Я не обращала внимания на Акселя, когда он кричал, чтобы я открыла дверь. С каждым мгновением он становился все более взволнованным.

— Все, что говорила Dadi, сбылось, и со временем мы полюбили друг друга. Это не был всепоглощающий мгновенный удар, который сбил меня с ног, как в случае с тобой. Это происходило медленно и подкрадывалось к нам незаметно.

— Открой эту чертову дверь, Пия. — Взревел Аксель.

— Ты должен знать, что я думала о тебе и оплакивала тебя каждый день. Раньше я задавалась вопросом, не была ли эта неразрывная связь вызвана тем, что ты — биологический отец Поппи. У меня было много других теорий о том, почему я не могу забыть тебя, но к пятой годовщине нашей свадьбы меня это перестало волновать. Ты был частью меня, и воспоминания о тебе стали тем же, что и дыхание кислородом. Это больше не беспокоило меня. Это также ответило на извечный вопрос: можно ли любить двух людей одновременно? Ответ — да.

Стук по стеклу усилился настолько, что мой голос был едва слышен из-за него.

— Я влюбилась в тебя мгновенно, в ту ночь, когда встретила тебя. Джея я полюбила со временем, когда мы строили жизнь по кирпичику. Любить тебя не означало, что я не могу любить и его. Это было несравнимо, как яблоки и апельсины.

Наблюдая, как Джей рос из своей любви к Кэт и ко мне, я знала, что эти два чувства не были взаимоисключающими. Несмотря на его любовь к Кэт, я никогда не сомневалась в любви Джея ко мне, потому что и то, и другое могло быть правдой. Офис Джея был тому доказательством. Пока Кэт занимала пять процентов его стола, мы с Поппи управляли остальными девяносто пятью процентами. Именно поэтому сегодня мне пришлось принять это трудное решение.

— Здесь никого нет. — Сообщила я. — Я отправила свою семью в нашу квартиру в городе, потому что знала, что ты приедешь за мной, и знала, что мне нужно будет сделать дальше.

Я достала из заднего кармана мобильный телефон. Мои пальцы набрали 911 и зависли над кнопкой вызова. Кулаки Акселя яростно колотили по поверхности, оставляя красные следы в местах соприкосновения.

— Разве ты не задался вопросом, почему в этом доме нет охраны, ведь не в характере Джея оставлять нас без защиты? — Спокойно спросила я, хотя он больше не мог меня слышать, затерявшись в мире хаоса. — Это потому, что, как только я позвоню в полицию, им потребуется меньше трех минут, чтобы добраться до этого дома.

Ярость исходила от его тела, он ударил рукой по стеклу и громко выругался. Я нажала кнопку вызова и стала ждать, пока на другом конце кто-нибудь возьмет трубку.

— Здравствуйте. Это Пия Амбани. Я хочу сообщить о взломе.

Я продиктовала свой адрес, в то время как Аксель продолжал колотить кулаками по двери в бесконечном цикле гнева, временами срываясь на крики ярости.

Аксель взял небольшую паузу, кипя от злости.

— Ты думаешь, полиция защитит тебя от меня? Ты ошибаешься.

Я поднялась на колени и повернулась на месте. Затем прислонилась лбом к прохладному стеклу, как будто тянулась к нему.

— Между нами всё было не так, потому что у меня есть незаконченное дело. — прошептала я. — Ты тоже это чувствуешь. Вот почему ты так крепко держался за меня, постоянно оглядываясь через плечо, в ожидании моего нового побега. Так жить нельзя. Отпусти меня, Аксель, и я вернусь к тебе правильным путем. Я буду твоей пленницей столько, сколько ты захочешь.

— Я никогда не отпущу тебя.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Аксель решил свою судьбу.

— Прости меня за то, что я собираюсь сделать, но ты не оставил мне выбора.

Камеры над дверьми фиксировали нашу встречу с доказательствами того, что Аксель Трималхио угрожал моей семье и мне. Я отправлю запись Леви с обещанием не предавать ее огласке, если Аксель будет соблюдать запретительный судебный приказ, которого я добьюсь с помощью этого видео и показаний полиции, как только они прибудут на место.

Я внимательно наблюдала за новой жизнью Акселя. Леви был единственным человеком, который по-настоящему заботился об Акселе и не позволил бы ему нарушить судебный запрет. При необходимости Леви незаметно проследил бы за ним, чтобы гарантировать это.

Не говоря уже о том, что Аксель был настолько знаменит, что для него было бы невозможно вернуться в Чикаго без того, чтобы его местонахождение не стало достоянием общественности. Именно так я узнала, что он приземлился в Чикаго.

Все эти меры, которые я предприняла против Акселя, были делом рук Пии Амбани. Могущественной. Богатой. Спокойной. Собранной. Держащей все под контролем.

Однако для того, чтобы план удался, мне пришлось подтолкнуть Акселя к краю. Только Пия Миттал могла пробудить в нем зверя, спровоцировать на опрометчивые решения, связанные с эмоциями.

— Я люблю своего мужа и должна помочь ему пройти через это. Тебе не следовало заставлять меня выбирать между моей семьей и тобой… потому что это всегда будут они.

Тогда это случилось. Контроль, за который Аксель боролся с момента своего прибытия, полностью разрушился.

Безудержный гнев затопил его. Его кулак бил по двери с такой силой, что мог бы сотрясти весь дом. Мои руки упали на пол, пока я наблюдала за тем, как кровь сочится из костяшек его пальцев, и прислушивалась к звуку быстро приближающихся сирен.

Даже изнеможение не свалило его с ног. Аксель продолжал колотить по двери, пытаясь выломать ее. На месте появились двое крупных полицейских и схватили его. Это не успокоило его. Он восстал из пепла, как феникс, и отбросил их. Не сводя с меня глаз, он бросился в мою сторону, как одержимый. Аксель снова оказался у дверей, выламывая их всем телом с первобытной яростью, чтобы как-то добраться до меня. Его гортанный голос звучал по-звериному, когда он звал меня, пытаясь прорваться через дверь.

Я зажала уши двумя руками, чувствуя, как боль отдается в груди.

— Я люблю тебя. — Прошептала себе под нос, раскачиваясь взад-вперед. — Я всегда буду любить тебя. Пожалуйста, прости меня.

Если бы для Джея был другой способ мирно дожить оставшиеся дни в кругу семьи, я бы воспользовалась им. Но я знала, что Аксель будет преследовать меня до своего последнего вздоха.

Я наблюдала за тем, как на место происшествия прибывают все новые полицейские, пытаясь схватить Акселя. Адреналин не давал ему успокоиться, и он нападал на них без оглядки.

Я знала, что он навсегда возненавидит меня за этот поступок, потому что я наконец отняла у Акселя то, что он обещал никогда терять: его способность избегать правосудия и… его контроль.