Глава 28

ГАБРИЭЛЬ

Чистейшая сладость разливается по моему языку, и я теряю всякое рациональное мышление, пожирая Лару, пока она не начинает задыхаться.

Мой язык скользит по ее языку, и я вдыхаю ее дыхание. Мои зубы терзают ее губы, пока они не распухают.

Я на гребаном кайфе, потому что у меня полный контроль.

Поймав себя на том, что двигаюсь слишком быстро и травмирую ее еще больше, чем она уже травмирована, я разрываю поцелуй и прижимаюсь лицом к ее шее.

— Господи, — бормочу я, мое собственное дыхание вырывается из груди. — Ты сведешь меня с ума.

Грудь Лары поднимается и опускается напротив моей, выпуклости ее грудей привлекают мое внимание и заставляют меня затвердеть еще больше.

Поднимая голову, я смотрю на ее раскрасневшееся лицо, припухшие губы и глаза, полные удивления.

Как гребаный пещерный человек, которым я и являюсь, я спрашиваю:

— Как прошел твой первый поцелуй?

— Совершенно.

Моя грудь раздувается от гордости, и я провожу большим пальцем по ее розовой щеке.

— Все, на что ты надеялась?

— Намного больше. — Опуская руку, я беру ее за ладонь и прижимаю к своей груди. — Ты можешь прикоснуться ко мне.

Она кивает, ее глаза все еще сияют, как звезды.

Наклонив голову, я пристально смотрю на нее.

— Ты околдовала меня своей невинностью.

Ее рот изгибается.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

— Я тебе тоже нравлюсь?

— Я бы не поцеловал тебя, если бы это было не так.

Облегчение омывает ее черты. Я не понимал, что это было тем, о чем она беспокоилась. Очевидно, я не был ясен в своих собственных чувствах. Я никогда не был большим любителем поговорить, скорее наблюдателем.

Мои глаза ласкают ее лицо.

— Ты попала мне под кожу, Лара Новак. Я не знаю, когда и как это произошло, но я хотел бы посмотреть, к чему это приведет.

На ее лице отражается замешательство.

— Что ты имеешь в виду?

Поднимая руку, я заправляю пару шелковистых прядей ей за ухо.

— Здесь нет правил. Давай просто наслаждаться, чем бы это ни было.

— Хорошо.

Нуждаясь в том, чтобы обсудить это с ней, я спрашиваю:

— Ты принимаешь таблетки?

Она качает головой.

— Ты хочешь начать использовать какую-то форму контрацепции, или я буду пользоваться презервативом?

Ее щеки вспыхивают, глаза наполняются шоком из-за прямого вопроса, которого она явно не ожидала.

— Если отношения между нами продолжат развиваться, я хотел бы знать, что ты не забеременеешь от меня, когда мы наконец переспим, — объясняю я более мягким тоном.

— Выбирай сам, — бормочет она.

Не желая, чтобы она беспокоилась о том, чтобы каждый день глотать таблетку, я говорю:

— Я попрошу доктора прийти, чтобы он мог ввести тебе противозачаточный имплантат. — Я заправляю пару прядей ей за ухо. — Но мы потратим время, чтобы узнать друг друга получше и насладиться друг другом, прежде чем переспать.

— Хорошо, — соглашается она, испытывая облегчение от того, что я принял решение за нее.

Желая увидеть, какую власть я имею над ней, я требую:

— Поцелуй меня.

Лара приподнимается на цыпочки и, чтобы сохранить равновесие, обхватывает пальцами мой затылок. Чтобы помочь ей, я опускаю голову, и она без колебаний прижимается своими губами к моим.

От сильного удовлетворения мой член твердеет до предела.

Я прерываю поцелуй и, взяв ее за бедра, сажусь и притягиваю ее к себе на колени, чтобы она оседлала меня.

— Так-то лучше, — бормочу я, прежде чем снова жадно завладеть ее ртом. Мой язык касается ее языка, и мне нравится, что у меня есть полный контроль над всем, потому что у нее нет опыта, чтобы бросить мне вызов.

Лара обвивает руками мою шею, прижимаясь своим телом к моему, и это размещает ее прямо над моим членом. Ее дыхание сбивается, и, не в силах сопротивляться, я толкаюсь навстречу ее теплу.

Ее дыхание прерывается, когда она задыхается.

Отрывая свой рот от ее, мои глаза останавливаются на ее лице, прежде чем я снова толкаюсь, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Ее глаза остаются закрытыми, и выражение чистого экстаза смягчает черты ее лица.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Лара?

Мой прямой вопрос заставляет ее глаза распахнуться. Я вижу, как смущение напрягает ее черты, и ожидаю, что она положит этому конец.

— Да.

Моя бровь удивленно приподнимается, когда моя доминирующая сторона приказывает:

— Расстегни рубашку.

Дрожащими пальцами она расстегивает одну пуговицу за другой. Как только она заканчивает, я отвожу ткань в сторону, чтобы увидеть ее грудь.

То, что она повинуется мне, наполняет меня удовлетворением. В награду я опускаю голову и провожу языком по ее уже набухшему соску. Ее тело дергается, и когда я засасываю ее в рот, она выгибает спину, нетерпеливо предлагая себя мне.

Совершенство.

Желая услышать ее стон, я скольжу рукой вниз по ее животу и, отодвигая ткань ее трусиков, мои пальцы касаются ее мягких завитков. Я нахожу ее скользкий жар и провожу пальцем вокруг ее входа.

Высвобождая ее грудь из моего рта, я смотрю на Лару, медленно вводя в нее средний палец. Ее губы приоткрываются со вздохом, а бедра прижимаются к моим бокам.

— Хорошо? — Я спрашиваю, чтобы убедиться, что не причиняю ей вреда.

Она быстро кивает.

— Прикоснись ко мне, Лара, — приказываю я.

— Где?

— Где захочешь.

Она поднимает руки к моим плечам, когда я медленно ввожу и вывожу палец из ее узкой киски.

Я ни за что, блять, не поместился бы в нее сегодня вечером. Не причинив ей сильной боли.

Вместо моей собственной жгучей потребности, я сосредотачиваюсь на Ларе. Я массирую ее клитор большим пальцем, пока ее дыхание не превращается в короткие всплески.

Когда я вижу удовольствие, наполняющее ее глаза, я убираю руку и требую:

— Потрись об меня.

Ее неопытность проявляется, когда она изо всех сил пытается повернуть бедра. Я ложусь на кровать и, отодвигая ее трусики в сторону, помогаю ей двигаться вверх и вниз по контуру моего члена.

— Вот и все, — хвалю я ее. — Сильнее, детка.

Она кладет руки мне на грудь, ее пальцы впиваются в ткань моей рубашки, затем она, наконец, находит свой ритм. Удовольствие нарастает в моих яйцах, и мои руки крепче сжимают ее бедра.

— Кончи для меня, Лара. Позволь мне получить твой первый оргазм.

Ее тело начинает сотрясаться в конвульсиях, глаза закрываются, черты лица напрягаются, рот открывается в беззвучном ‘О’.

Я упиваюсь видом моей рубашки, свободно болтающейся на ней, и ее грудей, выставленных напоказ. Ее трусики сдвинуты в сторону, я вижу ее набухший клитор, когда она трется о мою твердую длину.

При виде нее я взрываюсь в своих спортивных штанах. Каким-то образом мне удается сесть. Я опускаю руку между нами и, просовывая палец в ее сжимающийся жар, двигаюсь быстро, чтобы продлить ее оргазм.

Лара зарывается лицом в мою шею, когда из нее вырывается всхлип.

Я обнимаю ее другой рукой, забыв о собственном удовольствии, когда сосредотачиваю все свое внимание на ней.

Только когда она перестает сжимать мой палец, я замираю, наше учащенное дыхание – единственный звук в комнате.

Сильное удовлетворение захлестывает меня. Я высвобождаю руку и, схватив ее за волосы, оттягиваю от своей шеи, чтобы я мог видеть ее лицо.

В ее глазах блестят слезы, подбородок дрожит. На ее лице столько эмоций, она никогда не выглядела более живой, чем сейчас.

— Я причинил тебе боль?

Она быстро качает головой.

— Почему-то это выглядит так, как будто ты хочешь плакать.

Не в силах опустить голову, она отводит от меня взгляд, с трудом проглатывая то, что она чувствует.

— Лара. — Ее глаза возвращаются к моим. — Скажи мне, что не так.

— Ничего. — В ее голосе звучит уязвимость, затем она сдается и признает. — Слишком много эмоций.

— Хороших?

Она кивает, снова тяжело сглатывая.

Она просто эмоциональна.

— Плакать – это нормально, — подбадриваю я ее, думая, что это может помочь.

Она снова качает головой, и я наблюдаю, как она обуздывает все, что чувствует.

Мне это ни капельки не нравится, и я ненавижу, что она держит все в себе. Разочарование закрадывается в мою грудь, но, не желая портить ей этот момент, я молчу.

Когда она тянется за рубашкой, чтобы прикрыться, я качаю головой.

— Не смей.

Ее глаза поднимаются на мои.

— Что теперь будет?

— Мы поговорим. — Я отпускаю ее волосы и подношу руку к ее лицу. Обхватив ладонью ее щеку, я спрашиваю. — Как прошел твой первый оргазм?

Она на мгновение задумывается, затем отвечает:

— Я не знаю, как это описать.

— Попробуй.

Я смотрю, как она вдыхает, ее грудь поднимается и опускается. Опуская руку, я провожу костяшками пальцев по ее выпуклому соску.

— Мне показалось, что внутри меня что-то взорвалось.

Уголок моего рта приподнимается, когда я продолжаю прикасаться к ней, наслаждаясь тем, как мурашки бегут по ее коже.

— И?

— Это было напряженно.

Я усмехаюсь.

— Это то, чего ты ожидала?

Мои пальцы касаются шрама, оставленного одной из пуль, и сожаление растекается в моей груди.

Я, блять, чуть не убил ангела.

— Я не знала, чего ожидать.

Моя бровь приподнимается.

— Разве ты не доводила себя до оргазма?

Выглядя немного смущенной, она качает головой.

Мои губы изгибаются в довольной улыбке.

— Все твои первые разы будут принадлежать мне. — Поднимая руки по бокам от ее шеи, я притягиваю ее ближе. Мои глаза удерживают ее в плену, когда я требую. — Всякий раз, когда тебе понадобится оргазм, приходи ко мне. Только я могу прикасаться к тебе. Понятно?

— Да.

— Да, кто?

С миром счастья в ее глазах, она шепчет:

— Да, Габриэль.

Я смотрю на нее, сильное чувство собственничества заполняет каждый уголок моего существа.

Будь проклята моя душа, но я заберу этого ангела для себя.

— Ты принадлежишь мне, Лара.