Я слышу гневный рев, а затем вес Данте исчезает с меня.

Моргая от шока от удара, ко мне возвращается зрение, и сила возвращается в мое тело. Мне удается подняться и, прислонившись спиной к ванне, я наблюдаю, как Люциан пинком отбрасывает пистолет. Он склоняется над Данте, нанося один удар за другим по его лицу.

Я никогда не видела Люциана таким разъяренным, его черты искажены яростью и жаждой мести, когда он избивает Данте, превращая его в кровавое месиво.

Несмотря на то, что это одна из самых диких вещей, которые я когда-либо видела, я не могу отвести взгляд. Время замедляется. Я затаиваю дыхание. Я даже не моргаю, не желая упускать ни секунды.

Стоны Данте становятся слабее, а затем Люциан обвивает руками шею Данте.

Вместо ужаса меня охватывает спокойствие, когда я наблюдаю, как Данте судорожно хватает ртом воздух.

Точно так же, как это делала я.

Данте истекает кровью.

Как я много раз истекала кровью от его рук.

Его лицо искажается паникой, язык скручивается во рту, когда он издает булькающие звуки.

Умри.

Пожалуйста. Просто... умри.

Годы жестокого обращения вспыхивают между мной и Данте. Позор. Отвращение. Боль.

А затем Люциан разрывает связь, выдавливая из Данте последний вздох.

Данте издает последний булькающий звук, а затем замирает. Его глаза широко открыты. Его лицо было залито кровью. Его рот остался разинутым для последнего глотка воздуха, который Люциан отказался ему дать.

Он мертв.

Мое сердце бешено колотится в груди, а затем из меня вырывается рыдание облегчения.

Люциан поднимается на ноги, и я наблюдаю, как он смывает кровь со своих рук.

— Уберите этот кусок дерьма из моего дома, – рявкает он, и только тогда я вижу Франко и Маттео.

Они не смотрят на меня, когда поднимают тело Данте, и когда они уносят его, на плитках пола, где он умер, остается только кровь.

Используя ванну, я подтягиваюсь на дрожащих ногах.

Люциан сбрасывает свой пиджак, а затем подходит, чтобы накинуть его мне на плечи. Его руки проскальзывают подо мной, и я прижимаюсь к его груди.

Без малейших колебаний я обвиваю руками его шею. Я прижимаюсь к нему лицом, пока мое облегчение смывает ужас.

Люциан несет меня в другую комнату. Он садится на кровать, а затем обнимает меня так крепко, что это граничит с болью.

Я слышу, как он глубоко дышит. Я чувствую, как его тело содрогается рядом с моим от остаточного гнева.

— Спасибо тебе, – шепчу я, мой голос срывается от эмоций.

Люциан сдержал свое обещание.

Он убил Данте ради меня.

Меня охватывает чувство спокойствия, и я крепче прижимаю к себе мужа.

Только тогда я понимаю, что обрела свободу, за которую так упорно боролась.

Я наконец-то свободна от Данте.

Я свободна.