Когда мы добрались до верха лестницы, он подвёл меня к закрытой двери, которая выглядела так, словно вела в другую спальню. Он толкнул её, и...

— О Боже!

В комнате был блестящий деревянный пол, а под небольшим роялем, повёрнутым по диагонали с одной стороны помещения, лежал толстый ковёр. Он начал рассказывать мне об отражении, диффузии и поглощении, о том, как стратегически были расставлены декорации в комнате для лучшего качества звука, но я не могла его слушать.

Это пианино было таким красивым. Я подошла и села на скамейку. Мне очень хотелось сыграть на нём, но, очевидно, для его отца оно было очень важно, а я была неважным игроком. Уэсу нравилось делать вид, что я хорошо играю, потому что я была единственной в нашем возрасте, кто всё ещё брал уроки раз в неделю, но в лучшем случае моя игра была прилична.

Но я любила пианино. Очень сильно любила. Я была уверена, что мамина одержимость этим инструментом имеет к этому какое-то отношение, но также не было ничего лучше, чем закрыть глаза и просто потерять себя в песне, которую я играла сотни раз до этого, подстраивая темп и страсть и прислушиваясь, смогу ли я уловить те мельчайшие различия, которые я пыталась создать.

— Ты можешь сыграть, Лиз, – сказал Майкл, подойдя к двери и закрывая её. — Мой отец изолировал комнату, так что никто внизу не услышит, как ты играешь, если дверь закрыта.

— Оно слишком красиво, я не могу. – На чёрном рояле не было ни пылинки. Как такое возможно? — И это инструмент твоего отца – никто другой не должен к нему прикасаться.

— Он собирался играть на нём, но не делал этого с тех пор, как мы сюда переехали – давай.

Я откинула крышку клавиш, прочистила горло и сказала: — Приготовься к разочарованию.

Майкл усмехнулся. — Считайте, что подготовился.

Я улыбнулась и начала играть начало песни Адель «Someone Like You», вспомнив, как Уэс сказал мне добавить её в наш плейлист после нашего телефонного разговора в ту ночь, когда мне разбили нос.

Рот Майкла растянулся в улыбке. — Ты выучила её наизусть?

— На самом деле, это очень просто. – Я чувствовала себя неловко, пока мои пальцы бегали по клавишам. — В основном это цикл из четырёх аккордов. Любой бы смог сыграть её.

— Почти уверен, что я не смогу.

Я подняла на него глаза, когда он прислонился к пианино, глядя на меня сверху вниз. Он был таким красивым, с той же улыбкой, которой впервые очаровал меня в начальной школе, но я не могла перестать гадать, что Уэс делает внизу. Я едва сыграла песню, как дверь распахнулась, и появились все... кроме Уэса и Алекс.

Мои руки опустились на колени, и я почувствовала себя самой большой идиоткой в мире. Друзья Уэса смотрели на меня, и я уверена, что они считали меня чудачкой за то, что я играю на пианино, когда все остальные тусуются.

И было очевидно, что они часто тусовались вместе, потому что вся группа просто продолжила то, на чём остановилась внизу, разговаривая и смеясь, словно они были лучшими друзьями.

Лэйни подошла и встала рядом с пианино, сказав мне:

— Не могу поверить, что ты можешь так играть.

— Я думала, что комната звуконепроницаема.

— Она изолирована. – Майкл сказал это и мне, и Лэйни. — Внизу не слышно, а вот из коридора – да.

— А. – Я чувствовала себя глупо, сидя за этим пианино.

— Твоя Адель была потрясающей.

— Это очень лёгкая песня. – Как будто я нуждаюсь в твоих комплиментах, Лэйни. — Но спасибо.

— Всё равно было здорово, и я завидую. – Её взгляд переместился на Майкла, который стоял справа от меня, и её лицо стало ещё красивее, когда она улыбнулась ему. Может быть, из-за того, что моя ночь пошла не по плану, но её выражение лица заставило меня почувствовать себя немного виноватой перед ней. Это выражение её лица, то, о чём оно говорило? Мне это знакомо.

— Я серьёзно могла бы научить тебя этому за час. Это такая ерунда.

— Серьёзно? – Она скрестила руки и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Ты можешь?

Наконец в дверях появился Уэс, а следом за ним Алекс, и он сказал: — Нам нужно заказать пиццу.

— О-о-о, я в деле, – сказала Алекс, и я почувствовала сдавливание в груди, когда она улыбнулась Уэсу. Он посмотрел на неё и улыбнулся в ответ. Он одарил её своей лучшей улыбкой, весёлой, но в то же время тёплой и счастливой, и я стиснула зубы, когда она откинула волосы и спросила: — Но откуда?

И тут Уэс посмотрел на меня.

Это было мимолётно, едва заметно, но его взгляд встретился с моим на короткую секунду, и я почувствовала это каждым своим нервным окончанием. Что он делал? Неужели он всё ещё пытается быть моим напарником, после всего?

— У Зио, – сказал Ноа, и он вместе с остальными последовал за Уэсом и Алекс из комнаты и вниз по лестнице. Я уставилась на пустой дверной проем, не в силах думать ни о чём, кроме Уэса, его обжигающего взгляда и неприятной близости Алекс.

Ты только поел, Уэс, что ты вообще делаешь?

Алекс была прекрасна, и я подумала, что они будут хорошей парой, когда впервые услышала о её чувствах, но теперь мне казалось, что она слишком серьёзна для него. То есть, конечно, она казалась достаточно весёлой, но по сравнению с полным пренебрежением Уэса ко всему зрелому, она была немного сдержанной.

К тому же, у нас с Уэсом был момент внизу, чёрт возьми.

Верно? Или мне это привиделось?

— Ты произносишь слово «пицца», и комната пустеет.

Я подпрыгнула, когда Майкл заговорил. Я даже не заметила, что он всё ещё здесь.

Я улыбнулась и непринуждённо встала. — Кто не любит пиццу, верно?

Он жестом указал на коридор. — Хочешь поучаствовать в этом?

— Эм, нет, спасибо. – Я покачала головой, не желая следовать за Уэсом, особенно если он нежничал с Алекс. — Мы с Уэсом были у «Стеллы» перед тем, как приехать сюда, и я всё ещё сыта.

— Верно, он сказал мне, что вы ужинаете перед тем, как прийти.

— Да.

— Он также сказал мне, что у вас с ним более дружеские отношения, и он подумывает пригласить Алекс на свидание.

Я попыталась сделать вид, что мне всё равно. Я улыбнулась, преодолевая тяжесть в груди, и сказала: — Да, он прав. Ему определённо стоит это сделать – она кажется замечательной.

— Да. Видимо, ему надоело торчать в твоей френдзоне, и он решил двигаться дальше.

— Наконец-то. – Я поджала губы и сосредоточилась на голубых глазах Майкла. Это то, чего ты хотела. Начинать что-либо с Уэсом не привело бы ни к чему хорошему. Сосредоточься на цели, девочка. — Я не хотела, чтобы всё стало странным, так что это и правда хорошо.

— Возможно.

— Эм, а когда он тебе это сказал? – Пару дней назад, пожалуйста. — Про Алекс?

— Когда мы были на кухне.

— А. – Я посмотрела на клавиши пианино и сглотнула, и мне показалось, что в горле что-то застряло. Ведь это было именно то, что мы планировали, чтобы Уэс сказал, так что у меня не было причин чувствовать себя расстроенной из-за этого, верно?

Телефон Майкла издал звук, выведя меня из оцепенения. Он посмотрел на сообщение, вздохнул, а затем засунул телефон обратно в карман брюк.

— Эм… у тебя всё хорошо? – спросила я, потому что его встревоженное лицо выглядело так же, как тогда, в школе, когда он уронил свою любимую игру «Боггл»35 на тротуар, и все маленькие буквы отскочили в кусты. Он всегда был из тех людей, которые переживают из-за каждой мелочи.

Вот только, Боже правый, я теперь ничего не знала о Майкле. Совсем ничего. Я знала, что он говорит с южным акцентом и у него красивые волосы – вот и всё. Конечно, Майкл, которого я знала в начальной школе, любил жуков, книги и быть добрым, но что я знала о нём сегодня? Я знала Уэса в тысячу раз лучше, чем Майкла, и я уже начинала обожать своего соседа.

Чёрт.

Что я вообще делала в этой комнате с Майклом?

Он перебирал пальцами диезные клавиши, уставившись на пианино. Он нажал указательным пальцем на среднюю «си» и сказал: — Это всё из-за истории с Лэйни и выпускным.

Врождённой реакцией моего тела на имя «Лэйни» было подпрыгивать о радости, когда оно произносилось менее позитивным тоном. Но сейчас я не могла справиться с эмоциями. Я спросила: — Вы, ребята, идёте? Я не знала. То есть, я слышала, что вы обсуждали. Но, знаешь...

Я замолчала, не желая, чтобы казалось, будто я знаю все сплетни.

— Ну, нет. То есть, нет, мы пока не собираемся. – Он снова вздохнул. — Понимаешь, мы общались, и Лэйни замечательная. Но в тот день, когда мы с ней встретились, её парень только что расстался с ней. Буквально. Я встретил её, потому что она плакала на улице.

— Оу. – Я понятия не имела, с кем она встречалась, но было трудно поверить, что Лэйни Морган бросили.

— Так что я понятия не имею, что творится у неё в голове. Я не хочу действовать слишком быстро, если она не готова, и особенно я не хочу начинать что-то, если она всё ещё зациклена на своём бывшем.

Мне было немного жаль его, потому что я могла полностью ему сопереживать. Хотеть чего-то, но не быть уверенным, сможешь ли ты это получить? И безопасно ли это? Да, я это понимаю. И теперь, когда я знала, что на самом деле чувствую, новая, просвещённая, эмоционально честная Лиз хотела помочь Майклу с Лэйни, дать ему какой-то совет.

Но в то же время мне хотелось закончить этот разговор и сбежать вниз, чтобы найти Уэса, пока Алекс не вцепилась в него окончательно.

— А ты не можешь пригласить её на выпускной в качестве друга и посмотреть, что из этого выйдет?

— Я мог бы. – Он ещё немного поиграл с клавишами. — Но выпускной должен что-то значить. Может быть, это из-за техасского размаха, к которому я привык, но для меня это приглашение, ужин, цветы и многое другое. Это глупо?

Я фыркнула от смеха.

— Боже мой, нет – подумай о том, с кем ты разговариваешь.

Он поднял голову и усмехнулся.

— Да-да. Малышка Лиз, – сказала я, указав на себя и закатила глаза. — Я чувствую то же самое. Я должна пойти с Джосс, и я уверена, что это будет весело, но я согласна с тобой. Я всегда представляла себе выпускной бал другим.

Я представила себе лицо Уэса, и мои руки потеплели. Я разжала их и сказала: