Когда она присоединяется к нам, на ее губах появляется легкая улыбка.

Ей нравится, когда я называю ее принцессой?

Сначала это было пренебрежительной кличкой, но с тех пор она мне приелась.

Киллиан приподнимает коврик, и мы засовываем ножи под колесо.

— Надеюсь, нас не будут обыскивать, – бормочет он, когда мы закрываемся.

Мы забираемся обратно в машину, и затем Киллиан направляет нас в Шаффхаузен.

Когда мы приближаемся к посту пограничного контроля, на дороге появляется несколько машин, что дает нам больше шансов на то, что нас не остановят и не обыщут.

Уинтер складывает руки на коленях и прикусывает нижнюю губу.

— Не нервничай, – шепчу я ей.

Когда я вижу пограничную охрану, мои глаза остаются прикованными к этому человеку. Мое дыхание замедляется, а мышцы напрягаются. Когда мы оказываемся в поле его зрения, я тянусь к руке Уинтер.

Ее взгляд скользит по мне, а затем опускается на мою руку, накрывающую ее.

— Улыбнись. Ты выглядишь так, словно у тебя вот-вот случится приступ паники, – говорю я, и на моих собственных губах появляется улыбка.

Мгновенно ее рот приподнимается, и это как раз вовремя.

Мы выглядим нормально.

Я не свожу с нее глаз, пока мы проезжаем границу, и Киллиан облегченно вздыхает, когда нас не останавливают. Я убираю свою руку от руки Уинтер и осматриваю окрестности, пока мы въезжаем в Германию.

Одно препятствие устранено. Но со множеством еще придется справиться.