ГЛАВА 8. Тысяча лет Европы

Европа предоставляет наиболее богатую документами историю войн. С X в. до 1945 г. в Европе, возможно, было больше межгосударственных войн, чем в любом другом регионе мира, хотя такое впечатление может сложиться благодаря более доступным данным. В связи с этим возникают четыре вопроса.

1.

Почему война была так важна для Европы?

2.

Какова была роль войны в "исчезнувших королевствах" Европы?

3.

Каковы были причины войн на разных этапах европейской истории?

4.

Насколько рациональными были решения о войне, а не о мире?

Важность происхождения

Как и в Китае, и в Риме, решающее значение имело происхождение. В Европу до и после распада Западной Римской империи в V веке приходили волны варваров. Это были не отдельные этнические группы, несмотря на постоянно приклеиваемые к ним ярлыки "вестготов", "гуннов", "саксов" и т.д., а свободные группы племен и воинов, собиравших по пути тысячи последователей; эти государства "ковались в походе". Если набеги были успешными, они перерастали в завоевания. Войной или угрозой войны они принуждали элиту к покорности, а крестьян - к несвободному труду. Желая "цивилизации", они христианизировались и смешивались с постримским населением.

Первыми государствами-преемниками в Западной Европе стали крупные бывшие варварские королевства, построенные на римском фундаменте. Под давлением извне и в результате разрозненной практики престолонаследия они раздробились, их налоговые полномочия ослабли, а уровень жизни упал. 2 Готы, франки, бургунды и другие пришли как завоеватели, но затем были вынуждены обороняться от новых завоевателей. Военное дело было воспитано в постримской Европе. Франки были ближе всех к восстановлению политического единства Европы, но разделение их королевства на три части подорвало это стремление. Экология Европы с ее лесами, каменными замками и отсутствием пастбищных равнин защищала ее (за исключением Венгрии) от всадников-варваров, но в VII в. мусульмане вторглись и основали прочные государства. В Испании они разрушили вестготские королевства и вытеснили христианских владык на север. Позже мусульмане завоевали Балканы, откуда они не прекращали натиск вплоть до XVII века. Таким образом, защита христианства усилила континентальный милитаризм.

В христианской Европе раздробленность и защита от набегов привели к тому, что в X-XI вв. государства превратились в локальные замки и отряды закованных в броню рыцарей, которые командовали дружинами крестьянской пехоты и лучников, в условиях довольно гоббсовской анархии. Распространилось разбойничество. В ответ на это возникли движения за мир, известные как "Перемирие" или "Божий мир", возглавляемые священнослужителями, которые требовали от лордов не убивать священнослужителей, женщин, детей, стариков, а иногда и всех безоружных. Многие лорды давали такие обещания, и если бы они выполняли свои слова, то это было бы грозное движение за мир. Выход из гоббсовской анархии в конечном итоге был найден путем создания более крупных государств, в которых действовал феодализм, похожий на мафию. При этом царская власть была подчинена лордствам. "Государства" имели очень ограниченные функции и не обладали налоговыми полномочиями. Для ведения войны короли с обширными личными владениями могли финансировать наемников, но большинство из них, особенно в части конницы, опирались на дружины своих вассалов. Эти люди владели своими поместьями в обмен на то, что предоставляли королю эти дружины. Таким образом, у королей появлялся стимул к войне для приобретения новых земель, которые они могли раздавать в качестве вознаграждения существующим и новым вассалам, которые в свою очередь предоставляли больше солдат. Этот круговой процесс повышал вероятность войны, хотя она велась солдатами, преданными скорее лордам, чем королю. Таким образом, в Европе господствовала крайне децентрализованная военная власть.

Крестьяне отдавали себя под защиту сеньора. Если они этого не делали, то, скорее всего, подвергались насилию со стороны этого или другого лорда. Некоторые города выживали в лигах городов-государств, вооруженных ополчением и наемниками. В других местах замок, домен, вассальная зависимость, рыцарская дружина, подневольное состояние крестьян были институтами того, что принято называть феодализмом. Война и несвобода были той ценой, которую люди платили за порядок. Так, Джереми Блэк говорит: "Война представлялась естественной, необходимой и неизбежной, частью божественного порядка, бичом божественного гнева и аналогом насилия в стихиях, а также правильным, почетным и верным способом разрешения споров"

Милитаризм и церковь совместно пронизывали культуру. Транснациональные рыцарские идеалы сопрягали героическую доблесть в насилии с честью, благочестием, сознанием обязанностей по рангу, учтивостью по отношению к дамам, защитой бедных. Это касалось только тех, кто имел благородную кровь, то есть аристократическое происхождение и обладал предполагаемым благородством духа. Придворная литература повествовала о рыцарском поведении рыцарей короля Артура, героев Валгаллы, паладинов Карла Великого, хотя в ней фигурировали и более поздние воины, такие как Оттон Великий, Ричард Львиное Сердце, Бертран дю Гесклен, Эль Сид. Культура была более религиозной, чем в средневековом Китае или Японии. Рыцарская идеология не была трансцендентной, поскольку все умели отличать романтические мифы от реальности войны, но она играла имманентную роль, укрепляя солидарность правящего класса. Война также была пронизана эстетическими элементами, по крайней мере, среди высших классов. Рыцари были красиво одеты, их поведение было достойным и джентльменским. Духовные лица часто критиковали реальное поведение рыцарей, а литература носила нормативный характер: рыцари должны поступать так-то и так-то, но часто они этого не делают, и это противоречие воплотил в себе сэр Томас Мэлори, автор "Морта д'Артура", который писал свой шедевр во время тюремного заключения за насилие, вымогательство и изнасилование. Мэлори изображает Галахада единственным рыцарем, способным обрести Святой Грааль, поскольку он чист, абсолютно безгрешен, в отличие от Гавейна, Ланселота и Персеваля, которым не удается достичь этого недостижимого образца совершенства, несмотря на рыцарское поведение. Чистая добродетель не для этого мира.

Существовало три предполагаемых источника порядка: церковь, князья и рыцари. Духовенство считало себя олицетворением религии, образованности и мира. Князь считал своим божественным долгом устанавливать порядок и справедливость, защищать королевство и побеждать врагов. Но для этого требовались и рыцари-силовики, которые "яростно гордились своей независимостью, ликовали своим правом на насилие и умением его применять". Такая институционализированная идеология побуждала молодых людей, особенно младших сыновей и бастардов, вступать в агрессивные авантюры, движимые жадностью к земле, богатству и крепостным, а также стремлением к чести и славе. Как и в Риме, успешный милитаризм в каждом поколении переходил в следующее. В любом случае правители жили за счет излишков, силой вымогаемых их дружинами у крестьянства.

Средневековая война

К концу XI в. на бывших землях Франкской империи существовали государства разного типа, вокруг которых располагалась периферия из более слабых государств, племен и самоуправляющихся общин. Многие из них определялись как terra nullius - ничья земля, созревшая для захвата. Правители ядра могли завоевывать, порабощать и колонизировать периферию, предлагая земли и добычу сопровождающим их рыцарям, земледельцам, ремесленникам и торговцам, что напоминало раннюю историю Китая, за исключением того, что здесь священники также завоевывали богатства и души, обеспечивая некую нормативную солидарность западного христианства. Младшие сыновья и бастарды, лишенные наследства, были представлены в избытке. Обещание земли с крепостными в недавно заселенном регионе, где отсутствовали жесткие статусные различия, было сильным материальным стимулом.

После падения Рима четыре источника социальной власти оказались не связанными друг с другом. Политическая власть принадлежала князьям, но ее было не так много. Они уступили значительную часть военной власти своим вассалам. Идеологическая власть была монополизирована церковью, а экономическая власть была децентрализована и распределялась между феодалами и горожанами. К 1000 году Западная Европа представляла собой то, что я назвал в первом томе книги "Источники социальной власти" "многоакефальной федерацией", состоящей из этих сложных интерактивных сетей.

В течение последующих трех с половиной столетий, пишет Роберт Бартлетт, ядро поглощало периферию, акулы - мелюзгу, феодальные государства с несмежными владениями либо объединялись в один территориальный домен, либо поглощались, а победители создавали более централизованные органы управления. Наглядным примером является нормандское завоевание Англии. После победы норманны были посажены в лорды по всей стране, усиленные судебной и военной властью норманнского короля. Турчин выделяет несколько групп государств-ядер, протянувшихся через всю Европу, каждая из которых поглощала свою периферию. Западная Европа еще не состояла из крупных государств, как это будет впоследствии. Для воинов ядра война была выгодна и рациональна, но обычно она не требовала особых расчетов, поскольку шансы складывались в их пользу. Правители также были рады избавиться от хорошо рожденных, вооруженных молодых людей, не имеющих перспектив наследования и создающих проблемы дома: война за границей для достижения мира на родине была малорискованной стратегией отклонения. Вооруженные люди могли быть отправлены на завоевание новых земель, сопровождающие их торговцы могли получить новые рынки и новые души священников, а крестьяне и ремесленники стремились к восходящей мобильности, невозможной на родине. Иберийцы были исключением, поскольку мусульманский враг был для них равным, особенно когда он получал подкрепление из Северной Африки. Церковь обеспечивала легитимность войны. Риск смерти был, но шансы были благоприятными против менее хорошо организованных противников, а в загробной жизни предлагались утешения. Однако основной мотив экспансии был экономическим, но феодальным: родовитые люди, лишенные наследства, стремились к земле и ее крестьянам, с которых они могли получать ренту и рабочую силу. Достижение этой цели было почетным. В ходе этой квазиколониальной экспансии некоторые группы поселенцев становились автономными, основывая новые государства на периферии, как это делали вестготы и франки в Испании, норманны во многих местах и рыцарские ордена на восточных границах Европы. Крестоносцы разграбили Константинополь и колонизировали Святую землю, но, продержавшись там почти сто лет, они потерпели поражение в борьбе с исламскими правителями, которые пользовались логистическими преимуществами близкого расположения.