Глава 16

Брук Оверлэнд

― Не думай, что я не видела, чем ты там занимался, ― говорю я, закрывая дверь за Дэном и прислоняясь к ней, продолжая наблюдать за Зэйденом, который стоит в центре гостиной. На нем футболка с надписью «Я бы проколол тебя». Не совсем понимаю, ну да ладно. ― Ты пытался запугать парня. Это сложно не заметить.

Он поднимает руки ладонями кверху и сверкает татуировками, начинающимися на его запястьях и поднимающимися до локтей и выше.

― Не-а. Это не мой стиль, мисс Оверлэнд. И да, мне не понравился этот парень. Ты видела его татуировки? Это какая-то фальшивая хрень, и картинку он, скорее всего, нашел в интернете.

Я поднимаю брови и подхожу, останавливаясь возле спинки дивана, на котором сидит Хьюберт. Боже, что за мерзкий кот. Но, в то же время… вроде, милый. Но не такой, как Доджер. Стою и слышу приближающийся со двора хор тявканья. Надеюсь, соседи не будут жаловаться на шум. Это точно довело бы меня до ручки.

― Он всего лишь партнер по учебе. Я встретила этого парня три дня назад.

Зэйден пожимает своими сексуальными плечами.

― И что? ― ухмыляется он. ― Меня ты тоже встретила три дня назад.

Сжимаю губы и чешу коту спину рядом с хвостом. Сегодня на нем красный свитер с черной гитарой на спине. Самая дурацкая вещь, которую я только видела в своей жизни.

― Пять, вообще-то. У меня нет привычки спать с кем попало. Девственница, помнишь.

― Ну, уже больше не девственница, ― возражает Зэй с широкой ухмылкой, которую я вовсе не нахожу очаровательной. Дело в том, что он очень милый. И безумно харизматичный. Если честно, это немного пугает. Я практически мечтаю, чтобы он оказался мудаком. ― В любом случае, у этого парня есть скрытые мотивы. Можешь даже не сомневаться. Я чувствую это.

― А у тебя, значит, нет никаких мотивов? ― спрашиваю я со смехом, пока Зэй обходит диван и встает очень близко ко мне. Не знаю, осознает ли он это, но Мистер Тату постоянно нарушает личное пространство других людей.

― А я никогда и не скрывал этого. Послушай, в этом и есть разница между мной и тем парнем. Я говорю тебе прямо, чего хочу.

― И что же это?

― Ну, конечно же, это ты, Всезнайка.

Делаю шаг назад, но Зэйден следует за мной, останавливаясь на мгновение, когда малышка булькает, а потом нежно вздыхает во сне. Сердце яростно стучит, тело напряжено, и я чувствую исходящее от него тепло. Я все еще помню, каково это, чувствовать его на себе ― этот жар, это жесткое сексуальное тело. Втягиваю воздух.

― Я думала, ты сказал, что это было случайно, без всяких там обязательств.

Зэй ухмыляется и откидывает с лица прядь волос своей татуированной рукой.

― Угу. Слушай, это ведь идеальная сделка, разве ты так не думаешь? Можешь экспериментировать со мной, избежать всех этих «девственных» ошибок, а затем через полторы недели я отчалю. Бум. Вернусь в Вегас, детка. Никакого беспокойства, никакой неловкости, никаких внезапных встреч.

Сужаю глаза, но внутри я окончательно сошла с ума. Чувствую бабочек, покалывание и какое-то странное жужжание, которое до этого не ощущала. Думаю, это какое-то… сексуальное пробуждение или типа того. Ощущаю себя сексуальной и извивающейся от нужды. Мне известно, что это все основа химических процессов человеческого организма: гормоны, феромоны и прочая ерунда… но, блин.

― Ты предлагаешь… обучить меня что ли?

Зэй щелкает пальцами и придвигается ближе, пирсинг на его лице подмигивает мне в рассеянном солнечном свете.

― Да, конечно, почему бы и нет? Что ты теряешь?

Смотрю на него, на этого незнакомца, которого впустила в дом моей сестры и позволила заботиться о ее детях… которого впустила в свою постель. Почему я чувствую, что могу доверять этому парню? Я же не дура. Я целиком и полностью отдаю себе отчет в том, что не знаю его, но, Господи, как же мне хочется сказать «да». Хочу на какое-то время перестать быть «правильной» Брук, но так, чтобы никто этого не заметил.

Моя сестра, Ингрид, всегда была на шаг впереди меня. Если я получала А (Примеч. пер.: система оценивания качества освоения образовательных программ учащимися в США. A и A+ соответствуют 4 и 5 баллам соответственно) по химии, то она потом ― А+ в АР курсе химии (Примеч. пер. AP chem ― Advanced Placement Chemistry ― продвинутый курс химии). Если у меня была работа после школы, то у нее ― две. Если я создавала команду, то она становилась ее капитаном. Ну, вы понимаете. И сейчас, вот она я, пытаюсь по крупицам разобрать разведенный ею бардак. Чувствую себя фоном, второстепенным персонажем, пешкой на шахматной доске.

И меня тошнит от этого.

Могу же я сделать что-нибудь для себя? Даже если это что-то глупое и не имеет смысла, и, вероятно, вообще плохая идея.

― О чем задумалась? ― спрашивает Зэй, резко вырывая меня из раздумий.

Моргаю, а потом перебрасываю свои дурацкие длинные волосы через плечо. Нужно обрезать их к чертовой матери. Начать с чистого листа.

― Я пытаюсь логически убедить себя переспать с тобой еще раз.

― А я могу привести какие-нибудь доводы в пользу того, чтобы это произошло? ― Он снова щелкает пальцами передо мной, а затем отходит, опускает руки и берется пальцами за низ футболки. ― Только не говори, что ничего, Всезнайка, не поверю.

Зэй срывает с себя футболку и красуется передо мной своим идеальным торсом, мускулистым рельефом, татуировками и пирсингом, которые притягивают мой взгляд и не отпускают.

Я уже хочу сделать шаг к нему и протянуть руки к этому аппетитному совершенству, когда раздается стук по эркеру окна справа, из-за чего я подскакиваю. Смотрю и вижу, что через окно на нас смотрит пожилая женщина.

Вот черт.

Это моя двоюродная бабушка, которая решила, что в настоящее время она не может помочь моим родителям присмотреть за Беллой и Грейс. Собственно, поэтому я сейчас и здесь. Мой отец слишком болен, чтобы воспитывать маленьких детей. А если бы я не смогла приехать, то им бы пришлось отменить свою поездку в Шотландию. Моя бабуля предложила отложить ее, но что, если бы что-нибудь произошло, и они бы так никогда и не смогли поехать? Это без преувеличений возможно, первый и последний раз, когда он вообще покидал страну. Он это заслужил.

― Черт. Надень футболку, ― шепчу я, пока торопливо бегу к двери.

Зэй ворчит, наклоняясь, чтобы подобрать свою футболку, пока я снимаю цепочку и открываю дверь. Я ничем не обязана этой женщине, но боюсь, что она может подумать, что я здесь не справляюсь, и позвонить родителям. Я, действительно, не хочу, чтобы что-нибудь прервало их путешествие.

― Привет, Моника.

Заставляю себя улыбнуться, хотя мы никогда с ней по-настоящему не ладили. Моника всегда любила Ингрид больше, чем меня. Она смеялась надо мной и называла Гадким Утенком. Я никогда не находила это забавным.

― Брук, ― говорит она, перебрасывая ее темные с проседью волосы через плечо, а сама смотрит на Зэйдена позади меня. ― Я что-то прерываю?

Пренебрежительно машу рукой, хотя хочется закричать. Угу, есть немного.

― Я могу чем-то тебе помочь?

― Ты не собираешься меня пригласить? ― спрашивает она.

Вздыхаю и отхожу назад, наблюдая, как бабуля оглядывает скудную обстановку дома. Хочется заорать, что это не моя вина, но знаю, что она не послушает. Меня расстраивает ее неодобрение, хотя бабуля знает всю историю Ингрид. Как моя сестра получила диплом бухгалтера, достойную работу в банке, как взяла большую часть пенсионных накоплений наших родителей, чтобы купить дом, обещая все вернуть.

Как она подсела на наркоту и потеряла дом из-за лишения права выкупа заложенного имущества.

Как моя мама приехала в школу, чтобы забрать девочек, и обнаружила, что они даже не приходили туда, а, отправившись сюда, нашла записку сестры.

Бабуля знает все это, но все равно осуждает меня.

Моника крепче сжимает свое красное пальто и останавливается перед Зэйденом. Они выглядят полными противоположностями. Одна ― пожилая, консервативная и замкнутая, другой ― молодой, дикий и открытый.

― Зэйден Рот, ― представляется он, протягивая руку с татуировкой книги на ней и решительно пожимая ее. Его улыбка милая и озорная. ― Я ня…

― Бойфренд, ― вставляю я, потому что, Боже, если Моника обнаружит, что мне понадобилась няня, или то, что я работаю стриптизершей, или просто, ну, что угодно из этого, то точно позвонит моей маме и потребует, чтобы та прилетела домой. Мне не хочется разбираться с этой проблемой. ― Из Беркли. Он навещает меня, ― говорю я, потому что, опять-таки, не хочу, чтобы меня осудили за то, что я подцепила парня всего через две недели после того, как приехала в город. Но, в любом случае, это не ее дело.

Моника смотрит на Зэйдена, словно она видела его фотографию в списке самых разыскиваемых преступников ФБР.

― Ох. ― И это все. Не «приятно с Вами познакомиться» или «привет, я бабушка Брук, Моника». Просто… «Ох». А когда ее взгляд падает на кроватку в другом конце комнаты, она смотрит на меня. ― Я просто зашла, чтобы посмотреть, не нужна ли тебе какая-нибудь помощь с девочками… ― ага, несколько дней спустя, как родители покинули город, хотя она знала, что я пытаюсь найти работу, ― но я нигде их не вижу. Они наверху?

― Они в школе, ― отвечаю, пытаясь не звучать недовольной, пока она идет в сторону спящего ребенка. ― Это, э-э… ― мой ум пытается понять, как описать его отношения с малышкой. Его подопечная? Его опекаемая? Не знаю, как няни называют детей, за которыми они присматривают.

― Это моя племянница, ― говорит он, засовывая руки в передние карманы и привлекая мое внимание.

И мой взгляд прилипает к нему, словно он намазан клеем. Его движения такие… плавные, словно ничто не имеет значения, словно любые проблемы могут быть решены с помощью простой улыбки и подмигивания. Я даже завидую ему, хотя не думаю, что такое работает в реальной жизни. По крайнем мере, успешно оно срабатывает не долго.