Глава шестая

Брэй

Я только что забрался в постель в своей старой спальне в пентхаусе Зака. Я не часто бываю здесь, но он ничего не изменил в моей комнате с тех пор, как я съехал несколько лет назад.

Я часами сидел в гостиной, слушая смех и визг девочек. Я рад, что они помогли Алиссе расслабиться и забыть об этой гребаной психопатке Кейтлин, посылающей ей эти чертовы сообщения. Хочу придушить эту суку. Если она думает, что может навредить моей семье, пусть подумает еще раз. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы защитить их, и Алисса теперь тоже под моей защитой.

Я знаю, Райли нравится строить из себя крутую, но я наблюдал за ней всю последнюю неделю. Я специально держался подальше от нее, к большому разочарованию младшего. По тому, какой разбитой и напряженной она выглядела в машине, когда подвозила меня, я понял, что она с чем-то борется. Как бы мне ни хотелось ей помочь, я также не хочу усложнять ей жизнь.

Я слышу, как поворачивается или пытается повернуться ручка моей двери. Я уже собираюсь вскочить с кровати, готовый и настороженный, когда вижу длинные ноги в паре с копной рыжих волос, пробирающиеся в комнату. В этот момент я чертовски надеюсь, что это Райли, а не Холли, случайно забредшая сюда.

В темноте это слишком сложно определить. Мне придется прикоснуться, чтобы узнать, кто это. Когда неделю назад я обнял Холли, то сразу понял, что что-то не так. Не было обычного ощущения электричества. Мое тело не ощущалось таким живым, как это бывает всегда, когда я прикасаюсь к Райли. Это был первый признак того, что они поменялись одеждой. Вторым был зеленоглазый монстр, которого Райли, переодетая в Холли, выпустила в мою сторону.

Я смотрю, как эта великолепная рыжая спотыкается и ругается.

— Черт, черт, черт.

Слава Богу, это точно Райли. Я смотрю, как она, запинаясь, проходит через комнату. Из ванной комнаты проникает достаточно света, чтобы я мог разглядеть ее черты. Также ясно, что она много выпила. И это не может не радовать младшего. Может, я и ублюдок, но никогда не пользовался и не буду пользоваться слабостью выпившей женщины.

Я молча наблюдаю, как она возится с молнией на платье. Когда ей, наконец, удается расстегнуть ее до конца, она просто позволяет платью упасть на пол. Пресвятая Богородица, она стоит — ну, может быть, больше раскачивается — в одних только трусиках. Она всю ночь была без лифчика. Черт возьми, мне нужно взять младшего под контроль. Он не понимает, что сейчас не время играть.

Райли откидывает простыню и забирается на кровать, наполовину заваливаясь на меня. В этот момент она замечает, что не одна в комнате.

— А-а-а, что за черт? — она пытается слезть с кровати, но я не даю ей далеко уйти. Обхватив ее рукой, я прижимаю ее к себе. Райли это ни капли не нравится: она пытается бить меня по груди. Мне действительно нужно отвести ее в спортзал и научить, как бить эффективно. Я не могу не смеяться над ее попытками.

Прекратив борьбу, она спрашивает:

— Брэй?

— Да, детка, это я. С кем еще, бл*дь, ты думала лечь в постель голой? — мысль о том, что она может лечь в постель голой с каким-то другим ублюдком, выводит меня из себя.

— Ни с кем, я думала… Элла сказала мне, что эта комната свободна, — она вздыхает, прижимаясь ко мне поближе. Я знаю, если бы не алкоголь, она бы ни за что не прильнула ко мне. Но разве я буду отказываться от ее объятий? Нет, к черту, я никогда не претендовал на звание святого, а она — грех, которому я готов потворствовать.

— Элла отправила тебя сюда? — спрашиваю я, гадая, что задумала сестра, ведь она знала, что я останусь на ночь. Похоже, Элла играет в маленькую сваху. Придется отправить ей огромную открытку с благодарностью за этот ход.

— Ага, я могу уйти. Уверена, в этом замке есть много поверхностей, на которых я могу спать, — говорит она, не делая ни малейшего движения.

— Ты больше нигде не будешь спать, милая. Ты там, где должна быть.

Она поднимает на меня глаза и проводит пальцами по моему лицу, отчего по телу пробегает электрический разряд.

— Я действительно хотела бы позволить себе быть с тобой, Брэй, — похоже, пьяная Райли — честная Райли, радостно слышать.

— Я уже у тебя есть, хочешь ты этого или нет, детка, — сомневаюсь, что утром она вспомнит об этом разговоре, так что я могу выложить все свои карты на стол, а вместе с ними и яйца.

Райли качает головой.

— Нет, я не могу этого сделать. Видишь ли, я дала обещание много, много, много лет назад, — говорит она.

— Какое обещание?

— Что я не стану такой же, как она.

— Как кто? — что, черт возьми, с ней случилось, что она не может позволить себе быть счастливой?

— Я не могу тебе сказать. Но я не такая сильная, как она. Я не могу сделать этого. Мне жаль. Я бы очень хотела, чтобы ты был моим, — она приближается к моим губам, собираясь поцеловать меня. Я останавливаю ее. Мне больно это делать, но я знаю, что она не контролирует себя, и не могу позволить ей сделать то, о чем она, скорее всего, пожалеет позже.

— Спи, детка. Я ничего не буду с тобой делать, пока ты в состоянии алкогольного опьянения. В следующий раз, когда твоя дружелюбная киска и младший будут играть, ты будешь трезвой и с ясным умом.

Райли недоверчиво смотрит на меня.

— Что? Почему? У меня ясная голова; я знаю, что ты можешь сделать этим своим проколотым огурцом, и я хочу, чтобы ты сделал это со мной. Сейчас же, Брэй!

Я не могу сдержать смех, и когда наконец успокаиваюсь, становится ясно, что она не впечатлена моей вспышкой.

— Тыковка, ты можешь получить этот проколотый огурец в любое время и в любом месте… — я опускаюсь совсем близко к ее лицу, наши губы едва ли находятся в миллиметрах друг от друга. — Только. Когда. Ты. Трезвая.

— Мы с тобой оба знаем, что я не захочу, чтобы твой проколотый огурец был рядом со мной, когда я протрезвею, — Райли обижается, надувая свои полные губы. Это чертовски очаровательно. Мне требуется вся моя воля, чтобы не наклониться и не поцеловать ее.

— Остаемся при своих, детка. Ты хочешь поиграть с младшим. Просто не признаешься в этом ни мне, ни себе. Разница есть, — говорю я ей, располагая ее тело так, чтобы она прижалась к моему боку. Моя рука лежит под ее головой, позволяя ей опираться на мое плечо, а ее длинные рыжие локоны разметались позади нее. Она так чертовски совершенна.

Я целую ее в лоб.

— Спи, Райли. Ты и так, скорее всего, будешь чувствовать себя дерьмово, когда проснешься; ты же не хочешь быть еще и невыспавшейся.

— Спасибо, Брэй. Я знаю, что завтра, наверное, пожалею, что сказала это, но ты один из самых лучших, — говорит она, прижимаясь ко мне.

Сомневаюсь, что сегодня мне удастся хоть немного поспать; младший, бл*дь, сильно буянит, не то чтобы я мог его в этом винить. У меня в руках практически голая Райли. Мне нужно придумать план, как выяснить, чего именно боится Райли. Что, черт возьми, произошло, что сделало ее такой? Если я смогу это выяснить и буду знать против чего сражаюсь, шансы будут в мою пользу, потому что я не могу проиграть ни одного сражения. У меня такое чувство, что борьба за Райли будет самой трудной, но и самой важной.

Я на кухне, готовлю кофе себе и пытаюсь решить, как приготовить кофе для Райли. Почему я до сих пор не знаю, какой кофе она любит? Я наблюдал за ней всю неделю. Я видел, как она пьет его каждый день, когда приходит в клуб.

Я выбираю между капучино и тем сладким латте, которое пьет Алисса. Какого хрена я вообще так переживаю из-за кофе? Ей он либо понравится, либо нет. Я уже почти принимаю решение, когда на кухне появляется Холли.

— Слава богу, ты проснулась. Какой, черт возьми, кофе пьет твоя сестра? — спрашиваю я ее.

Она выглядит немного растерянной, так как смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Умм, умм, — бормочет она, прежде чем наконец сказать мне: — она пьет простой черный, ничего необычного.

Обычный черный, это я могу. Повернувшись, я нажимаю на кнопку, чтобы машина приготовила кофе.

— Ммм, Брэй… — робкий голос Холли привлекает мое внимание. Трудно поверить, что они с Райли близнецы; кроме внешности, у них нет ничего общего.

— Да? — спрашиваю я, приподняв бровь.

— Как тебе удается всегда так легко отличать нас с Райли? Ведь я даже ничего не сказала, когда вошла, а ты сразу понял, что это я, а не Райли.

— Ну, может, вы и выглядите одинаково, но ваши манеры совершенно противоположны. А еще у тебя есть маленькая родинка под левым глазом, которой нет у Райли, — я пожимаю плечами, как будто это не имеет большого значения. Потом я вспоминаю главное, что помогает мне отличить их. — А еще я не чувствую от тебя электричества, как от Райли. Когда я смотрю на тебя, младший не реагирует. Но когда я смотрю на Райли, он буквально выпрыгивает из штанов, чтобы поиграть с ней, — я подмигиваю.

Я наблюдаю за тем, как Холли осмысливает мои слова, и тут ее лицо искажается.

— Фу, подожди, ты действительно называешь своего сам знаешь кого младшим? И еще, мы с Райли выглядим одинаково, так почему младшему нравится Райли, а не я? — говорит она, указывая на мой член и одновременно отключая настойчивые звуки, доносящиеся из ее телефона.

Я смеюсь над ее беспокойством. Знаю, что не должен, но она чертовски милая.

— Хол, наверняка у тебя были парни. У всех парней есть имя для их членов. И я не могу объяснить, почему младший хочет Райли, а не тебя. Я не говорю, что ты не сексуальна, Холли. Очевидно, что да. Я просто смотрю на тебя и вижу сестру. Я смотрю на Райли и вижу… ну, ты поняла.

Она пожимает плечами.

— У меня было несколько парней, но ни у одного из них не было имени для… ну, ты понимаешь, — она жестом показывает на мою паховую область.

— Поверь мне, Хол, у них были имена. Они просто не говорили тебе.

Телефон Холли продолжает издавать звуки, и она снова их игнорирует.

— Ты знаешь, что хороший способ заставить людей перестать звонить и писать сообщения — это отвечать на них. И тебе, и твоей сестре нужно научиться отвечать на сообщения.