагаю из класса.

Я действительно хотел бы выпотрошить этих ублюдков ржавым лезвием. Моя подготовка и умелые приемы сделали бы их неузнаваемыми в течение нескольких минут, но я выполняю ее приказы... пока.

Когда я иду по школьным коридорам, девочки шепчутся и хихикают, когда я прохожу мимо, в то время как парни либо любят, либо ненавидят меня за то, что я выбил дерьмо из Чеда. Он не показывался мне на глаза с тех пор, как это случилось, а все остальные обходят меня стороной.

Я получил гребаное предупреждение. Никакого задержания, никакого отстранения от учебы, просто предупреждение, что смешно, но я думаю, именно это и происходит, когда кто-то в главном офисе знает, что ты из Физерстоуна. Но сейчас меня беспокоит то, что все это вращается вокруг Эшвиллов, и если школа названа в их честь, потому что они являются семьей-основателями, то сколько информации они передают о Найт-Крик?

Я не знаю, кто в Физерстоуне выбрал для меня это задание или организовал мое обучение, так что, возможно, мне тоже нужно немного покопаться в этом. Наши задания даются в зависимости от нашего набора навыков, но находиться так далеко на длительном задании? Я не знаю никого другого, у кого было бы что-то похожее.

Кажется, я с радостью выполнил приказ, который привел меня сюда, не давя, как, я знаю, следовало бы. Это бы мне ничего не дало, но я мог бы оказать сопротивление.

Оглядев холл, я мгновенно замечаю ее. Она выходит со своего урока естествознания, пытаясь слиться со стеной, когда группы людей проносятся мимо нее, как будто она невидима.

Как они могут ее не видеть?

Блеск ее мягких светлых волос, которые идеально собраны в хвост, ее милый носик пуговкой, который морщится, когда она видит или слышит что-то, что ей не нравится, или даже ее полные губы, которые так и просятся, чтобы их поцеловали.

Черт. Мой член напрягается в штанах, но я сдерживаю его. Она не готова к тому, что я растерзаю ее, по крайней мере, если ее кошмар был каким-то подобием реальной жизни, а я верю, что так оно и было. Я должен быть терпеливым и для разнообразия не руководствоваться своим членом.

Но я все еще хочу прижаться своими губами к ее губам и ощутить ее вкус на своем языке, когда она запустит пальцы в мои волосы. Черт возьми, во вторник утром я, блядь, наклонился вперед и бессознательно поцеловал ее в лоб, мое тело взяло вверх. Но что хуже всего? Я не спрашивал у нее разрешения, и с тех пор это вызывает у меня стресс.

Я видел ошеломленный взгляд в ее глазах, когда делал это, но она ничего не сказала, и я решил не поднимать тему спонтанного поцелуя, так как не хотел, чтобы она говорила правду о том, что я раздвигаю границы. Я не хочу, чтобы между нами было больше расстояния, чем уже есть. Тот факт, что я должен каждую ночь позволять ей возвращаться в эту адскую дыру, заставляет меня чувствовать себя хреновым мужчиной, но я должен напоминать себе, что следую ее желаниям.

Мне просто нужно проникнуть в дом Эшвиллов, пошарить там и, в идеале, установить несколько камер наблюдения. Таким образом, если она когда-нибудь окажется в опасности, я, блядь, узнаю об этом прямо здесь и сейчас. Я мог бы действовать и не видеть опустошения на ее лице несколько дней спустя или синяков, покрывающих ее нежную кожу.

— Привет, Бетти, — бормочу я, заставляя себя сосредоточиться на девушке, которая стоит передо мной, освещая мой мир своей улыбкой. Она закатывает глаза, услышав мое прозвище для нее, но тот факт, что она не спорит, показывает мне, что она не возражает против этого.

— Привет, — шепчет она, наклоняя голову, когда я обнимаю ее за плечи, прежде чем идти с ней по коридору.

Боже, мне нравится, когда она так близко. Это было инстинктивно, но я не могу не заметить, как напряглось ее тело с тех пор, как я прикоснулся к ней. Неохотно я убираю руку с ее плеч, наблюдая за смесью эмоций, пробегающих по ее лицу, когда мы выходим на улицу. Здесь еще не так много людей, прохладный воздух удерживает всех внутри.