Глава вторая

Брэй

После того как я просидел в полицейском участке два гребаных часа, последнее, что мне хотелось бы сделать, — это кататься по городу с братом, пока он изображает такси для своей подружки. Но, как всегда, когда моей заднице требовалась помощь, Зак всегда был рядом, всегда готовый бороться за меня.

С тех пор как пять лет назад умерли наши родители, Зак был рядом; он взял на себя опеку над Эллой и мной. Скажем так, я никоим образом не облегчал ему задачу. Мне было семнадцать, когда моих родителей ограбили на вокзале: мама упала на рельсы, когда грабитель выхватил у нее из рук сумку. Отец спрыгнул вниз, чтобы помочь ей, но они не смогли вовремя вернуться на платформу.

Зак не может говорить об этом инциденте; Элла до сих пор плачет, когда думает, что никто не видит. А что касается меня, я просто разозлился, очень сильно разозлился. Я затевал драки с кем попало. В конце концов, из-за этого меня выгнали из школы. Но драки мне помогали. Мне нужна была боль, адреналин, нужно было куда-то направить всю свою гребаную ярость, чтобы она не поглотила меня.

Я вступил в подпольный клуб уличных боев — и был хорош. Но Заку не потребовалось много времени, чтобы вытащить меня оттуда. Он записал меня в самый современный зал ММА¹ к отличному тренеру, а остальное уже история. Я до сих пор дерусь, у меня все тот же отличный тренер. С той лишь разницей, что теперь я дерусь в нашем собственном подпольном клубе.

Как только Зак понял, что бои — это часть меня и то, чем мне нужно заниматься, чтобы не терять здравомыслие, он снова взял все в свои руки и построил подпольный ринг в подвале своего ночного клуба «Слияние». Теперь он известен как лучший в городе, наши бои собирают полные залы, а ставки достигают сотен тысяч долларов. И даже больше, если в бое участвую я.

Я чертовски хорош в своем деле, непобедим и готов сразиться с любым ублюдком, который попытается надрать мне задницу. Какое у меня преимущество? У меня внутри все еще полно ярости, которую я ношу в себе с семнадцати лет; и единственное место, где я позволяю себе выплеснуть эту ярость, — это ринг.

Мои мысли прерываются, когда девушка Зака, Алисса, открывает дверь в гребаном полотенце. Черт, я знаю, что она девушка моего брата, но, черт возьми, она чертовски привлекательна. И хотя я могу оценить ее сексуальность, на этом все и заканчивается: нет ни искры, ни химии. Но есть какая-то странная тяга к этой девушке, которую я никак не могу понять. Как будто я хочу защитить ее, но от чего, я не знаю.

Может быть, дело в том, что это первая девушка, на которую Заку действительно не наплевать, и она ему подходит. Пока еще рано, но я вижу, что она никуда не денется; она тоже запала. Но это не значит, что я не могу повеселиться и немного позлить брата в процессе. В конце концов, для чего нужны младшие братья, если не для того, чтобы быть раздражающими маленькими засранцами.

Оглянувшись в сторону Зака, я поддразниваю его:

— Черт, теперь я понимаю, почему мой брат отдал свои яйца тебе, Лисса, — я вызывающе двигаю бровями вверх и вниз.

Проходит совсем немного времени, и Зак встает перед ней, загораживая мне вид на Алиссу, и захлопывает дверь перед моим носом.

— Я просто подожду в машине, дети! — кричу я в сторону двери. Возвращаясь к машине, я прислоняюсь к ней и достаю свой телефон.

С тех пор как Райли выскочила из моего гребаного дома, я не могу выбросить ее из головы. Мне нужно знать, где она, мать ее, находится. Она благополучно добралась до дома? Черт, я сейчас говорю, как мой гребаный брат.

Потирая рукой подбородок, я думаю о том, стоит ли мне написать СМС, позвонить или, черт возьми, просто выследить ее и заявиться к ней на порог. Может, с бантом, завязанным вокруг младшего, который она сможет развязать ртом. Младший сразу же отзывается, он согласен с этой идеей так же, как и я.

Глядя вниз, я говорю:

— Успокойся, приятель. Это не случится с нами прямо сейчас, — я стою на парковке и разговариваю со своим гребаным членом. Да, к черту мою жизнь.

Решив, что СМС — это, пожалуй, самый безопасный вариант для меня и моего члена, учитывая состояние гнева, в котором пребывает Райли, я набираю ее номер; тот самый, который мне пришлось украдкой подсмотреть в ее телефоне, пока она спала, заметьте.

Когда прошлой ночью в клубе я попросил у нее номер телефона, она рассмеялась мне прямо в лицо и ответила:

— Этого никогда не случится, жеребец, но что может случиться, так это то, что ты принесешь мне еще выпить, — после этого она стала пихать свой бокал мне в грудь, а затем поднялась на носочки и прошептала мне на ухо: — а в конце вечера ты можешь отвезти меня домой, чтобы провести одну чертовски приятную ночь, которую ты не забудешь в ближайшее время.

Нет нужды говорить, что я действительно принес ей выпить. Мой взгляд не отрывался от нее до конца ночи. Именно поэтому тот ублюдок, который ударил Алиссу по лицу, смог подойти к ней так близко. Ярость, охватившая мое тело, разум и душу при виде того, как какой-то урод бьет Алиссу, зашкалила. Я едва знаю эту девушку, но у меня возникла странная потребность защитить ее. Точно так же, как я хочу защитить Эллу от всего этого чертова мира.

Я сразу же бросился в бой, не думая ни о чем, кроме как убить парня на месте. Все вокруг стало красным, я увидел цель, и когда я настиг его, удар правой заставил его упасть на землю. Но разве я остановился на этом? Нет, я набросился на него, нанося удар за ударом по лицу, потом по ребрам. У этого мудака не было ни единого шанса, и если бы Дин не оттащил меня назад, я бы прикончил его нахрен. Кто, бл*дь, бьет женщину? Ничтожество, вот кто. Такого надо стереть с лица земли, и я с радостью сделал бы это.

Это тот самый гребаный мудак, который решил, что может выдвинуть против меня обвинения, но не факт, что эти обвинения выдвинули. Как только Зак появился в полицейском участке — с Дином в качестве поддержки и видеозаписью того, как парень ударил Алиссу, которую, заметьте, до этого момента Зак не видел, — меня отпустили. Когда Зак увидел эту запись, он вышел из себя, поднял стул, швырнул его через всю комнату и разбил зеркальное окно. Нет нужды говорить, что копы не выдвинули ему обвинения. Но даже без этой записи Зак просто потянул бы за ниточки выше в департаменте.

Отбросив мысли о прошлой ночи и сегодняшнем утре, я отправляю Райли сообщение, интересуясь, где она. Ожидая ответа, я, кажется, проверяю свой телефон дюжину раз, прежде чем Алисса выскакивает на улицу одна, одетая в чертов халат медсестры. Блин, может, мне нужно почаще бывать в больнице, если медсестры так выглядят в наши дни.

Подумав, что она просто направится к машине и будет ждать Зака, я был застигнут врасплох, когда она подошла ко мне, обхватила руками мою шею и обняла изо всех сил.

Черт, эта девушка умеет обниматься. Чертовски хорошо, что младший послушался моего совета и остепенился, иначе она получила бы от этих объятий больше, чем рассчитывала. Я обхватываю ее руками, возвращая объятия.

— Спасибо, что помог мне прошлой ночью, Брэй. Для меня очень много значит, что ты за меня заступился, — шепчет она мне на ухо.

— В любое время, сестренка, — говорю я ей в ответ, ухмыляясь через плечо Заку, который сейчас оскалился и рванул к нам.

— Какого хрена? — кричит Зак, оттаскивая Алиссу за спину и пытаясь нанести мне удар правой в лицо. Я легко уклоняюсь. Я знаю, что, если бы он действительно хотел нанести этот удар, у него бы получилось. Я просто смеюсь над ним, пока Алисса обхватывает его руками и успокаивает. У нее есть удивительная способность гасить его злость. Возможно, мне придется обратиться к ней за советом. Хотя, подозреваю, это как-то связано с анатомией между ее ног. С которой, очевидно, у младшего нет никаких шансов.

— Ты же знаешь, что это должно было случиться, верно? Ей не потребовалось много времени, чтобы одуматься и понять, что это я самый сексуальный брат, — говорю я ему.

— Отвали, идиот, — говорит он, шлепая меня по затылку. Каким бы большим я ни был, он всегда отчитывает меня за выходки именно таким образом. Я бы никогда не сказал ему об этом, но когда он так делает, он очень напоминает мне нашего отца. Иногда я специально говорю глупости, чтобы хоть на секунду увидеть его в Заке.

Сидеть на заднем сидении машины и слушать, как Зак и Алисса мило беседуют, чертовски тошно. Я слушаю вполуха, набирая все более разочарованные сообщения Райли. Какого черта она мне не отвечает? Где она, черт возьми, находится? Что, если с ней что-то случилось, когда она ушла от меня?

Я живу в хорошем районе, но все равно никогда не знаешь, кто живет по соседству с тобой, каким бы хорошим или дорогим ни был дом. И, черт возьми, на ней была только моя гребаная футболка.

Я на мгновение отвлекаюсь, вспомнив, как она смотрелась в одной футболке, ее длинные худые ноги выставлены напоказ, огненно-рыжие волосы в беспорядке разметались по спине. Она определенно выглядела как только что оттраханная. Только что тщательно оттраханная, если быть точным, и да, так оно и было.

Когда Алисса благодарит, что Зак подвез ее, я не могу удержаться от легкого смеха. Она поворачивается и смотрит на меня.

— Не хочешь поделиться, почему тебя арестовали сегодня утром и тебе пришлось вытаскивать Зака из постели, чтобы он внес за тебя залог?

Какого черта? Откуда, черт возьми, она об этом знает? Протянув руку, я шлепаю Зака по затылку.

Да, как тебе это нравится, ублюдок?

— Ты сказал ей? Что случилось с кодексом братьев, чувак, братья до…

Я не успеваю закончить фразу, как Зак снова начинает на меня орать.

Но то, что говорит Алисса, вызывает тошнотворно огромную улыбку на моем лице, которую я не могу сдержать.

— Ему не нужно было говорить мне. Райли прислала мне сообщение сегодня утром, беспокоясь о тебе и о том, что тебя увезли в наручниках, — говорит она, прищурив глаза.