Глава 22

Я медленно понесла поднос вверх по лестнице. Я так нервничала, что чашка эспрессо слегка дребезжала на блюдце.

Поднялась на второй этаж… затаила дыхание… и пошла по коридору налево.

Я просто тряслась, что в любую секунду Никколо выскочит из тени, укажет на меня и крикнет — «АГА!».

Чем ближе я подходила к концу восточного крыла, тем сильнее колотилось сердце в груди.

Когда я наконец добралась до закрытой двери в конце коридора, то легонько постучала в нее.

— П-привет?

Ответа не последовало.

Я постучала чуть сильнее.

— … можно?

Я оглянулась на коридор.

Там никого не было.

А Катерина сказала доставить в комнату, так что…

Я повернула ручку, и дверь открылась.

Я стояла в шоке, глядя на поистине великолепную спальню.

Она была больше всех остальных комнат в доме, за исключением столовой.

Слева от меня была двуспальная кровать с балдахином. Вокруг нее свисали тюлевые занавески, а поверх смятых простыней было накинуто покрывало.

На стенах висели шедевры итальянских художников эпохи Возрождения.

Толстые арабские ковры покрывали деревянные полы.

В комнате было несколько шкафов из красного дерева, в углу стоял письменный стол.

А в двадцатифутовой части стены имелись французские двери, выходящие на массивный балкон. За ним открывался великолепный вид на виноградники и фруктовые сады.

Моя спальня была неплохой, но эта… эта комната выглядела так, словно принадлежала королю.

Я стояла и смотрела на все это великолепие…

И вдруг поняла, почему Дарио не ответил на мой стук.

Справа от меня через приоткрытую дверь слышался шум душа.

Я тяжело сглотнула.

Просто поставлю поднос на стол и выйду, сказала я себе.

Но другой голосок, маленький чертик на моем плече, прошептал мне на ухо.

Ты можешь посмотреть!

Один крошечный взгляд не повредит…

Скорее всего, ты ничего не увидишь.

Как только я поставила поднос на стол, ноги сами понесли меня к двери, как сомнамбулу.

Когда я заглянула в полуоткрытую дверь, душ уже шумел громче.

Комната была прекрасна, вся в мраморе и золоте.

Но я смотрела не на это.

Половина ванной комнаты представляла собой огромный куб со стеклянными стенами…

А в центре стоял обнаженный Дарио, подставив лицо под струи воды.

У меня открылся рот.

Он был просто великолепен.

Он был похож на греческого бога.

Или итальянского.

В общем, бога.

Пусть и с татуировками по всему телу.

Его плечи были такими широкими… его грудь такой мощной…

Бицепсы были такими большими, что выделялись на фоне оливковой кожи.

Все его тело было мускулистым. Живот был ребристым, как стиральная доска, — кажется, американцы называют его six-pack.

Но тут мои глаза опустились еще ниже.

И я задохнулась.

В своей жизни я пару раз видела пенисы — у мальчиков, купавшихся в реке возле Менсано, когда я была подростком. Они были маленькими.

У Дарио он был не маленький.

Он болтался длинный и толстый между его мускулистыми бедрами, пока вода стекала с него.

Когда Дарио двигался, он медленно покачивался. Я могла сказать, что он был бы тяжелым, если бы держала его в руке.

И при мысли об этом…

О том, что я буду держать его в руке…

Ласкать его…

Поглаживая его…

Целовать его…

У меня чуть не начался приступ гипервентиляции.

Везде, где он прикасался ко мне прошлой ночью…

Моя киска, виновато подумала я, все еще не привыкшая к этому слову, словно горела.

Приятный огонь, но все же огонь.

Но как она могла гореть, когда я вдруг стала такой мокрой?

Вдруг Дарио вытер воду с глаз и повернулся ко мне.

Я испугалась.

Не знаю, увидел ли он меня, но я повернулась и выбежала из спальни так быстро, как только могла.

Пронеслась по коридору, спустилась по лестнице и помчалась на кухню.

Я не думала. Все, что я знала, это то, что мне нужно вернуться к чему-то нормальному и привычному, а с Кэт я успела подружиться.

Как только я вошла, она повернулась ко мне.

— А, так ты не умерла!

Я отрицательно покачала головой, сев на один из табуретов у центрального острова.

— Ты видела Дона Розолини? — поинтересовалась она, вернувшись к нарезке клубники.

— … вроде того, — ответила я смущенным голосом.

Кэт нахмурилась и посмотрела на меня.

— Что случилось?

— Ничего! — быстро сказала я.

Она положила нож.

— Выкладывай, — приказала она.

Я опустила голову на руки, охваченная стыдом.

— Я… услышала душ в ванной…

Она задохнулась.

— ТЫ ПОШЛА ТУДА И ПОСМОТРЕЛА?!

Все еще пряча лицо руками, я кивнула.

— Боже мой, да ты точно маленькая извращенка! — хихикнула она. — Если есть что-то, на что не следует смотреть, ты просто идешь прямо туда, не так ли?

Затем она сделала паузу.

— Подожди… ты видела Дона Розолини голым? — прошептала она.

Я выглянула одним глазом между пальцев… и кивнула.

— О, Боже мой, о, Боже мой! — вскрикнула она.

— Ш-ш-ш! — прошипела я, пытаясь успокоить ее.

Она бросилась ко мне, схватив за руки.

— Как он выглядел? — прошептала она, ее лицо было всего в нескольких дюймах от моего.

Мои глаза на секунду непроизвольно закрылись.

— Как греческий бог…

— Ух! — пробормотала она, прикусив губу. — Валентино невероятно сексуальный, но я имею в виду… Дон Розолини… — Боже мой, я так завидую. Она усмехнулась и прошептала. — Он был… большим?

Я уставилась на нее.

— Я… наверное?

— А, ну да, ты ведь не можешь знать, правда?

— А какого он размера обычно? — невинно спросила я.

— Спросите любого мужчину, и он скажет вам, что он, по крайней мере, на два дюйма больше, чем на самом деле. Но в свое время я повидала немало их, так что…

Она вернулась к миске и достала кусок теста, который скатала в трубку длиной около трех дюймов.

— Я бы сказала, что они примерно такого размера, когда мягкие, и, вероятно, вдвое больше, когда твердые.

Я уставилась на нее.

— Они становятся твердыми?

Она рассмеялась.

— Ну, конечно, становятся! Иначе как бы его можно было засунуть в твою киску? Это все равно, что пытаться засунуть в дырку переваренный кусок спагетти.

Я об этом не подумала.

Она усмехнулась, потянулась к ближайшему блюду с фруктами и взяла большой банан.

— У Валентино гораздо крупнее, чем у обычного парня. Да… примерно такой, — сказала она, обведя пальцами банан.

Затем она радостно посмотрела на меня.

— Так… какого же размера был Дон Розолини?

Я подняла бровь на банан, который был настолько твердым, что не казался подходящим для сравнения.

— Подай мне миску с тестом, — сказала я.

Она с нетерпением пододвинула мне миску и наблюдала, как я зачерпнула пару горстей и начала скатывать их в одну длинную трубку.

Я сделала паузу… затем добавила еще немного теста и раскатала.

Потом добавила еще немного.

— Господи! — воскликнула Кэт. — Какого черта, он что, дрочил в душе?

— … что?

Она закатила глаза.

— Только не говори мне, что ты не знаешь об этом… не бери в голову, конечно, не знаешь. Дрочка — это когда парень гладит свой собственный член, — сказала она, проведя рукой по воздуху.

— Он был бы твердый, если бы он… дрочил?

Она засмеялась.

— Да.

— Тогда он не дрочил.

Кэт уставилась на меня.

Затем посмотрела вниз на цилиндр теста в моей руке.

— О, БОЖЕ! — вскрикнула она, а затем начала обмахивать себя одной рукой.

— Что?!

— Он действительно большой! — прошептала она. — Madonn…

— Это… хорошо? — спросила я, серьезно озадаченная.

— Я бы не отказалась узнать! — сказала Кэт, фыркнув.

Почему-то я почувствовала укол ревности, когда она это сказала.

— У тебя уже есть Валентино, — хотела я огрызнуться.

Вдруг позади меня раздался резкий стук.

Мы с Кэт испуганно вскочили.

Обернувшись, я увидела в дверях ухмыляющегося Валентино.

— О чем это вы тут разговариваете?

Кровь прилила к моим щекам.

— НИ О ЧЕМ!

— Ни о чем! — Кэт вскрикнула одновременно со мной, хотя и не так громко, как я.

Валентино приподнял одну бровь, посмотрев туда-сюда между мной и Кэт.

Затем он бросил взгляд на стол передо мной.

Я опустила глаза, чтобы посмотреть, на что он смотрит.

И увидела то, что вылепила из теста.

Я поспешно ударила кулаком и слепила все вместе.

— Просто пеку хлеб! Ха-ха! — ответила, заставив себя рассмеяться, что звучало безумно.

Валентино нахмурился, глядя на то, как странно я себя вела, а затем дернул головой в сторону коридора.

— Дарио хочет тебя видеть.

Мне вдруг показалось, что я не могу дышать.

Я в панике оглянулась на Кэт.

Она в шоке поднесла руку ко рту.

— П-почему? — начала заикаться я.

— Кто знает, — сказал Валентино, пройдя мимо меня и направившись к Кэт.

— Где он? — спросила я, а затем с надеждой добавила. — В кабинете?

— Нет, в своей спальне, — сказал он, взял с разделочной доски кусочек клубники, подбросил его в воздух и поймал ртом.

Я была почти вне себя от паники.

И в отчаянии посмотрела на Кэт.

И тут ее рот раздвинулся в самой широкой ухмылке, которую я когда-либо видела, как будто она собиралась ликовать.

Она тут же вернулась в нормальное состояние (чтобы скрыть свое волнение), когда Валентино закончил есть свою клубнику.

Затем на ее лице появилось потрясение.

Я не видела, потому что он стоял рядом с ней, но я бы поставила деньги на то, что его рука была на ее заднице.

Он просто игнорировал ее, как будто ничего необычного не происходило.

— Ну что? — спросил он, посмотрев на меня.

— Что?

Кэт издала тихий звук и схватилась за край стойки.

Я готова была поспорить, что рука Валентино побывала в другом месте…

Но он по-прежнему не подавал виду, что что-то не так.

— Может, тебе пора? — спросил он, указав свободной рукой на дверь.

Одному Богу известно, что он делал с Кэт другой.

— Ну… ладно, — сказала я дрожащим голосом.

Выйдя из кухни, я с опаской посмотрела на Кэт через плечо.

Она показала мне большой палец вверх и улыбнулась, как будто «у тебя все получится»!

Последнее, что я услышала, закрыв дверь, было хихиканье Кэт и ее вздох.

— О!

А затем дверь кладовки открылась и быстро закрылась.