Люди верят нарративам своих правителей, поскольку у них нет альтернативных знаний. Народные уличные демонстрации в поддержку войны (или мира) случаются, но их участники составляют небольшую часть населения. Если война оказывается непопулярной, то это связано с тем, что она идет не очень успешно, или с несогласием с внутренними последствиями, такими как призыв в армию и дополнительные налоги или долги. Предвидение этого, особенно налогов, является одним из основных сдерживающих факторов для правителей, рассматривающих возможность войны. Существуют фракции "война и мир" в правящих группах, лоббирование групп специальных интересов, мобилизация студентов и интеллигенции. Но это не более популярно, чем решения о войне и мире. Таким образом, проблема смещается от того, почему люди ведут войны, к тому, почему это делают правители. Один из выводов очевиден: лучшим противоядием от войны было бы прямое участие граждан в народных собраниях, принимающих решения о войне или мире. Увы, это тоже утопия.

Политическая власть: природа правителей

Поскольку войны развязывают правители, их предпочтения и личные качества имеют значение. Одни правители заботятся о стабильности, экономике, социальном обеспечении или справедливости и выступают против призыва на военную службу и повышения налогов. Другие считают войну выгодной или героической, необходимой для величия и славы, и охотно повышают налоги и вводят воинскую повинность. Некоторые принимают позу воина. Проницательность правителей и их военный послужной список имеют значение. Последовательные победы повышают престиж и лояльность вассалов и делают будущие войны более вероятными. Правители бывают способными или некомпетентными, спокойными или импульсивными, храбрыми или робкими, подозрительными или доверчивыми. Противопоставьте трех сменявших друг друга императоров династии Мин - Йонгле, успешного воина, Сюаньдэ, новатора в области управления, и Чжэнтуна, некомпетентного. Сравните жестокого воина Генриха V с умственно отсталым Генрихом VI, миролюбивого Чемберлена с воинственным Черчиллем, осторожного и добросовестного Обаму с неуравновешенным и невежественным Трампом. Конечно, описывать правителей или их политику с точки зрения одной-двух черт характера - значит сильно упрощать. Сталин был параноиком в отношении внутренней оппозиции, но наивно доверял Гитлеру. Трамп был хронически недоверчив к окружающим и рассматривал деловые и политические отношения как зону боевых действий, но он не был милитаристом за рубежом. Однако в Латинской Америке четыре из пятнадцати войн я приписываю безрассудным президентам, инициировавшим или спровоцировавшим войны, которые они, скорее всего, проиграли бы. Летописцы рассказывали о "великих людях", преувеличенные, но содержащие определенную правду. Поскольку личностные различия условны, реалисты отбрасывают их как "шум" в своих моделях, но мы не должны путать модели с объяснениями.

Монархи, диктаторы и президенты редко проводят политику самостоятельно. Большинство решений принимается после того, как правители выслушивают мнения при дворе, в советах и собраниях. При этом результат зависит не только от способности правителя контролировать информационный поток, как правило, путем назначения советников-единомышленников, или от баланса внутриполитических сил, но и от точного восприятия внешних реалий. Например, дебаты о японском империализме в начале ХХ века были разрешены в результате смещения политической власти в Токио вправо через внутренние кризисы, вызванные Великой депрессией, репрессиями против рабочего класса, крахом политических партий и убийствами видных оппонентов. Предпочтения правителей менялись от "подталкивания" международного рынка к неформальной империи и территориальному империализму. Поскольку в политических дебатах большую часть времени доминируют внутренние вопросы, решения о войне и мире зависят от того, какая фракция - консервативная или реформистская, правая или левая, централизаторская или децентрализаторская, пограничная или ядровая - приобрела влияние на внутренние вопросы. Конечно, почти все они были представителями доминирующих классов и этнических групп, и почти все они были мужчинами. Для большинства политиков внешняя политика - это периферийное зрение. Буш-младший пришел к власти, занимаясь в основном внутренними вопросами и не обращая внимания на внешний мир. Он позволил вице-президенту Чейни производить большинство назначений на посты в иностранных и оборонных ведомствах, и Чейни выбрал "ястребов". Они и преобразованный Буш манипулировали Конгрессом, подталкивая его к войнам.

Правители развязывают множество войн, чтобы укрепить свою внутриполитическую власть. Другие считают невозможным отступить от неудачной войны, которая, казалось бы, свидетельствует о слабости. Марксисты подчеркивают необходимость отвлечения классового конфликта, но это было редкостью, поскольку война, особенно в случае поражения, скорее увеличивает , чем уменьшает классовый конфликт. В рассуждениях монархов, стоявших на пороге Первой мировой войны, это действительно имело место, но фактическим следствием стала революция, о чем заранее предупреждали скептики при дворе. Репрессии против рабочего класса, "разрешая" классовый конфликт, подпитывали межвоенный милитаризм в Германии и Японии. Гораздо чаще встречаются внутриэлитные конфликты, к которым прибегают правители, столкнувшиеся с соперниками или стремящиеся избавиться от впечатления слабости, как Тайцзун или Эдуард III и Генрих V в Англии. Такие правители пытаются учесть при принятии решений, насколько это удастся, но в основном это зависит от того, будет ли война успешной. Но войны развязывают как слабые, так и сильные правители.

Ферон предлагает один из способов эскалации конфликта. Стандартная тактика заключается в том, что одна из сторон усиливает свою переговорную силу путем выдвижения угроз. Для того чтобы эти угрозы были убедительными, они должны быть связаны со значительными затратами и публично озвучены, возможно, путем отзыва дипломатов, обращения за поддержкой к союзникам или переброски войск. Это может спровоцировать соперника на ответные действия. Протагонисты оказываются в нисходящей спирали, ведущей к войне, которую они изначально не планировали. Возможно, они предпочтут отступить, но это повлечет за собой то, что Ферон называет "издержками аудитории". Отступление означает слабость и бесчестье в глазах внутренней аудитории. Эти издержки усугубляются по мере нарастания кризиса, и избежать войны становится все труднее. Ферон считает, что честь является следствием современного национализма. Однако он слишком скромен. Мы видели "издержки аудитории" во все эпохи: у древнекитайских князей, императоров Тайцзуна и Чунчжэня, императора Клавдия, средневековых монархов, лидеров, вступающих в Первую мировую войну, генерала Гальтиери, Саддама Хусейна и других. Правители сталкиваются с внутренними угрозами в виде оппозиционных партий, группировок при дворе или в одной партии, военных переворотов, соперничества претендентов на престол. Поэтому они стараются продемонстрировать силу и честь, не отступая. Монархи также могут желать доказать, что они действительно являются Сыном Неба или помазанниками Божьими, как мы видели в Китае и доколумбовой Америке. Путин хочет доказать, что он действительно новый Петр Великий.

Правители также могут бояться своих генералов и намеренно ослаблять вооруженные силы, чтобы снизить угрозу военных переворотов. Таким образом, они реже инициируют войны, но это может подтолкнуть других к нападению на них. Шах Мухаммад II из Хваразмийской (Персидской) империи, опасаясь своих генералов, разделил свою огромную армию на небольшие отряды, расквартированные в разных городах. В результате Чингисхан уничтожил их одного за другим и разрушил свою империю. Бесконечные войны Римской республики, наоборот, усилили власть генералов, и в итоге они свергли республику. Последующие римские императоры использовали преторианскую гвардию для защиты от армии, что давало неоднозначные результаты. Инки и ближневосточные режимы стремились обезопасить себя от переворотов путем уменьшения самостоятельной власти армии. Саддам Хусейн таким образом самоуничтожился. Сталин практически самоуничтожился, проведя в конце 1930-х годов чистку высшего офицерского состава, что поставило под угрозу Красную Армию. В отличие от этого, лишь немногие африканские правители придумали эффективные средства защиты от переворотов. В период с 2000 по 2020 год на континенте, где вооруженные силы используются скорее для внутренних, чем для международных целей, произошло семнадцать успешных военных переворотов. В таких случаях мы видим противоречие между военной и политической властью - каждая из них подрывает другую. В то же время стабильные демократические и коммунистические режимы, напротив, сохраняли гражданский контроль над вооруженными силами.

Наиболее распространенным типом режима была династическая монархия, для которой характерны свои ритмы войн. Нечеткие правила наследования, полигинные браки - все это повышало вероятность войн за престол, как это было у монголов, китайцев, инков. Отсутствие компетентного наследника мужского пола часто приводило к гражданским войнам между претендентами, что вызывало вмешательство иностранных правителей. Династии редко длились более ста лет, что отмечал еще Ибн Халдун, говоря об арабских царствах. В кризисах престолонаследия победить мог только один претендент, остальные обычно погибали, но честолюбие подтачивало их представление о шансах. Гражданские войны продолжались на протяжении четверти двухтысячелетней имперской истории Китая. Такие войны редко случались в городах-государствах, таких как Венеция, и в некоторых выборных монархиях, например ацтекской, где правящие олигархии разрабатывали согласованные процедуры выбора следующего правителя. Современные республики, конституционные монархии и однопартийные государства имеют свои собственные согласованные правила престолонаследия. Тем не менее личные качества правителей, их предпочтения, репродуктивные способности и амбиции влияют на принятие решений о войне и мире.