Глава 11

ГАБРИЭЛЬ

После завтрака, где я был рад, что Лара не обслуживала нас, я устраиваюсь в кресле, чтобы насладиться чаем с моей бабушкой.

— Я слышала, ты дал женщине работу, — небрежно говорит моя бабушка, прежде чем сделать глоток своего напитка.

— Это временно, — бормочу я.

Входит Эмре и наливает себе чаю.

— О чем мы говорим?

— О женщине, — сообщает ему Babaanne. — Мне любопытно, почему Габриэль дал ей работу.

Вздохнув, я спрашиваю:

— Ты бы предпочла, чтобы я убил ее?

— Аллах, Аллах. — Она бросает на меня сердитый взгляд. — Не заставляй пищу киснуть в моем желудке.

— Это был единственный другой вариант, — заявляю я.

— Я полагаю, ты не мог позволить ей вернуться к Мазуру, — соглашается Babaanne.

Вздохнув, я объясняю:

— Это просто на время, пока я не решу, что с ней делать.

— Может, это и хорошо. Низа уже не так молода, как раньше, и ей не помешала бы помощь, — соглашается Babaanne.

— Я проинструктировал женщину держаться подальше от твоей части дома, чтобы она тебя не беспокоила, — сообщаю я своей бабушке.

— Пфф. — Она машет рукой. — Когда-нибудь мне придется с ней встретиться.

Нет, если я смогу это предотвратить.

— Как ее зовут? — спрашивает она.

— Лара Новак, — отвечаю я. — Она полька.

Моя бабушка кивает, затем шепчет:

— Лара. Такое красивое имя.

Допив чай, я встаю и извиняюсь, чтобы посмотреть новости. Это моя субботняя рутина перед тем, как я отправлюсь в один из клубов.

Я иду в свою личную гостиную в западной части дома, и когда я прохожу мимо комнаты, я слышу, как Низа говорит:

— Притормози, Лара Ханым! Тебе не обязательно убирать весь дом за час.

— Прости, Низа Ханым, — уважительно бормочет Лара.

Останавливаясь, я оборачиваюсь, чтобы заглянуть в комнату. Лара полирует до блеска кофейный столик.

Низа кладет свою руку на руку Лары, затем бросает на нее сострадательный взгляд.

— Притормози. Времени еще много, и ты все еще заживаешь. Мы не хотим, чтобы твои раны открылись.

Эмоции омывают лицо Лары, и на мгновение кажется, что она действительно может заплакать, но затем Низа говорит:

— Все в порядке. Ты достаточно скоро всему научишься, но тебе не обязательно работать до смерти. Хорошо?

— Хорошо. — Единственное слово звучит мелко и уязвимо, и оно делает что-то странное с моим сердцем.

Господи, эта женщина, должно быть, надрывала задницу в страхе, что Мазур убьет ее за малейшую провинность.

Качая головой, я иду в гостиную и устраиваюсь в своем удобном кресле с откидной спинкой. Я включаю телевизор и выбираю CNN, затем беру свой планшет, чтобы почитать газеты.

Я расслабляюсь в течение часа, прежде чем Низа и Лара входят в гостиную.

— Ты хочешь, чтобы мы вернулись позже, Габриэль Бей?

Я качаю головой.

— Нет, продолжайте.

Они начинают убирать комнату, и когда я слышу, как Лара шепчет ‘Прости’ в третий раз, я поднимаю взгляд. Я пристально смотрю на нее, что, вероятно, не помогает ее нервам. Она бросает взгляд в мою сторону и, поймав мой взгляд, опускает глаза и начинает вытирать пыль с украшений на каминной полке, как будто от этого зависит ее жизнь.

— Притормози, — шепчет Низа.

— Прости.

Прежде чем я могу остановить себя, я бормочу:

— Ты собираешься извиняться за то, что дышишь?

Глаза Лары встречаются с моими, и ее бьет заметная дрожь.

— Если это то, чего вы хотите, сэр.

Иисус.

Мой гнев мгновенно вспыхивает. Я встаю, роняя планшет на приставной столик.

— Если я еще раз услышу, как ты извиняешься, ты сильно пожалеешь. Поняла?

Замешательство и страх отражаются на ее лице.

— Да, сэр.

Выходя из гостиной, я решаю, что в клубе отдохну получше, и иду к выходу из дома.

С тех пор, как она столкнулась со мной, у Лары появилась сверхъестественная манера раздражать меня до чертиков.

_______________________________

Уже больше девяти вечера. Сидя за столом, откуда мне хорошо виден этаж, я наблюдаю, как мужчины и женщины незаконно проигрывают свои богатства.

Все дело в деньгах. Они могли бы поставить десять миллионов и отыграть всего сто тысяч, и все равно они уйдут отсюда с чувством, что действительно что-то выиграли.

Пока это наполняет мои карманы, мне все равно.

Я смотрю, как сенатор ставит два миллиона, и бизнесмен принимает его ставку.

Идиоты.

Одна из официанток натыкается на посетителя.

— Простите.

Забавно, что это слово не беспокоит меня сейчас, тогда как раньше оно выводило меня из себя.

Ларе всего двадцать два, и расти в доме Мазура, должно быть, было адом.

Может, я и известен тем, что я тихий, требовательный и никогда не даю второго шанса, но я не бессердечный. Мне просто не нравится тот факт, что я застрял с ней. В тот момент, когда я отпущу ее, она может убежать обратно к Мазуру. Последнее, чего я хочу, это чтобы этот человек что-то знал обо мне.

Хотя, он, вероятно, убьет ее.

Или нет.

Блять, хрен его знает.

Надеюсь, Лара окажется ценным приобретением.

Я делаю недовольное лицо, когда понимаю, что мне придется обсуждать с ней ее заработную плату. Этого я точно не жду.

Мой взгляд останавливается на Эмре. Поднимая руку, я делаю ему знак подойти к моему столу.

— Место переполнено, — говорит он, садясь.

— Здесь всегда много народу. — Взяв стакан с виски, я смотрю, как расплескивается жидкость, когда беру его в руки. — Я направляюсь домой. Мне нужно обсудить с Ларой ее зарплату.

Эмре отрывает свое внимание от этажа, чтобы посмотреть на меня.

— Сколько ты собираешься ей платить?

— Хрен его знает. Ты можешь вспомнить, на какую зарплату Babaanne начала платить Низе Ханым?

Уголок его рта приподнимается в ухмылке.

— Как, по-твоему, я должен помнить? Я был в подгузниках, когда Низа Ханым начала работать на нас.

Встречаясь взглядом со своим кузеном, я наклоняю голову.

— Верно.

— У меня есть вопрос. — Когда я киваю, он спрашивает. — Почему ты нанял Лару, если она явно раздражает тебя?

— Это вся та ранимо-невинная атмосфера, которую она излучает, — бормочу я. — Я начинаю думать, что именно поэтому Мазур не смог ее убить. Я точно не смог, когда она стояла передо мной на коленях.

Улыбка Эмре становится шире, в его глазах появляется озорной блеск.

— Посмотри, как ты размяк из-за женщины.

— Отъебись, — рычу я. С меня хватит этого разговора, я допиваю свой напиток и встаю со стула. — Позаботься здесь обо всем.

— Всегда.

Пока Мирак везет меня домой, я размышляю о зарплате Лары. Она пока не постоянный сотрудник, поэтому я не собираюсь платить ей столько, сколько плачу другим своим сотрудникам.

Когда Мирак останавливает машину перед домом, я выхожу и поднимаюсь по ступенькам к входной двери.

Пока она на испытательном сроке, я буду платить ей две тысячи долларов в месяц. Если она докажет свою ценность, я увеличу эту сумму.

Проходя через западное крыло, я пересекаюсь с Низой и спрашиваю:

— Лара в своей комнате?

— Evet. — Прежде чем я успеваю уйти, она добавляет. — Несмотря на то, что она все еще выздоравливает, сегодня она усердно работала.

Я киваю, затем направляюсь в сторону спальни Лары. Я стучу только один раз, прежде чем открыть дверь.

Лара сидит за столом перед окном, ее волосы наполовину заплетены в косу. Она вздрагивает, вскакивает и морщится от боли, вызванной резким движением.

Как и ранее, она складывает руки перед собой и опускает голову.

— Я решил, что твоя зарплата составит две тысячи в течение следующих трех месяцев. Дай мне свои банковские реквизиты.

Потрясенная, она поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

— Банковские реквизиты, сэр?

Я провел в ее присутствии всего пять минут, а у меня по спине уже ползет раздражение.

— Номер твоего банковского счета.

Выглядя смущенной и напуганной, она качает головой.

— У меня нет банковского счета.

Неожиданно сострадание проскальзывает в мое сердце, как гребаный вор в ночи, только заставляя меня чувствовать себя еще более раздраженным.

Мой разум пытается проигнорировать нежелательную эмоцию и придумать быстрое решение, которое не причинит мне неудобств, но потом я вспоминаю, что она сказала, что ее личные документы все еще находятся в доме Мазура.

— Я попрошу одного из моих людей принести твои вещи. Мурат отвезет тебя открыть счет.

— Да, сэр. — Она колеблется, ее язык высовывается, чтобы облизать губы, затем она смотрит на меня так, как будто я только что пообещал ей весь гребаный мир, и шепчет. — Спасибо, сэр.

Меня благодарили миллионы раз, но никогда слова не действовали на меня так сильно, как сейчас. Мое сердце сжимается, и когда я смотрю на женщину, которая стала моей проблемой, я чувствую еще одну волну сильного сострадания.

Иисус, это последнее, что мне нужно.

Я выхожу из комнаты, рывком закрывая за собой дверь, думая, что, должно быть, у Мазура все серьезно было ужасно, если женщина так чертовски благодарна, несмотря на то, что я практически похитил ее.

Она просто еще одна сотрудница.