1

ОЛИВИЯ

Говорят, что каждый человек в какой-то момент своей жизни испытывал отчаяние. Каждый чувствовал эту душераздирающую тяжесть, которая обхватывает тебя, как стальные ленты, когда ты хочешь чего-то так отчаянно, что едва можешь дышать. Чего-то, над чем у вас нет никакого контроля. Но, изучая хорошо одетых студентов, которые движутся к массивным дубовым дверям Университета Хантингсвелла, я не могу не задаться вопросом, сколько из этих богатых людей на самом деле испытывали хотя бы каплю отчаяния. В конце концов, деньги – это ключ к миру.

Глубоко вдохнув свежий сентябрьский воздух, я прогоняю свои размышления и привычное беспокойство, которое всегда появляется, когда я думаю о своем будущем. Я качаю головой. Нет. Не тогда, когда я думаю об этом, эта та тревога, которая возникала раньше, когда я думала о своем будущем. Я здесь и сейчас, а значит, будущее, которого я так отчаянно хотела, уже наступило.

Ветер, пахнущий листьями и мокрым камнем, треплет мою одежду, когда я вслед за другими первокурсниками вхожу в величественное здание из бледного камня. Уже одна архитектура говорит о том, что университет старый, но в сочетании с почти благоговейной атмосферой, царящей в этих залах, все вокруг источает историю.

Мое сердце трепещет в груди.

Я не могу поверить, что нахожусь здесь. Пожертвовав всем, чтобы стать выпускницей и получить одну из неуловимых стипендий я наконец-то здесь. В одном из лучших университетов страны.

Трудно не таращиться, как крестьянка, когда я иду по богато украшенным залам к аудитории, где декан произносит речь, приветствуя новых студентов этого года. Но, с другой стороны, для многих из этих людей я вполне могу быть крестьянкой, так что я не сдерживаю себя и сколько угодно пялюсь на прекрасные картины, украшающие белокаменные залы.

Из открытых дверей впереди доносится негромкий рокочущий звук. Я отрываю взгляд от невероятной архитектуры и сосредотачиваюсь на комнате передо мной, когда, наконец, переступаю порог и попадаю в огромное пространство за дверью.

Зрительный зал имеет форму полукруга. Сиденья из темного дерева и плюшевой красной ткани расположены ярусами и ведут к безупречной сцене внизу. Не раздумывая, я спускаюсь по ступенькам, пока не добираюсь до первого свободного места, расположенного как можно ближе к сцене. Может, я и студентка-стипендиантка из маленького городка, о котором здесь никто даже не слышал, но меня не запугать богатством и властью, которыми обладает большинство этих людей.

Я более чем заслужила свое место.

Пробравшись мимо уже собравшихся студентов, я опускаюсь на единственное свободное место в третьем ряду. С него открывается отличный вид на сцену. Улыбка расплывается по моему лицу, пока я жду, когда придут остальные первокурсники и декан начнет свою речь. Здесь мое место. Здесь. В Университете Хантингсвелл с другими людьми, которые увлечены своей учебой и хотят создать жизнь, достойную жизни. А не застрять в маленьком городке с ограниченными возможностями.

Эти эйфорические чувства продолжают бурлить в моей груди, когда декан, темноволосая женщина лет пятидесяти, наконец появляется и произносит речь, которая почти полностью повторяет мои собственные мысли. Возможности. Страсть. Жизнь. Все это можно взять. И, ей-богу, я собираюсь это сделать.

Когда декан заканчивает свою речь, по аудитории прокатываются аплодисменты.

— Спасибо, — говорит она, вежливо кивая. — А теперь настало время для традиционного приветственного слова от великого благотворителя нашего университета, семьи Хантингтон. Пожалуйста, поприветствуйте на сцене Александра Хантингтона IV.

Раздаются аплодисменты, когда декан отходит от микрофона и направляется к темноволосому молодому мужчине, который сейчас шагает по сцене. Я вежливо хлопаю, стараясь не закатить глаза.

Александр Хантингтон IV. Четвертый? Как будто он какой-то представитель британской королевской семьи. Из моего горла вырывается очень несвоевременное хихиканье, когда я представляю его в напудренном парике и косоворотке.

Я слегка вздрагиваю, когда пара острых голубых глаз смотрит прямо на меня. Паника пронзает мою грудь. Неужели он меня услышал? Нет, он не мог услышать это слабое хихиканье под шум аплодисментов.

Мое сердцебиение замедляется, пока его проницательные голубые глаза продолжают сканировать остальную толпу, пока он преодолевает последнее расстояние до микрофона. Вокруг меня люди смотрят на него так, словно он на самом деле королевская особа.

Раздражение сжигает предыдущую вспышку паники в моей груди. Почему меня должно волновать, услышал ли он мое хихиканье? Такому, как он, не помешало бы побольше презрения и поменьше обожания.

— От имени своей семьи я хотел бы поприветствовать всех вас в Университете Хантингсвелл, — говорит он голосом, от которого практически разит властью.

Скрестив руки, я откидываюсь на спинку кресла и принимаю бесстрастное выражение лица, пока он продолжает говорить.

Александр Хантингтон IV. Несмотря на то, что я не местная, я точно знаю, кто он такой. Я знаю о нем и его семье все, что только можно знать. Хантингтоны основали город Хантингсвелл в 1692 году и практически построили его с нуля. Они финансировали первую школу, первую больницу, первое пожарное депо и полицейский участок. И, конечно, этот университет. Их семье принадлежит та самая земля, по которой мы ходим.

Скрестив руки на груди, я внимательно разглядываю хорошо одетого молодого мужчину на сцене.

Ему всего двадцать три года, он учится на последнем курсе университета, но его бледно-голубые глаза обладают удивительной уверенностью и проницательностью, когда он наблюдает за тем, как толпа реагирует на каждое его слово. Он не использует никаких жестов руками, когда говорит. Сила, которую он излучает всем своим существом, более чем достаточна, чтобы покорить аудиторию.

Я провожаю взглядом его подтянутое тело. На нем темно-серый костюм-тройка, который идеально подчеркивает его скульптурную фигуру. Добавьте к этому острые скулы и гладкие темно-каштановые волосы, и даже я не смогу отрицать, что он потрясающе красив.

Еще одна волна раздражения захлестнула меня. Он горяч, богат и могущественен. И что хуже всего, он это знает. Горечь подкатывает к горлу. Я презираю таких людей. Людей, у которых весь мир лежит у ног и которым никогда не приходилось за что-то бороться.

Я еще раз окидываю его насмешливым взглядом. Ну, по крайней мере, он не увидит, что я перед ним преклоняюсь.

— По нашему обычаю, студенческий совет также проведет церемонию посвящения в первокурсники, — продолжает Александр, несмотря на то что я мысленно отмахнулась от него. — — Поскольку я являюсь президентом студенческого корпуса, вы снова встретитесь со мной на этом мероприятии. — Его глаза сверкают, а в уголках губ затаилась легкая ухмылка, когда он снова осматривает толпу. — Но об этом вы узнаете позже.

И снова мне приходится бороться с желанием закатить глаза. Конечно, он же президент студенческого корпуса. Наблюдая за тем, как он милостиво кивает восхищенным ученикам, я ненадолго задумываюсь о том, смог бы он выжить в обычной школе без всех своих денег и власти. Наверное, нет, по крайней мере, в моей школе.

Как только Александр покидает сцену, и декан произносит заключительные слова, я встаю со своего места и направляюсь обратно в общежитие. Занятия начнутся завтра, и я хочу успеть все подготовить до этого момента.

Я с удовольствием вдыхаю чудесный воздух ранней осени, пока иду обратно через кампус. Университет расположен в получасе езды от города Хантингсвелл, и его окружают прекрасные леса, поля и чистые озера. Поэтому ветра всегда несут свежие ароматы природы, проносясь между каменными зданиями, из которых состоит университет.

Миновав величественные дома, где живет самая богатая часть студенчества, я иду к общим общежитиям, специально отведенным для студентов-стипендиатов. Здесь не на что смотреть, но меня это не беспокоит.

Я здесь. Это все, что мне нужно.

Ключи звенят, когда я достаю их из сумочки и вставляю в замок на двери. В этом коридоре живут еще семь студентов, и мы делим кухню и две ванные комнаты в конце коридора. Я еще ни с кем из них не познакомилась, но мы все только приехали сегодня утром, так что для этого будет достаточно времени позже.

Захлопнув за собой дверь, я засунула ключи обратно в сумочку и положила ее на маленький столик рядом с дверью. Мой чемодан все еще ждет меня там, где я его оставила посреди комнаты, поэтому я подхожу и опрокидываю его на бок, прежде чем расстегнуть молнию.

Остаток дня уходит на распаковку вещей и осмотр здания.

Когда все готово, я переодеваюсь в рубашку для сна и ложусь на кровать, чтобы немного почитать. Завтра начинается мой первый урок истории, и я хочу прийти подготовленной. Но вскоре мои глаза начинают опускаться. Путь сюда был долгим, а работа с чем-то новым и незнакомым всегда выматывает меня.

Потирая глаза, я откладываю учебник по истории и скатываюсь с кровати. Прежде чем заснуть, мне нужно запереть дверь, ведь я понятия не имею, насколько честны и порядочны люди в этом кампусе.

Как раз когда я подхожу к двери, откуда-то из коридора доносится приглушенный звук. Я замираю. Напрягая слух, я жду, не повторится ли этот звук. Через дверь доносится слабый звук шаркающих ботинок. Я хмурюсь, глядя на ручку.

Что бы это ни было, скорее всего, это не мое дело. Но что, если кому-то нужна помощь?

Я стою перед дверью еще несколько секунд, пока во мне просыпается нерешительность. Мой взгляд скользит по голым ногам. И тогда я принимаю решение. На мне даже нет штанов, так что нет, я не собираюсь выходить в коридор и изучать странные звуки.