Глава 11

МАРИЯ

Это утомительно. Я делаю все возможное, чтобы скрыть свои истинные чувства, и такими темпами это может меня погубить.

Пребывание в доме Луки нервирует, и это совершенно потрясло меня, когда он вышел из шкафа в расстегнутой рубашке. Полоска золотистой кожи и твердые мускулы, которые я увидела... Иисус, ни один мужчина не должен выглядеть так сексуально.

Он продолжает говорить, что аннулирования не будет, и это будет настоящий брак.

Серьезно?

Почему?

Единственная правдоподобная причина, которую я могу придумать, это то, что он хочет меня только потому, что это сделает нас новой властной парой, которой стоит опасаться. Мы будем Алексеем и Изабеллой нашего поколения.

Мне все это не нравится.

Я люблю своих родителей больше всего на свете, и я испытываю огромное уважение ко всему, чего они достигли, но я не хочу быть ими.

Лука уходит в ванную, оставляя меня стоять как идиотку в его спальне. Я оглядываюсь на кровать, когда слышу, как включается душ.

Неужели я действительно собираюсь это сделать?

Смогу ли я сохранить в секрете влечение, которое испытываю к нему?

Я сажусь на кровать и смотрю на закрытую дверь ванной.

Что ты делаешь, Мария? Лука рассматривает это как идеальную деловую сделку. Даже если он переспит с тобой или проявит к тебе какую-либо привязанность, это будет не потому, что он внезапно влюбился в тебя.

Я всегда хотела такой любви, какая была у моих родителей. Папа так сильно любил маму, что делал все, что в его силах, чтобы заполучить ее.

Я хочу мужчину, который тает при виде меня, который не видит никакой другой женщины, кроме меня, который сожжет дотла эту планету ради меня.

Я хочу любви, которая бывает раз в жизни.

Я никогда не буду счастлива, зная, что Лука относится ко мне как к своей жене только потому, что это выгодное деловое решение.

Черт возьми! Я хочу романтики и соблазна.

К черту это. Похмелье все еще надирает мне задницу. Мне нужно поспать.

Встав, я беру свою сумку и выхожу из спальни Луки. Я осматриваю комнаты для гостей и выбираю самую дальнюю от комнаты Луки.

Все помещение оформлено в черных и серых тонах, ни капли цвета. Потрясающе, но холодно, как и сам хозяин.

Я ставлю свою сумку на кровать и, открыв ее, достаю пару шорт и облегающую майку без рукавов. Как только я переодеваюсь в повседневную одежду, я бросаю свою сумку на пол и иду в ванную, чтобы умыться.

Покончив с этим, я задергиваю занавески и забираюсь в чужую кровать. Я пытаюсь уютно устроиться на подушке, расстроенная тем, что забыла захватить свою из дома.

Дом. Это единственное, на что эта квартира никогда не будет похожа.

Боже, как я собираюсь пережить следующие шесть месяцев? А что, если Лука действительно откажется аннулировать брак?

Внезапно дверь открывается, и, оглядываясь через плечо, я вижу, как Лука идет к кровати. Он хватает покрывало и отбрасывает его.

— Эй!

С сердитым взглядом, от которого у меня по спине пробегают мурашки, он подхватывает меня на руки, как невесту, и выходит из комнаты.

На мгновение я слишком ошеломлена, потому что то, что Лука несет меня, творит странные вещи с моим сердцем и яичниками.

Находиться так близко к нему – потрясающее чувство.

Я сильно трясу головой, чтобы прийти в себя.

Одарив Луку взглядом, я требую:

— Отпусти меня.

Я падаю на его кровать, затем он кладет руки по обе стороны от моих плеч, его лицо в нескольких дюймах от моего. Желание поцеловать его возникает внезапно, выбивая дыхание из моих легких.

Боже правый. Ссора с этим мужчиной лучше любой прелюдии, которую я когда-либо испытывала.

— Ты будешь спать в моей постели. — Его тон убийственный, как будто он едва сохраняет самообладание, и от этого мое нутро наполняется жаром.

Черты его лица настолько напряжены, что он выглядит смертельно опасным.

— Я чертовски ненавижу повторяться.

А я ненавижу то, что ты заставляешь меня испытывать, потому что из-за этого я чувствую себя недостаточно сильной, и это заставляет меня вести себя иррационально.

Я приподнимаюсь, но Лука не двигается, и наши лица оказываются всего на расстоянии волоска друг от друга.

— Шевелись, — шиплю я. — Я хочу вздремнуть, чтобы избавиться от этого проклятого похмелья, которое ты усугубляешь.

— Мария, — предупреждает он с подавляемым гневом, его тон становится откровенно опасным. — Ты. Будешь. Спать. Рядом. Со. Мной.

Господи, как же он горяч, когда злится.

Я выползаю из-под него, прежде чем совершу какую-нибудь глупость, бормоча:

— Боже, как ты меня бесишь.

Я откидываю одеяло и ложусь к нему спиной.

— Даже не дыши в мою сторону. — Я раздраженно бью кулаком по подушке, но это только заставляет аромат Луки ударить мне в лицо.

Все пахнет им. Это самая сладкая долбаная пытка на свете.

В комнате становится темно, когда электрические шторы задергиваются, затем кровать прогибается под его весом.

Мой позвоночник напряжен, каждый дюйм меня слишком сильно ощущает мужчину, лежащего рядом со мной.

Я закрываю глаза, пытаясь думать обо всем, кроме Луки и этого проклятого брака. Я даже пытаюсь считать овец, но это не работает.

— Я предпочитаю спать на левом боку, — бормочу я.

— Тогда повернись.

— Нет. Поменяйся со мной местами.

— Нет.

Я бросаю взгляд через плечо на Луку, который выглядит расслабленным, с закинутой за голову правой рукой. Он вздыхает.

— Я сплю между тобой и дверью.

— Почему? Думаешь, я попытаюсь сбежать?

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Если на нас нападут, мне будет легче защитить тебя.

В моей груди возникает странное ощущение тепла, и мне это ни капельки не нравится, я снова ударяю кулаком по подушке и закрываю глаза.

Черт, это было довольно мило.

Не в силах заснуть, я прокручиваю в голове все, что произошло с тех пор, как я проснулась этим утром, пока не вспоминаю, что он сказал, будто слышал, что я плохо готовлю.

— Кто тебе сказал, что я не умею готовить?

— Немного поспи, mia moglie.

Звучит так, будто он дразнит меня, называя своей женой, но я не поддаюсь на уловку.

Раздраженно вздыхая, я снова пытаюсь считать овец, но мои мысли постоянно возвращаются к Луке.

Я не могу поверить, насколько изменилась моя жизнь меньше чем за день. Это безумие. В одну минуту я тоскую по неуловимому и равнодушному главе итальянской мафии, а в следующую я его жена и делю с ним постель.

Господи, какой сумасшедший день.

Я сосредотачиваюсь на своем дыхании и медленно начинаю успокаиваться, мои мысли больше не бегают туда-сюда.

Это всего лишь шесть месяцев. Ты это переживешь.