— Драгикс…

Её голос — мольба, и я не могу ей отказать. Она освобождается от штанов, и через несколько мгновений моя одежда оказывается в куче рядом с её одеждой.

Если это последний раз, когда я прикоснусь к своей маленькой двуногой, я сделаю всё от меня возможное. Я буду двигаться медленно, запомню все её эмоции.

Её рука скользит вниз, сжимая меня, и я вижу звезды.

Она смеётся над моим низким рычанием и любые мысли, которые у меня были о том, чтобы действовать медленно, вылетают из моей головы

Я чувствую дикую потребность вбиваться в неё, отметить её как свою. Сделать так, чтобы ни один другой мужчина не сравнился с тем, что я могу сделать с ней.

Мысли о том, что к ней прикоснётся другой мужчина, достаточно, чтобы я зарычал, а глаза Чарли расширились. Но я крупный, и я бы никогда не обидел свою крошечную самку.

Я провожу рукой вниз и нежно прикасаюсь к маленькому чувствительному бугорку, который заставляет её застонать. Я ввожу в неё один палец, наблюдая, как её глаза закрываются.

— Мне нужно быть внутри тебя, — бормочу я.

— Да. Войди в меня, — говорит она, сжимая бедрами мою руку.

Я заменяю руку своим членом, прижимая его к ней. Затем я проскальзываю в неё, пока она стонет, наклоняя свои бедра так, чтобы я мог скользнуть глубже.

Я погружаюсь сильнее, чем когда-либо, стону от её жара, когда она сжимается вокруг меня. И вот я глубоко внутри неё, бедра к бедрам, и она со стоном встречает мой взгляд.

Я начинаю двигаться, ее стенки сжимают меня, и я сжимаю её вьющиеся волосы, целую её так, как она учила меня, глубоко проникая языком и требуя её ответа.

У неё перехватывает дыхание, и я прижимаюсь к её губам, ловив её громкие стоны, когда она затряслась и задрожала вокруг меня. Я кончаю вслед за ней, удовольствие пронзает каждый мой нерв, мои конечности дрожат, когда я вбиваюсь в неё в последний раз.

Мои руки скользят к её бедрам, крепко удерживая их, пока я глубоко вбиваюсь в неё, когда она ещё сильнее сжимается вокруг меня, откидывая голову назад.

Как я заставлю себя уйти от неё?

Чарли

Драгикс нежно целует меня в щеку, и меха вокруг меня шуршат, когда он встаёт с постели.

Я открываю глаза.

— Куда ты идешь?

Выражение его лица смиренное, и я прищуриваюсь, глядя на него.

«Я подумал, что так будет проще. Для нас обоих».

— Ты уходишь, да? Ты просто собрался улизнуть отсюда, даже не попрощавшись. — Я издала сдавленный смешок. — Я никогда не считала тебя трусом, Драгикс.

Его глаза обостряются. Выражение его лица теперь отстранённое, будто он мысленно уже ушел.

Я отбрасываю меха и встаю, не обращая внимания на то, что голая.

Глаза Драгикса скользят по моему телу, прежде чем он поборол себя и вернул взгляд обратно к моему лицу.

— Будь осторожна, маленькая двуногая.

Я уставилась на него в шоке.

— Ты угрожаешь мне сейчас?

— Я тот, кого здесь боятся воины. Ты должна помнить об этом.

— Иди на хрен. — Он делает шаг вперед, его глаза сверкают, и я поднимаю руку. — Почему ты затеваешь ссору? Так будет легче оставить меня в таком состоянии? — Он молчит, а я смеюсь. — Верно. Ты знаешь, что тебе можно не уходить. Ты мог бы остаться здесь. Со мной. Помоги нам отбиться от того, что грядёт. Будь со мной, Драгикс.

Я практически умоляю, а его лицо с каждой секундой становится холоднее и отчужденнее. После прошлой ночи… мысль о том, что я больше его не увижу… что-то ломается внутри меня.

— Мне здесь не место, — говорит он. — Это не мои люди.

— Я знаю, что это не так. Но… они могли бы стать ими. По крайней мере, ненадолго.

Он скалит зубы, и я понимаю, что это худшее, что я могла сказать. Он поворачивается и выходит из кради, а я натягиваю штаны, ругаясь и засовывая в них ноги.

Удивительно, но он ещё не улетел, когда я выпадаю из кради, всё ещё натягивая рубашку через голову. Он идёт к воротам лагеря, не обращая внимания на нескольких браксианцев, которые так рано проходят по лагерю.

Солнце встаёт, заливая землю тёплым светом. Воздух прохладен и свеж, и моё сердце разрывается.

Я следую за ним, бегу, чтобы догнать его широкий шаг. А потом толкаю его за один из кради. Только тот факт, что на моей стороне внезапность, это сработало, и он на мгновение становится шокированным, прежде чем его лицо снова становится жестким.

— Местные жители могут умереть, Драгикс.

Он молчит, а я смотрю на него.

— Тебе всё равно, да?

— Я говорил тебе. Я забочусь только о тебе.

Я совершила ошибку, наделив его человеческими эмоциями. Представляя, что он чувствует по-человечески. Он никогда не сможет увидеть дальше своей ярости и боли, чтобы помочь браксианцам, даже если это означает также помощь мне и другим женщинам.

Я отступаю. Я выставила себя идиоткой, гоняясь за ним. Мы оба согласились на это. Он собирался высадить меня здесь и улететь. Я та, кто попросила его остаться на ночь.

Виновата.

Он смотрит на меня, эти золотые глаза суровы. Но что-то мерцает в них, когда мы смотрим друг на друга, и его рот сжимается, как будто он сопротивляется словам, которые хочет сказать.

Я прочищаю горло. Я сделала то, что поклялся никогда больше не делать. Я привязалась к мужчине, который, как я знала, причинит мне боль. Может, это и не физическая боль, но она всё равно достаточно мучительна, чтобы убить меня.

— Тогда нет смысла затягивать. — Я отступаю. — До встречи, Драгикс.

Он кивает, его лицо непроницаемо. Но я уже знаю его достаточно хорошо, чтобы видеть муку в его золотых глазах.

— До встречи, Чарли.