Я никогда раньше не задавала этих вопросов, но внезапно почувствовала себя достаточно сильной, чтобы получить ответы на них. Мне нужно было знать, чтобы наивное слово не продолжало преследовать меня.

— Это прискорбно, но если ты действительно забыла... Тогда мне просто придется пойти и задать свои вопросы бабушке...

Моя мать что-то проворчала себе под нос.

— Ты умеешь манипулировать, не так ли? Думаю, я знаю, откуда это взялось... — она вздохнула. — На самом деле, я не так уж много владею магией, о которой стоило бы говорить. Но время от времени у меня бывают видения или интуиция о чем-то. Так я узнала, что Клинтон спал с той ужасной рыжеволосой женщиной, которая живет через площадь от нас, — она содрогнулась от отвращения.

— Итак, ты... что? Что-то видела?

Она помолчала.

— Ну, нет, не совсем. Думаю, у меня было предчувствие.

— Какое-то чувство заставило тебя бросить меня на двадцать лет? — спросила я, не веря своим ушам.

— Мне жаль, что это не тот ответ, который ты хотела услышать, но это правда. Ты не была здесь в безопасности. И как у Сестры, у меня есть обязательства на юге, которые я должна выполнять. Но, господи, если бы я знала, что она воспитает тебя как крестьянку, я бы отправила тебя к тете Дейдре, странная она или нет.

Она лгала.

Что-то темное шевельнулось у меня внутри.

Кап... кап... кап... эхом отдавалось в глубине моего сознания.

Было бы так легко заставить ее сказать тебе правду... Шепот был подобен скольжению змеи: мягкий, ленивый и темный. Я задрожала, загоняя это чувство все глубже, глубже, пока оно не превратилось всего лишь в намек на задворках моего сознания.

— А где жила бабушка до Элджера?

— О, вот. Она жила в причудливом доме прямо за городом. Она никогда не любила людей. На самом деле, она ненавидела Клинтона и, вероятно, проводит время с тетей Одди только для того, чтобы ей не пришлось возвращаться и видеться с ним. У него могли быть свои недостатки — проблемы с гневом и склонность к рыжеволосым шлюхам, — кисло добавила она, — но он был единственным мужчиной, которого не смущало, что я беременна. Он был без ума от меня, даже когда у меня было не так уж много магии — о, смотри! Эти ленточки от сандалий идеально подойдут к платью, которое я купила тебе на День Всех сестер!

И вот наступила реальность, обрушившаяся мощными волнами и разрушившая мой выдуманный мир.

— Мама, что произойдет, если я покину Симбию?

Она уронила ленты, бросив взгляд на меня — и получила еще одно проклятие от продавца.

— Ты же на самом деле не рассматриваешь это, не так ли?

Я пожала плечами.

— Во-первых, ты не можешь уйти, пока не принесешь присягу как Сестра. И даже после этого ты не можешь путешествовать на большие расстояния без разрешения. Если ты нарушишь эти правила, твое будущее будут судить Старшие Сестры...

— Да, я все это знаю, мама. Но что будет, если они не смогут меня найти?

— Они не воспринимают нелояльность легкомысленно. В первую очередь они нападут на твоих ближайших родственников. И если они хотя бы подумают, что были замешаны в этом, они...

Я отключилась от нее, погрузившись в свои мысли. У меня было подозрение, что независимо от того, решила бы ли я уйти, Община Сестер не отпустила бы меня без последствий. Я хотела убедить бабушку бежать со мной, начать новую жизнь где-нибудь в Элджере. Но я не знала, хотела ли она этого — быть беглянкой в бегах до конца своей жизни? Хотя, казалось, это больше не имело значения, потому что я не могла позволить, чтобы мои последствия перекладывались на кого-то другого. Я мог бы принять свою Темную сторону, но я знала, что если сделала бы это снова, то уже не вернулась бы.

— Мама, — сказала я, — я готова выбрать мужа.

— О, спасибо Алирии! Я уже начала думать, что нам придется заплатить кому-нибудь в последнюю минуту. Клинтон завтра не будет в палате представителей, и мы можем просмотреть список, который я составила. Есть какие-нибудь предпочтения, чтобы я мог сузить круг поиска?

Я на мгновение задумалась, но единственные атрибуты, которые пришли мне в голову, принадлежали некоему Титану. Тот, кто сказал мне, что ему нужно остаться подольше после того, как он узнал, что у меня проблемы с магией. Тот, в ком я была уверена, не собирался искать меня снова. Я чувствовала это. И тот, кто скоро уезжал в другую страну . . .

У меня сжалось в груди. Я ненавидела ту неуверенность, которую он заставлял меня чувствовать.

— Вежливость, — наконец сказала я, просто вежливость. И тут мне вспомнились слова Агнес. — И ни с кем из тех, с кем ты спала.

На это она поджала губы.

...и так продолжался весь ее список.

Пока она заканчивала свои покупки, я только тупо смотрела вниз по улице. Потому что, несмотря на то, что Уэстон мучил меня, когда мы были вместе в последний раз, это было, по-нашему, своего рода завершением того, кем мы были. Никогда не было бы объятий и сладкого прощания. Я даже не думала, что хотела этого.

Все, что я знала, это то, что завершение было еще более горьким на вкус, чем месть.