Американские политики неоднократно утверждали, что хути - лишь пешка в региональной игре Ирана за власть. Но саудовцы играют в ту же игру, и американские администрации им в этом помогают. Растущее гуманитарное возмущение привело к ослаблению поддержки при Обаме и Трампе. Затем администрация Байдена объявила еще о трех важных шагах: в феврале 2021 г. было объявлено о прекращении наступательных операций США в Йемене, об экспорте высокоточных боеприпасов саудовцам и ОАЭ (но другие продажи оружия будут продолжены), а также о том, что в Йемен отправится представитель Госдепартамента для переговоров, чтобы попытаться сблизить враждующие стороны, что является приятным нарушением официального запрета Госдепартамента на ведение переговоров с "террористами". Однако Госдепартамент утверждает, что его шаг был обусловлен исключительно гуманитарными соображениями, и по-прежнему рассматривает хути как террористов. Они определяются как террористы, потому что являются врагами наших саудовских союзников, а не потому, что их поведение хуже, чем их поведение. У нас не должно быть ни врагов, ни союзников в этой гражданской войне. Мы должны просто предложить гуманитарную помощь и помочь йеменцам разрешить их разногласия.

В 2019 году президент Трамп усилил враждебность по отношению к Ирану, самовольно выйдя из рамочного соглашения по ядерной сделке 2015 года, заключенного между Ираном, Советом Безопасности ООН и Европейским союзом. Все остальные подписавшие соглашение стороны заявили, что отчеты инспекторов ООН по вооружениям свидетельствуют о том, что соглашение работает. Однако вместо этого Трамп усилил американские санкции против Ирана и санкционировал ракетный удар по аэропорту Багдада, в результате которого погиб генерал Кассим Сулеймани, командующий элитными иранскими силами "Кудс", входящими в состав "Стражей революции". Это привело в ярость иракское правительство, которое, как выяснилось, не было суверенным на своей земле. Эта серия ответных мер имела негативный эффект, изолировав иранских реформаторов и усилив власть сторонников жесткой линии, особенно тех, кто настроен на создание ядерного оружия. В конце концов, Израиль, его главный враг, уже обладает ядерным оружием. Администрация Байдена надеется вернуться к ядерному соглашению, хотя в настоящее время обе стороны настаивают на том, чтобы другая сторона сделала это первой. Ведь если первая сторона начнет действовать, это будет расценено как "отступление", как признак трусости! Именно так началась Первая мировая война. Соглашение об одновременных действиях - вот путь к решению этой проблемы и предотвращению возможной войны.

Соединенным Штатам нет необходимости выбирать сторону между суннитами и шиитами. Американцы одинаково равнодушны к суннитским и шиитским догмам, а Саудовская Аравия еще менее демократична, чем Иран. Это абсолютная монархия, в которой нет свободы собраний и слова. В Иране проводятся выборы в парламент, хотя кандидаты проходят проверку на лояльность режиму. При этом в Иране часто проводятся публичные демонстрации, а в Саудовской Аравии - нет. В 2020-21 гг. на улицах Ирана неоднократно проходили массовые демонстрации по экономическим вопросам, особенно пенсионеров, рабочих и фермеров. Силы безопасности часто жестко реагировали на них, но демонстрации продолжались. Граждане Саудовской Аравии, а тем более иностранные рабочие, зачастую содержащиеся в рабских условиях, редко на это решаются. Иран также не режет своих диссидентов на мелкие кусочки. Ни один из этих режимов нельзя назвать благожелательным, но саудовский еще хуже.

Внешние различия тоже есть. Американские администрации постоянно осуждают иранский "терроризм" за рубежом. Руку Ирана можно обнаружить в двух видах вмешательства. Один из них - помощь шиитским общинам в Сирии, Йемене и Ливане. Иран, как и саудовцы, помогает своим единоверцам. Второй тип вмешательства направлен против США и их посредников - в Персидском заливе и в Афганистане (если слухи о том, что Иран платит талибам за убийство американских солдат, верны). Но они, в конце концов, атакуют иранские интересы. США и Китай неизбежно являются соперниками, но для США и Ирана нет никаких необходимых причин быть соперниками. И в одном отношении иранские интересы совпадают с американскими. Этот шиитский режим глубоко противостоит суннитским джихадистам. Его "Силы Кудс" помогают бороться с "Аль-Каидой" и ИГИЛ в Афганистане и на Ближнем Востоке. Напротив, саудовцы поставляют больше джихадистов, чем любая другая страна, зачастую завербованных через финансируемые ими ваххабитские школы за рубежом. Важность экономических вопросов снижается. Саудовцы располагают на 25% большими запасами нефти, чем Иран, но они на 30% меньше, чем запасы США, после обнаружения сланцевой нефти и газа. В любом случае, как известно японцам, китайцам и европейцам, рыночный обмен дешевле войны в деле обеспечения безопасности нефти. Саудовцы - экономические союзники, обеспечивающие прибыль западным производителям оружия и инвестирующие свои нефтяные доходы в Запад. В настоящее время в Вашингтоне существует очень крупное совместное саудовское и американское бизнес-лобби. Но саудовцы будут продолжать инвестировать свои нефтяные доходы в западные экономики. Альтернативная американская политика посредничества между Ираном и Саудовской Аравией принесла бы большие мирные дивиденды на Ближнем Востоке. Основными камнями преткновения для новой политики со стороны Ирана являются его призывы к уничтожению Израиля и спонсирование "Хезболлы". Но если появится стимул для смены позиции в отношении Израиля, Иран может им воспользоваться, как это ранее сделали Египет и Иордания. Нет никаких веских причин против такой попытки, есть только оцепенение традиций и краткосрочные горизонты влиятельных групп интересов.

Ядерные программы Ирана и Северной Кореи вызывают беспокойство, но в основном из-за политики США, идентифицирующей их как государственных террористов. По их мнению, пример Каддафи показывает, что происходит с врагом США, который отказывается от ядерного оружия. Выход Трампа из ядерной сделки и губительные санкции привели к бедности многих иранцев. Предполагалось, что эти меры заставят Иран сесть за стол переговоров и принять более жесткие американские требования. Предсказуемо произошло обратное, как и в большинстве конфликтов, которые мы наблюдали. Иранские лидеры, ставя на карту свою личную, религиозную и национальную честь, отказались "отступать". Наоборот, они нанесли удары по нефтяным танкерам, стоящим у эмиратского побережья, и более осторожно - по американской базе в Ираке. В сентябре 2019 года иранские ВВС нанесли двадцать ударов беспилотниками и высокоточными крылатыми ракетами по важному саудовскому нефтяному месторождению и центру переработки нефти Абкайк, причинив ему серьезный ущерб. Взаимные провокации продолжаются. Иран возобновил работу над своей ядерной программой и заявляет о своем отказе от ядерной сделки. Основной мотив антииранской политики Трампа, вероятно, был внутренним: "жесткие" разговоры были популярны среди его базы - внутренняя политика мешала рациональному геополитическому расчету.

По этим трем причинам американская внешняя политика в регионе не является рациональной. Мы видели, что это характерно не только для Соединенных Штатов. Я показал, что у многих правителей понимание реальности было слабым. Но американский милитаризм нереален, плох для американцев, еще хуже для Ближнего Востока, это триумф двухпартийного консерватизма, который привязан к прошлому, а не к современным реалиям и потребностям. Получив от политиков задание сделать невозможное, американские войска справились с ним как могли, но победить не смогли. Окончательная неудача заставила США вывести войска из Ирака и Афганистана, а также вывести войска из Ливии, Сирии и Йемена. С возрастом мое поведение становится похожим на американский империализм. Я вхожу в комнату, а потом забываю, зачем я там.

Однако американские лидеры могли бы извлечь уроки из прошлых неудач. Они начали обходить формальный запрет на переговоры с "террористическими" государствами и движениями, вступая в тайные контакты с противником по задним каналам. Они могли бы извлечь уроки из опыта имперского Китая: платить дань варварам, чтобы те не нападали на них, было гораздо дешевле, чем вести с ними войны. Американское богатство может себе это позволить. Дань была китайской программой развития варваров. Соединенные Штаты должны использовать экономические, а не военно-политические возможности, которыми они обладают. Помните, что обнищавший Иран не может оказать значительную экономическую помощь своим союзникам за рубежом, а США могут легко переплюнуть Иран. Я выступаю не за изоляционизм, а за мирное вмешательство.

Американское лидерство может достичь большего с помощью "мягкой силы", чем войны, как давно утверждает Джозеф Най. Власть США часто была гегемонистской, рассматриваемой другими странами как легитимная. Американские дипломаты и политики неоднократно выступали в роли посредников в конфликтах, как, например, в Кэмп-Дэвидском и Дейтонском соглашениях. В рамках американских программ развития бедным странам предоставляются гранты и кредиты, хотя для этого необходимо быть союзником, например, Израиля, который является крупнейшим получателем помощи. В такой богатой стране, как США, деньги обычно позволяют избежать войны. В конце концов, США купили у Франции территорию Луизианы, а у России - Аляску. Программы развития, предлагаемые Северной Корее и Ирану на определенных условиях, могут остановить их ядерные программы и сделать их более дружелюбными. Прецедент заключается в том, что с 1980 по 2018 год США предоставили Египту более 40 млрд. долл. в виде военной и 30 млрд. долл. в виде экономической помощи, чтобы Египет заключил мир с Израилем. Стоимость войн в Афганистане и Ираке на сегодняшний день составляет 3,5 трлн долл. Я не предлагаю прекратить программы развития дружественных стран. Это было бы только поощрением злодейства!