Глава 1

АЛЕКСЕЙ

Алексею – 32; Изабелле – 25

— Давай выпьем, – говорю я Дмитрию, отворачиваясь от наркоторговца, которого мы допрашиваем.

С тех пор как я стал главой Братвы, это было одно дерьмовое шоу за другим. В последний год я сосредоточился на том, чтобы вселить страх в своих врагов и укрепить союзы, одновременно поднимая Братву из пепла.

Дмитрий, моя правая рука, был рядом со мной каждый божий день в течение последних десяти лет. Он мой хранитель, но если мы будем честны друг с другом, я не нуждаюсь в его защите.

Нет, он не просто мой хранитель. Он гораздо большее.

Дмитрий – мой партнер. Мой лучший друг. Он единственный человек на этой планете, которому я доверяю.

Прислонившись спиной к бронированному внедорожнику, я достаю фляжку из внутреннего кармана пальто и делаю глоток водки. Передавая фляжку Дмитрию, я вздыхаю, когда мой взгляд останавливается на колумбийце. Диаго. Я знаю только его имя. Этот ублюдок более живуч, чем таракан.

— Думаешь, он заговорит? – спрашивает Дмитрий.

— Я заставлю его заговорить, – бормочу я, наблюдая за сломленным состоянием мужчины.

Как будто с тех пор, как я стал главой Братвы, мне не с чем было разбираться, а теперь появился новый картель, пытающийся проложить себе путь в криминальную среду. Они совершили ошибку, поселившись в районе, который я сделал своим домом.

Все знают, что в Калифорнию лучше не соваться.

— Ты уверен, что он не один из Терреро? – спрашивает Дмитрий, возвращая мне фляжку с водкой.

Гребаные Терреро.

Соня, Королева Ужаса, – проклятие моего существования. Она занимается торговлей людьми и контрабандой наркотиков. Торговля людьми – это то, что я вдвойне ненавижу, благодаря моему отцу.

Наклонив голову, я пристальнее вглядываюсь в мужчину.

Кроме того, между Терреро и мной проведена негласная граница. Она правит Южной Америкой, Африкой и Азией, в то время как Северная Америка, Европа и Россия принадлежат мне. Эту черту ей было бы глупо переступать.

Единственная причина, по которой я до сих пор не убил ее, это то, что она чертовски могущественна. Она единственная, кто смог бы разрушить империю, которую я построил. И наоборот. Отсюда и негласное перемирие.

Если Терреро переступит черту, мне придется вернуть все причитающиеся мне услуги. Это будет гребаная война между севером и югом.

Это будет настоящая бойня.

Вздохнув, я засовываю фляжку обратно в карман и отталкиваюсь от внедорожника, к которому ранее прислонялся. Диаго напрягается, когда я подхожу к нему.

Остановившись перед ним, я наклоняю голову и встречаюсь с ним взглядом. Я выбивал из него все дерьмо на этом складе, где он висел у меня, как туша.

Черные глаза, смотрящие на меня в ответ, пусты.

Он готов умереть. 

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Подняв левую руку, я обхватываю пальцами его шею сбоку, а затем уголок моего рта приподнимается.

— Диаго, позволь мне выразиться яснее. – Я наклоняюсь, и на моем лице появляется хладнокровное выражение. – Я буду охотиться на твою семью. Я развешу их на мостах, чтобы вся Колумбия могла их видеть.

Я так не поступаю, но картелям нравится выставлять напоказ изуродованные тела тех, кто перешел им дорогу. Это язык, который Диаго поймет.

В его глазах мелькают гнев и страх.

Наконец-то.

— Но я не убью тебя. Я отпущу тебя, чтобы было кому похоронить твою семью, пока я буду убивать их одного за другим.

— Все знают, что ты не убиваешь невинных, – насмехается надо мной Диаго, в его глазах зарождается страх.

Людям нравится неправильно истолковывать этот факт в отношении меня. Я весело усмехаюсь.

— У нас, должно быть, разные определения невинности. – Качая головой, я говорю. – Твоя семья – часть картеля, Диаго. Они не невинны. – Моя улыбка становится шире, когда к страху на его лице присоединяется сомнение.

Хорошо.

Сделав шаг назад, я позволяю своему взгляду скользнуть по крови и ранам, покрывающим его тело.

— Как бы интересно это не было, мне становится скучно. Какой картель? Скажи мне, и я не трону твою семью и избавлю тебя от страданий.

Его губы приоткрываются, и я медленно качаю головой, безмолвно предупреждая его дважды подумать, прежде чем отвечать мне.

— Откажись, и ты свободен. Я дам тебе фору в семьдесят два часа, прежде чем начну охоту на твою семью. Это твой единственный выбор.

Я не стал бы таким могущественным, как сейчас, проявляя милосердие. Да, у меня бывают моменты, когда я готов кому-то помочь, но только в том случае, если я получу от этого выгоду. Все знают это обо мне.

Милосердие – удел слабых.

Диаго осознает этот факт, и я наблюдаю, как последние силы покидают его.

— Терреро.

Единственное слово взрывается в воздухе.

Блять, я надеялся услышать Гавирию. Было бы легко уничтожить картель Пабло Гавирии. Детская забава по сравнению с Терреро.

— Почему она вторгается на мою территорию? – спрашиваю я, вытаскивая пистолет из-за спины. Мои пальцы сжимают стальную рукоятку с гравировкой от Heckler & Koch, пока я жду ответа Диаго.

Последние силы покидают его тело, пока он безвольно не свисает с крюка, к которому я его привязал.

— Я не знаю. Нам просто сказали расширяться в США.

Кивнув, я поднимаю пистолет и направляю ствол ему между глаз.

— Твоя семья в безопасности от меня.

Диаго разражается невеселым смехом, и тогда я нажимаю на курок.

Дмитрий тут же звонит мистеру Вану, моему уборщику, который избавится от тела и позаботится о том, чтобы убрать все следы нашего пребывания здесь.

Я смотрю на тело Диаго, не испытывая никаких чувств из-за того, что убил этого человека. Вместо этого в моей груди начинает закипать гнев.

Соня Терреро, ты совершила большую ошибку. Я разорву твой мир на части.

Дмитрий заканчивает разговор, затем смотрит на меня.

— Как ты хочешь поступить с Терреро?

— Так же, как и с любым другим вторжением, – бормочу я, и в моем тоне сквозит гнев. – Мы понаблюдаем за ней некоторое время, прежде чем спланируем атаку.

Дмитрий кладет руку мне на плечо и, вздохнув, говорит:

— Мы знали, что этот день настанет.

Я медленно киваю, а затем убираю пистолет за спину.

Это было неизбежно.

Как и в случае с моим отцом, пришло время положить конец царству ужаса Терреро.

_______________________________

ИЗАБЕЛЛА

В юном возрасте я поняла, что все носят маски. Возьмем, к примеру, мою мать, Соню Терреро. Она известна как Королева Ужаса, неистовая и жестокая. Она пытает и убивает, не моргнув глазом. Ей доставляет удовольствие разрушать вещи.

Но когда она со своим хранителем Хьюго, она становится не более чем еще одной изголодавшейся по любви женщиной, и это дает Хьюго больше власти, чем ему следовало бы иметь.

А еще есть я. Принцесса Ужаса, от которой ожидают, что она пойдет по стопам своей матери.

Надевая туфли на шпильке от Стюарта Вейцмана¹, я смотрю на свое отражение в зеркале в полный рост. Я выгляжу как идеальная светская львица в мерцающем черном платье с открытой спиной и глубоким вырезом. Это рискованное платье с расклешенной юбкой и разрезами по бокам.

Оно соответствует моему образу маленькой глупой Принцессы Ужаса, которая любит наряжаться в самую дорогую одежду.

Это если кто-нибудь узнает меня на вечеринке, которую я планирую устроить в эксклюзивном клубе. Благодаря тому, что сегодня Хэллоуин и на мне макияж в виде сахарного черепа², я сомневаюсь, что меня поймают. Если бы я была в Колумбии, мои так называемые друзья могли бы узнать меня, но здесь, в Калифорнии, я просто еще одна девушка со слишком большими деньгами, ищущая развлечений.

Медленная улыбка изгибает мои губы.

Для меня все дело в риске. В адреналине, который я получаю, идя в неизвестность и не зная, что ждет меня в следующую секунду.

Я живу ради этого.

Это единственное, что заставляет меня чувствовать себя живой в выгребной яме смерти и разврата, в которой я застряла.

Нет, не застряла. Я ничья пленница.

Я могу уйти прямо сию секунду, но я этого не сделаю. Я продолжу играть послушную светскую львицу. Эгоистичная и глупая наследница картеля Терреро, которая тратит окровавленные деньги своей матери на все, что может предложить роскошная жизнь.

Это все ради них. Девочек и мальчиков, которых картель продолжает заманивать и похищать с улиц. Меня не волнуют наркотики, которыми моя мать наводняет мир.

Меня волнуют только невинные жизни, которые она разрушает.

Моя улыбка растет, когда я поднимаю подбородок, мои карие глаза наполнены мужеством, которое потребовалось, чтобы стать злейшим врагом моей собственной матери. Я разрушаю ее изнутри. Я – троянский конь, которого она никак не ожидает.

Она никогда не издевалась надо мной. Никогда не продавала меня. Меня отправили в лучшие частные школы США. Я посещала школу Святого Монарха в Швейцарии для получения наилучшей подготовки. Было бы естественно пойти по стопам моей матери.

Но это не так. Не для меня. Я видела слишком много ужасов. Слишком много детей было сломлено и использовалось до тех пор, пока их не убили. Зрелище того, как невинного разрывают на части, оставляет пятно на твоей душе, и я видела достаточно, чтобы моя душа окрасилась в багровый цвет.

Мне хотелось бы думать, что я похожа на своего отца, хотя я и не знаю, кто он такой. Когда я спрашивала о нем, моя мать просто отвечала, что у нее было слишком много мужчин, чтобы знать, кто из них отец.

Анонимность дает мне надежду на то, что где-то в роду моих предков был хороший человек. Кто-то, на кого я похожа, и что это зло – не единственная кровь, текущая в моих жилах.

Я мастерски владею обеими масками, которые ношу. Принцесса Ужаса, которую заботит только роскошь, которую дает ей картель.

Еще есть Изабелла Терреро – женщина, которая проводит свои ночи, освобождая рабов. Натренированный боец, который никогда не промахивается. Сорвиголова, которая не знает страха.