- 56 -

 

Фен Е смотрел на слезы Яна Сиконга и в ярости чуть не ударил его кинжалом по лицу:

- Убери этот жалкий и несчастный вид! Я столько раз был мягок с тобой, и ты совсем потерял страх? Говоришь, тебя подставили? Тогда скажи мне, откуда взялся кинжал! Говори!

- Я не знаю, - Ян Сиконг медленно вытер слезы, его взгляд становился все холоднее. – Я заложил его давным-давно и понятия не имею, откуда он тут взялся.

- Не знаешь? Кинжал, который ты заложил в Гуаннине двадцать лет назад, теперь появляется вдруг в Тайюане спустя столько лет и в тысячах ли от Гуаннина? Если он все это время не был при тебе, как еще это можно объяснить? Каждое твое слово – ложь! Ты все время выкручиваешься и еще хочешь, чтобы я поверил тебе?

Ян Сиконг перевел взгляд на Юаня Шаосю, и тот отвел глаза в сторону.

- Цю Ван ничего не помнит, и об этом кинжале знаешь только ты, - Ян Сиконг пристально уставился на Юаня Шаосю. – В тот день ты так внезапно заглянул ко мне в кабинет не только для того, чтобы напомнить мне о годовщине смерти отца.

Даже если это была игра Чен Му и Шень Хесюаня, наверняка к ней приложил руку и Юань Шаосю. Только он один знал об этом кинжале и только он один оставался в его кабинете и мог прочитать секретные документы.

Юань Шаосю напустил на себя печальный вид:

- Нанью, неужели ты подозреваешь своего даге? Мы ведь с тобой братья, зачем бы я стал вредить тебе? Мне иногда кажется, что за эти двадцать лет я был единственным, кто еще помнит о нашем родстве. А ты... ты совсем обезумел от жажды власти.

Ян Сиконг в бешенстве смотрел на него, впервые ощутив желание убить этого человека. Больше всего ему была ненавистна мысль, что это презреннейшее существо обладало таким сходством с человеком, которого он почитал больше всех на свете!

- Все еще надеешься свалить вину на другого? Даже если это твой собственный брат? – со злостью сказал Фен Е. – Да, в этом ты настоящий мастер. Ты беспощаден к посторонним и своих близких ты тоже не пожалеешь. На что еще ты способен? Я и подумать не мог, что ты способен предать меня ради Чен Му. Меня - ради Чен Му!!

- Я не предавал тебя, - Ян Сиконг посмотрел ему прямо в глаза и сказал, четко выговаривая каждое слово. – Фен Е, послушай меня. Если я, Ян Сиконг, предал тебя, можешь изрубить меня на тысячу кусков.

- Мне действительно хочется порубить тебя на части! – взревел Фен Е. – Мне очень хочется заглянуть в твое сердце, чтобы посмотреть, есть ли там что-то кроме пустоты!

- Ну так сделай это! – хриплым голосом воскликнул Ян Сиконг, в отчаянии разрывая на себе верхнюю часть одежды. – Мне надоело оправдываться перед тобой, я устал от твоих постоянных подозрений и бесконечного унижения! Я устал иметь с тобой дело! Я вообще жалею о том, что встретил тебя в этой жизни!

Глаза Фен Е резко сузились, он вдруг выхватил кинжал из ножен, и его лезвие сверкнуло серебристым блеском, таким же ледяным, как и его взгляд. Кинжал резко рассек воздух.

- Стой! – потрясенный Юань Нанью бросился к Фен Е.

Ян Сиконг знал, что мог бы уйти от удара, но он не стал уворачиваться и замедлил реакцию своего тела, только закрыв глаза, чтобы ничего не видеть.

Он просто хотел проверить, как далеко готов зайти Фен Е в своем обращении с ним, даже если ценой этого окажется его смерть.

Холодно блеснувший клинок свистнул над головой Ян Сиконга, срезав узел у него на макушке.

Облако черных волос упало вниз, словно само небо рухнуло ему на плечи, закрыв от него весь белый свет. Сколько бы ни длилась ночь, и каким бы густым ни был мрак, за ними всегда наступал рассвет. Но теперь Ян Сиконг не знал, сможет ли еще когда-либо увидеть солнце, ведь его бросил во тьму человек, которого он любил больше всех на свете.

Несколько прядей срезанных волос бесшумно опустились к его ногам вместе с околками разбитого сердца.

Юань Нанью выхватил кинжал и взволнованно крикнул:

- Фен Е! Это дело еще не выяснили до конца! Не делай глупостей!

- Я дал этот кинжал Сиконгу, чтобы он стал символом нашей дружбы, а ты использовал его в качестве тайного знака в своем сговоре с Чен Му! – голос Фен Е неудержимо дрожал, его глаза покраснели. – Как бы я ни относился к тебе, чтобы я ни дал тебе, мне никогда не удастся завоевать твою преданность!

Глаза Яна Сиконга заволокли слезы, он больше не мог этого выносить. Он обладал даром красноречия, и никогда не отступал ни перед кем в спорах. В своей жизни он никогда не мог оправдаться только перед обвинениями Фен Е. Только этот человек был способен низвести его до такого состояния, и только он был способен причинить ему такую невыносимую боль.

- Фен Е, - хриплым голосом сказал он, - я правда устал. Я уже говорил – в своей жизни я обидел многих людей, но тебя я не обижал никогда. Ради тебя я делал то, чего не смог бы сделать ради себя самого! И мне уже все равно – веришь ты мне или нет. В твоих глазах я всегда виноват. Ты говорил, что очень привязан ко мне. Отлично, и я тоже был привязан к тебе!

Ян Сиконг окончательно сдался.

Фен Е вцепился в волосы Яна Сиконг, заставляя его поднять голову и посмотреть на него:

- То, что было между нами не стоит называть привязанностью и любовью. Когда я был моложе, я был без ума от тебя, я совершил столько глупостей и потерял многих людей. После нашего воссоединения мне пришлось сомневаться в каждом твоем слове, и больше у тебя не будет ни единого шанса использовать меня!

Ян Сиконг внезапно рассмеялся.

Из-за своей любви и привязанности, он тоже «совершил столько глупостей и потерял многих людей». Кто из них двоих задолжал другому? Кто кому должен, и кто больше виноват? Их прошлое было подобно трем тысячам нитей, которые переплелись между собой в сложный клубок, который уже было невозможно распутать и оставалось лишь разрубить его раз и навсегда.

Выбросить это из головы – и дело с концом!

Фен Е смотрел на измученный вид Яна Сиконга, словно в нем больше не осталось души, и ему казалось, что в следующий момент он превратится в пар и исчезнет, поэтому он неосознанно вцепился в него покрепче и не отпускал.

Юань Нанью снова шагнул вперед и растащил их обоих. Его лицо тоже было усталым и расстроенным:

- Я лично пошлю людей за Железным Посохом, но до этого...

- Бросьте этого предателя в тюрьму. Я запрещаю кому-либо видеться и разговаривать с ним без моего приказа, - холодно сказал Фен Е.

- Фен Е!

Юань Нанью больше не успел ничего сказать, когда Фен Е повернулся к нему и впился в него взглядом:

- Ты осмелишься не подчиниться моему приказу?

Юань Нанью потрясенно уставился на Фен Е – он еще никогда не смотрел на него таким ужасающим взглядом. Он тяжело вздохнул:

- Фен Е, Железного Посоха еще не арестовали. Может, пока оставить его дома до выяснения всех обстоятельств?

Фен Е схватил Юаня Нанью за грудки и в ярости прошипел:

- Ты помнишь, о чем я предпреждал тебя тогда? У него очень ловко подвешен язык, и теперь ты точно также очарован им, ведь так? Ты забыл, как он отправил тебя на каторгу? Из-за него ты был разлучен со свеой семьей. Из-за него ты теперь ничего не помнишь!

- Это совсем другое, - нахмурился Юань Нанью. – Но теперь...

- Ю-эр, - с мрачной усмешкой сказал Ян Сиконг. – Не нужно просить за второго брата. В общем-то неважно, закроют меня в тюрьме или нет. Но разве не лучше было бы прирезать меня на месте?

- Молчи! – крикнул Юань Нанью.

- И вообще, он прав – у меня ловко подвешен язык, и я умею обманывать людей. Не нужно мне верить, я могу обмануть и тебя.

- Сюда! – заорал Фен Е. – Уберите его с глаз долой!

Юань Шаосю неторопливо отошел в сторону, глядя исподлобья на Яна Сиконга. Уголки его губ приподнялись в усмешке.

В комнату вбежал охранник и собрался схватить Яна Сиконга, но тот оттолкнл его и поправил свою одежду, после чего спокойно посмотрел на Фен Е:

- Не причиняй вреда А Ли. Тронешь хоть волосок на его голове, и я наложу на себя руки в тюрьме.

- Ты не смеешь торговаться со мной! – Фен Е в ярости уставился на него.

- Попробуй – и узнаешь.

Ян Сиконг развернулся и вышел, больше не глядя ни на кого. Ему в лицо пахнул ледяной ветер, взметнувший его длинные волосы. Его стройная фигура быстро растворилась в ночи...

Фен Е, пошатываясь сделал несколько шагов вперед и забрал кинжал из рук Юаня Нанью, после чего крепко сжал его в ладони и с болью в сердце закрыл глаза.

Юань Нанью посмотрел на Юаня Шаосю с непонятным выражением в глазах.

***

Фен Е заточил его в подземной тюрьме, где содержали самых матерых преступников. Согласно его указаниям, все соседние камеры были пустыми, и охранники появлялись там только тогда, когда приносили еду. Все остальное время больше там никого не было.

Вероятно, эта камера долго пустовала, там не было грязи или дурного запаха. Вот только одеяло было тонким, а про жаровню и говорить было нечего. Он улегся на лежанку, завернувшись в одеяло, но ему было так холодно, что он совсем не мог сомкнуть глаз.

В общем-то, где бы он сейчас ни находился, ему все равно не удалось бы заснуть. Лежал ли он с открытыми глазами или же открывал их – он видел перед собой лишь глаза Фен Е, полные ненависти. Он все время задавался вопросом, почему человек, которому он дал больше всех в этой жизни, ради которого шел на уступки и о котором заботился день и ночь, вдруг стал его врагом?

Раньше он думал, что немного задолжал Фен Е. Фен Е был баловнем судьбы, который никогда и ни перед кем не склонял головы, поэтому он часто уступал ему и многое терпел. Будь на месте Фен Е другой человек, он бы никогда не отступил перед ним, но Фен Е был особенным. Он терпел и прощал, изо всех сил стараясь помочь ему. Ему хотелось, чтобы Фен Е стал знаменитым на весь мир полководцем, чтобы его имя было овеяно славой в веках.

Почему все закончилось именно так?

Он боялся, что не сможет найти ответ на этот вопрос до конца своих дней.

Тогда он начал мыслить более ясно.

Как Чен Му и Шень Хесюань смогли подставить его? Это Юань Шаосю пошел к ним, или они сами нашли его?