Хантер защитил меня, когда украли мою одежду. Он взбежал по ступенькам в середине футбольного матча, чтобы посмотреть, что происходит, когда я получила свое первое текстовое сообщение с угрозами. Он даже заботился обо мне в самые трудные моменты, снабжая закусками, напитками и лекарствами. Даже когда я узнала о своих отношениях с Арчи, Хантер не был в курсе. Он был так же удивлен, как и я, но, в конечном счете, он был рядом со своим другом, со своим братом, и, если я до конца честна сама с собой, я уважаю такой уровень преданности.

Лежа на боку, подложив руки под лицо, я наблюдаю за ним краешком глаза, в то время как мое сердце бешено колотится в груди. Зачем ему все это делать? Зачем ему вытаскивать меня из воды прошлой ночью, а потом, услышав, как я трахаюсь с его другом, настаивать на том, чтобы прийти сюда? Чего он ожидает добиться? Хочу ли я, чтобы он что-нибудь получил?

— Я практически слышу, как вращаются шестеренки в твоей голове, любимая. Ты собираешься наслаждаться фильмом или будешь все время лежать в напряжении?

Прежде чем я успеваю сообразить, как ответить, мои губы уже шевелятся. — Я пытаюсь понять, почему ты здесь и чего ты от меня хочешь.

Когда он не отвечает, я медленно наклоняю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и даже я не настолько глупа, чтобы не заметить его жар.

— Просто в тебе есть что-то такое, Иден, что заставляет меня хотеть убаюкать тебя в своих объятиях и лелеять твою нежность, я все это время наблюдаю, как ты сражаешься против всего в этом мире яростно, безрассудно, но от всего сердца. Это просто притягивает меня. Ты притягиваешь меня. С твоими красивыми светлыми волосами и мерцающими голубыми глазами, в которых смешана боль и нужда. Я нахожу в себе желание быть тем, кто тебе нужен.

Твою мать.

В моем мозгу практически происходит короткое замыкание снова и снова, пока я пытаюсь переварить его слова, мои глаза прикованы к нему. Это совсем не то, что я ожидала от него услышать. Вовсе нет. Но правда в его тоне, когда он потрясает мой гребаный мир, буквально лишает меня дара речи, а мои соски становятся твердыми.

Как мне вообще на это реагировать?

— Это...это были довольно милые слова, но я все еще не понимаю, чего ты от меня хочешь, — наконец бормочу я, и его зеленые глаза пристально смотрят на меня.

Поворачиваясь на бок, повторяя мою позу, он наклоняется ближе, так что наше дыхание смешивается. — Я не знаю. Я просто знаю, что хочу быть рядом с тобой, я хочу, чтобы ты доверяла мне, я хочу защитить тебя, но больше всего я хочу прикоснуться к тебе, попробовать тебя на вкус, почувствовать тебя.

Каждое слово пропитывает мою кожу потребностью, желанием, и когда он заканчивает говорить, он поднимает руку, чтобы провести пальцем по моей щеке, заставляя меня сразу почувствовать себя желанной.

— Я не возвращаюсь ни на секунду, — бормочу я слабым голосом. Он знает, что я трахалась с Ксавьером не один раз, но я передала ему то же самое сообщение.

— Это было еще до "Звезд", любимая. Мы оба это знаем, — отвечает он, когда мое тело на дюйм приближается к его.

— Я трахнула обоих твоих друзей. Ксавье и Тобиаса. Мне нужно...

— Кого ты пытаешься отговорить от этого, Иден? Меня или себя? Я уже знаю все эти вещи. Я уже знаю, что Тобиас увлечен тобой так же, как и я, Ксавье тоже, просто у нас у всех совершенно разные способы показать это.

Он проводит пальцем от моей щеки к ключице, и моя кожа горит от его прикосновения, пока он не сводит с меня взгляда.

— Прошлой ночью ты увидел часть моей души, которой больше ни у кого нет, Хантер. Это кажется другим, это...

Мои слова прерывает прикосновение его губ к моим, и я мгновенно издаю стон в его рот, когда его рука обводит мой затылок, притягивая меня ближе, когда моя грудь прижимается к его.

Его губы мягкие, нежные и требовательные одновременно, когда он неторопливо исследует мой рот. Я обхватываю ладонями его лицо, отчаянно желая большего, почти не оставляя места между нами.

Я не могу думать. Он поглощает меня, оставляя задыхаться в ожидании следующего вдоха.

Упираясь ему в грудь, я скатываюсь с кровати, когда он ослабляет хватку на моей шее, приземляясь на ноги, когда я провожу рукой по лицу.

Я не впускаю людей, не в таком виде. Мы трахаемся, а потом расходимся. Это совершенно новая территория, и она путается у меня в голове.

— Черт, — бормочу я, мгновенно сожалея о потере его прикосновений, но это было так много всего сразу, что мне просто нужна была секунда.

—Я сожалею...

— О Боже мой, не извиняйся, правда, просто не надо, — перебиваю я, расхаживая по краю кровати и пытаясь успокоиться. — Мне просто нужна минута или около того, может быть пять. Или, может быть, для меня было бы хорошей идеей пойти помастурбировать в ванную на пять минут, а потом вернуться, и я не буду чувствовать себя гребаным подростком, принявшим виагру или что-то в этом роде, — бормочу я, и он садится на край кровати, пытаясь незаметно привести себя в порядок и ухмыляясь мне.

— Приятно знать, что ты так же взволнована, как и я.

Подожди, что? Меня беспокоит, что я ловлю его на слове, поскольку "Звезды" и их слова до сих пор не сослужили мне хорошей службы. Могу ли я верить, что все изменилось?

Я разворачиваюсь к нему лицом, но моя рука хватается за банку "Dr. Pepper" на тумбочке, и в замедленной съемке она приземляется Хантеру на колени. Мы в шоке смотрим, как шипучая жидкость продолжает заливать его шорты и серую простыню рядом с ним.

— Черт, черт, черт. Мне так жаль, — выпаливаю я, наконец хватая банку, но это чертовски бессмысленно, когда она практически пуста. Не помогает, когда он просто продолжает, блядь, сидеть там, уставившись на беспорядок, который я устроила.

Когда он, наконец, поднимает на меня глаза, я с облегчением нахожу в его взгляде только юмор, но мне все равно нужно найти что-нибудь, чтобы вытереть его, особенно лужицу Dr. Pepper вокруг его гребаного члена. Черт. Проследив за моим взглядом, он издает смешок, прежде чем я вспоминаю, что, черт возьми, нужно что-то поискать, но затем Хантер внезапно берет жидкость в руку и выливает ее мне на майку.

На моей гребаной любимой футболке Miami Dolphins разбрызган доктор Пеппер.

Отрываю взгляд от пролитой содовой, чтобы посмотреть на него, и нахожу его взгляд готовым и ожидающим моего, когда он приподнимает бровь, на его лице ясно читается вызов. Прежде чем я успеваю ответить, он хватает меня сзади за бедра и притягивает к себе, и моя задница приземляется прямо ему на колени, жидкость просачивается в мои шорты и смачивает бедра.

Я поворачиваюсь и удивленно смотрю на него, но не осознаю, насколько он близко, пока мой нос не соприкасается с его носом. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, удерживаясь по инерции.

Широкая, мегаваттная улыбка, растянувшаяся от уха до уха на его лице, растапливает все, что осталось от барьера, который я держала между нами, когда я снова прижимаюсь губами к его губам. Мои глаза закрываются, когда я запускаю пальцы в его волосы на затылке, дразня его губы языком, но когда я пытаюсь прижаться к нему бедрами, липкая субстанция прилипает к моей коже.

— Ах, черт. Черт, нам нужно это смыть, — жалуюсь я, медленно слезая с его колен, и он поднимается вместе со мной, кружа меня в своих объятиях.

— Показывай дорогу, любимая, — шепчет он мне в губы, и я вздрагиваю от этого прикосновения, киваю в знак согласия и прикусываю губу.

Он переплетает свои пальцы с моими, и я на мгновение опускаю взгляд на наши руки, прежде чем, наконец, вспоминаю, что мне нужно в ванную. Я тащу его за собой, чувствуя при каждом шаге его взгляд на своей заднице.

Он отпускает мою руку, когда я быстро включаю душ и отступаю, чтобы вода нагрелась, но у Хантера на уме совершенно другая идея, он подталкивает меня к открытому пространству для душа, на которое вода не попадает напрямую.

Запуская пальцы в мой растрепанный пучок, он поворачивает мою голову лицом к себе, и это движение посылает толчки желания прямо в мою сердцевину. Должно быть, он видит это в моих глазах, потому что сжимает руку еще крепче.

— Черт. То, что я хочу сделать с тобой, — бормочет он, отпуская мои волосы, чтобы снять свою футболку, пока я стою и смотрю. Его лицо полно желания, когда он смотрит на меня в ответ.

— Не дразни меня, Хантер, просто сделай это, — отвечаю я, и он делает паузу, его глаза ищут мои и темнеют, когда он видит, что я говорю серьезно.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — выдавливает он, его руки вытягиваются по бокам, и я ухмыляюсь.

— Почему бы тебе не позволить мне самой судить об этом? — Возражаю я, но он качает головой.

— Мне нравится быть грубым, агрессивным и иметь тебя полностью в моей власти. Как я уже сказал, ты не понимаешь, что говоришь.

Твою мать. Да, пожалуйста.

— Да, хочу.

— Видишь ли, ты так говоришь, но я хочу, чтобы ты была обнаженной. Я хочу поставить тебя на колени, чтобы ты могла слизать каждую каплю содовой с моего члена, пока я контролирую темп, запустив руку в твои волосы, — рычит он, его голос полон вызова, и это, пожалуй, самая горячая вещь, которую я когда-либо слышала.

Не говоря ни слова, я снимаю майку и быстро сбрасываю шорты на пол, слыша, как они шлепаются все в газировке, не сводя глаз с его лица, пока он наблюдает, как я раздеваюсь. Его руки снова сжимаются по швам, когда его взгляд застывает на моих напряженных сосках, и я пользуюсь его отвлечением, чтобы опуститься перед ним на колени, звук душа — единственный звук в комнате.

Кладу руку ему на бедро, чуть выше колена и чуть ниже шорт, я смотрю на него сквозь ресницы, слегка сжимая его ногу, ожидая, когда он сделает следующий шаг. Он продолжает искать мои глаза еще мгновение, но когда видит в ответ только потребность, он сжимает челюсть и кивает. Его зеленые глаза становятся темно-изумрудными, когда я медленно развязываю пояс его шорт и смотрю, как ткань падает на пол.