ГЛАВА 2

Тео

Салливан выбрал безупречный момент ― мы возвращаемся на вечеринку одновременно с прибытием Ангуса.

Ангус спускается в своем маленьком стеклянном вертолете, который полностью прозрачен по всему периметру, так что три раза, когда я в нем летала, мне приходилось дышать в ладони, стараясь не смотреть ни в какую сторону.

Даже несмотря на то, что он приземляется на площадку на другом конце крыши, ветер от лопастей все равно умудряется отправить в полет салфетки и испортить множество тщательно уложенных причесок. Не у Салливана, конечно, ― он просто проводит по ним рукой, и они возвращаются на место.

Мои же волосы, похоже, не так покладисты. Выражение лица Салливана подтверждает это ― я гражданин Whoville³.

― Не дергайся, ― говорит он, приглаживая их.

Нет, нет, нет! Я не собираюсь наслаждаться тем, что Салливан трогает мои волосы и смотрит мне в глаза, пока делает это. Не сейчас, когда он шантажирует меня!

― Хватит, ― рычу я. ― Давай покончим с этим.

Салливан хватает меня за запястье и тянет назад.

― Еще нет.

― О чем ты говоришь? Ты только что сказал…

― Я сказал… ― он притягивает меня ближе так, что его губы касаются моего уха, ― …не сейчас.

Ангус выходит из вертолета. На нем бордовый костюм из змеиной кожи и одна из тех ковбойских шляп с зубами аллигатора на ремешке. Мой босс не отличается утонченностью. Он также не является сторонником PETA⁴.

Он выглядит подтянутым и загорелым после месяца пребывания на нашей базе на мысе Канаверал во Флориде. Вероятно, там же он приобрел шляпу.

Он так полон энергии, что сразу же выскакивает на сцену и занимает свое место на подиуме, не дожидаясь всей этой помпы и церемоний, на подготовку которых он заставил нас потратить три дня.

― Здравствуйте, друзья мои! ― кричит он в микрофон.

Толпа аплодирует ему в ответ, словно невероятно благодарна за то, что он только что превратил крышу в ни с кем не согласованное место для сушки волос.

― Спасибо всем за то, что вы здесь! Я только что вернулся с нашей базы во Флориде и рад сообщить, что мы еще никогда не были так близки к коммерческим космическим полетам! Менее чем через два года, друзья мои, вы сможете потягивать мартини на Луне!

Ангус хорошо известен своими дикими обещаниями и возмутительными амбициозными планами. Половина того, что он говорит, никогда не происходит, но даже в этом случае вторая половина впечатляет.

Я не думаю, что Салливан настолько наивен, чтобы полагать, что в ближайшее время он будет потягивать лунный мартини, но, тем не менее, он выглядит довольным этим заявлением. Он пытается это скрыть, но я вижу, как улыбка касается краешка его губ.

― На самом деле, ― говорит Ангус, ― дела идут настолько хорошо, что мы собираемся открыть второй кампус прямо здесь, в Лос-Анджелесе!

Толпа замирает. Даже я ошеломлена ― не говоря уже о том, что напугана. Это грандиозный проект, и я знаю, кто будет выполнять всю грязную работу.

Странно, но единственный человек, который не выглядит удивленным, ― это Салливан. Когда он слушает моего босса, его губы подергиваются так, что видно блеск зубов.

У меня появляется очень плохое предчувствие.

― Ты знал об этом? ― шиплю я.

― Шшш, ― говорит Салливан.

― Как только мы найдем подходящий участок земли, мы начнем строительство, ― объявляет Ангус. ― И через год вы увидите эти прекрасные, яркие галактические ракеты, мчащиеся по небу!

Толпа в экстазе, но не от перспективы выпить мартини на Луне, а от огромного пирога, который предлагает Ангус. Будь то журналист, изобретатель или инвестор, каждый из присутствующих лихорадочно думает, как урвать свой кусок… включая человека, стоящего рядом со мной.

― А теперь давайте начнем вечеринку! ― кричит Ангус.

― Пойдем потанцуем. ― Переплетя свои пальцы с моими, Салливан тянет меня в толпу.

Он кладет руку мне на поясницу, достаточно высоко, чтобы не показаться вульгарным, но достаточно низко, чтобы его мизинец упирался в верхнюю часть моей задницы.

Конечно, он хорошо танцует. Черт его возьми.

Это ужасно странно.

Салливан пахнет почти так же, как и раньше. Но выглядит он по-другому ― волосы короче по бокам и длиннее сверху. Щетина на его челюсти темнее, сама челюсть стала шире и тяжелее.

Он весь стал массивнее. Меньше мальчика, больше мужчины. Его спина напрягается под моими пальцами.

Я наступаю ему на ногу.

― Ты сделала это специально?

― Да.

Нет, просто я неуклюжая.

Я никогда не танцевала на вечеринках Ангуса. Это кажется шокирующим. Я кручу головой, пытаясь проверить состояние бара и фуршетного стола и одновременно следя за самим Ангусом, который, должно быть, недоумевает, почему я до сих пор не стою рядом с ним.

― Расслабься, ― говорит Салливан. ― Все идет хорошо.

― Откуда ты знаешь?

― Потому что все улыбаются. Слышишь? ― Он кружит меня, быстро и эффектно, легко управляя мной, как йо-йо. Моя юбка развевается. Пожалуйста, скажите мне, что я не продемонстрировала всем свое нижнее белье. ― Это гул счастливой вечеринки.

Он прав ― звон бокалов, болтовня гостей и тихая музыка ― это звуки гармонии. Даже Ангус выглядит довольным, хотя и бросает любопытные взгляды в мою сторону. Наверное, ему интересно, кто пригласил Ченнинга Татума.

― Я не должна танцевать, ― шиплю я.

― Почему? ― говорит Салливан. ― У тебя хорошо получается.

Я не очень хорошо танцую, но Салливан создает впечатление, что это так. Он так уверенно ведет, что мне не остается ничего, кроме как следовать за ним, его рука прижата к моей спине.

Он не смотрит на Ангуса. Салливан не отрывает от меня взгляд, будто пришел сюда, чтобы увидеть только меня. Как будто остальных участников вечеринки не существует.

Это смущает и волнует, и я продолжаю заставлять себя не краснеть. Меня не привлекает этот мужчина, и мне все равно, как хорошо он пахнет.

Я твержу себе это, когда он притягивает меня ближе, наши сцепленные пальцы прижимаются к его груди. Хотя я знаю, что все это ― часть какого-то странного спектакля, трепет в моей груди кажется слишком реальным.

Я не влюблена в Салливана.

Я никогда не была влюблена в Салливана.

Да, я часто пялилась на него на уроках математики. Но с чистой ненавистью, уверяю вас.

Он был угрюмым, агрессивным, высокомерным, требовательным… и, очевидно, ничего не изменилось.

Этот трепет в моем животе ― просто нервы. И смятение. Он ведет себя очень странно. Вот и все.

― Почему мы танцуем? ― бормочу я. ― Я думала, ты хочешь встретиться с Ангусом?

― Несомненно, ― говорит Салливан с совершенным спокойствием.

В этот самый момент рядом со мной появляется мой босс.

― Ангус! ― пищу я.

― Тео… ― Он с любопытством смотрит на нас с Салливаном. ― Ты никогда не танцуешь. Кто этот счастливчик?

― Салливан Ривас. ― Салливан протягивает руку.

К моему шоку, Ангус действительно пожимает ее. Должно быть, он отвлекся, пытаясь разгадать загадку, почему его помощница вдруг решила потанцевать, как Джинджер Роджерс под руку с Фредом Астером.

― Он старый друг, ― говорю я.

― Ну же, Тео… ― Салливан обхватывает меня за талию и крепко прижимает к себе. ― Ты можешь ему рассказать.

― Что рассказать? ― спрашивает Ангус, еще больше заинтригованный.

― Что мы встречаемся, ― спокойно отвечает Салливан.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, надеясь, что он сможет прочитать молчаливое ― КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ― которое я транслирую своим взглядом.

Я совершенно уверена, что он все понимает, но игнорирует меня.

― Она не хотела вам говорить, ― объясняет Салливан. ― Она боялась, что вы подумаете, что это отвлечет ее от работы. Но, очевидно, это не так. Посмотрите на эту вечеринку…

― Мне нравятся цветы… ― Ангус безмятежно кивает. ― Очень футуристично.

Затем он с упреком поворачивается ко мне.

― Но, Тео! Не могу поверить, что ты не сказала мне, что у тебя есть парень!

― Вы же знаете, что эта работа значит для нее все… ― Салливан сжимает мое бедро, чтобы напомнить мне об этом.

― И как давно? ― Ангус грозит мне пальцем, словно я его непослушная дочь-подросток.

― Шесть месяцев, ― отвечает Салливан. ― Лучшие шесть месяцев в моей жизни.

Если бы не знала, что это ложь, я бы ему поверила. Он пугающе убедителен.

Ангус проглатывает все это, крючок, леску и грузило.

― Я очень рад это слышать. ― Он кладет руку мне на плечо. ― Я беспокоился о тебе, Тео. Она совсем одна, с тех пор как…

― Я рада, что ты не сердишься, ― перебиваю я. ― Прости, я должна была сказать тебе раньше. Ты же знаешь, как это бывает, когда все только начинается, и ты не уверен, как все сложится.

Я бросаю убийственный взгляд на Салливана.

― О, все получится. ― Он притягивает меня ближе. ― Тео бесценна. Мне действительно повезло.

― Она – сокровище, ― соглашается Ангус.

Мой босс никогда раньше не называл меня сокровищем.

Однажды он назвал меня несносно пунктуальной, а в другой раз сказал, что у меня аккуратный почерк. Это все.

― Ну, ― говорит Салливан, ― не буду вас задерживать, я просто заскочил, чтобы поцеловать Тео.

― О, — говорит Ангус, немного удивленный.

Никто никогда не заканчивает разговор с Ангусом первым.

Даже я удивлена. Я думала, что все это шоу затевалось, чтобы у Салливана появилась возможность что-то обсудить с моим боссом.

Но теперь он ведет себя так, как будто весь смысл был в этом танце.

― Увидимся вечером, милая, ― говорит он.

И прежде чем я успеваю подумать или отреагировать, он обхватывает меня за талию, притягивает к себе и целует в губы.

Его рот опускается на мой, мягкий, уверенный и теплый. Его запах окутывает меня, как одеяло.

Это целомудренный поцелуй, без языка, и мой босс наблюдает за ним с расстояния в фут.

И все же, когда Салливан отстраняется, мои ноги подкашиваются, и единственное, что меня удерживает, ― это его рука на моей талии.

Что. Здесь. Происходит.

Ангус наблюдает за происходящим со странным выражением на лице.

― Знаешь, ― резко говорит он, ― тебе стоит пригласить его на яхту на следующей неделе. Что скажешь, Салливан? Хочешь отправиться на остров Каталина?