— Так я в конце концов научу тебя ездить верхом, прежде чем ты научишься плавать, — бормочу я про себя, прильнув к ее рту, но затем отдергиваю лицо. Мои руки, однако, не двигаются и продолжают погружаться в мягкую плоть Габриэллы. Она продолжает сжимать пальцы на моих руках, и опьяненное похотью выражение ее лица должно подготовить меня к ее следующим словам, но они удивляют меня.

— Могу я выбрать?

— Что выбрать?

— Какой вид спорта я хочу освоить первым?

Смех, вырвавшийся из моего горла, совершенно неожиданный, как и ее заявление.

— Как прошел твой сегодняшний прием у гинеколога, Габриэлла? — Я меняю тему, прежде чем действительно решу трахнуть ее, несмотря на дискомфорт, который, как я знаю, она испытывает.

— Думаю, все прошло хорошо, — говорит она и отводит взгляд.

— Ты думаешь?

— Она дала мне противозачаточные, но я могу принимать их только в первый день месячных.

— Только в этот?

— Тебе так важно? Да, — я подношу руку к ее подбородку и, положив указательный и средний пальцы под него, возвращаю ее взгляд к своему.

— А что может быть неважным? — Спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Ноэль прислала мне отчет сразу после того, как закончила встречу с Габриэллой.

— Мы поговорили, она рассказала мне об инфекциях, передающихся половым путем. Ты знаешь, что теперь больше не говорят "венерические заболевания", а говорят "инфекции"? — Спрашивает она, искренне любопытствуя, и я поджимаю губы, не давая себе улыбнуться, но киваю. — Она осмотрела меня, взяла кровь и... — она делает паузу, подыскивая слово. — Материал. Она собрала материал для лабораторных анализов. Она сказала, что мне, вероятно, нужно принимать витамины, так как у меня недостаточный вес.

— И как ты пришла к выводу, что мне это неважно?

— Потому что это не мешает сексу, — говорит она и тут же краснеет, что просто смешно, ведь просьба сесть на мой член не заставила ее покраснеть.

— Может, я недостаточно ясно выразился, Габриэлла, но для меня все в тебе важно, ты моя, и я забочусь о том, что принадлежит мне. Ты понимаешь это? — Совершенно ненужное заявление об обладании выскочило у меня изо рта, словно притянутое каким-то словесным магнитом, заключенным в глазах девушки. Габриэлла кивает и размыкает губы, медленно втягивая воздух. — Используй свои слова.

— Да, сэр, — отвечает она, и в моем сознании возникают образы ее стоящей на коленях, связанной, и они повторяются снова и снова.

— Что еще сказала Ноэль? — Спрашиваю я, желая отвлечься.

— Что даже если венерические заболевания не вызывают опасений..., — начинает она, боясь затронуть эту тему, и я перебиваю ее.

— Ты жалеешь об этом?

Трахать Габриэллу без презерватива было невероятно безответственно, это было самое большое, что я сделал за много лет, если честно, но я бы ничего не изменил, потому что видеть ее полностью измазанной моей спермой было почти так же хорошо, как чувствовать ее теплую киску, кожа к коже, душащую мой член с каждым толчком.

Габриэлла отрицательно покачала головой, и ее внезапно помутневшие глаза сказали мне, что ее мысли были заняты точно такими же воспоминаниями, как и мои.

— Она сказала, что это не очень хорошая идея, не пользоваться презервативом, пока я не принимаю таблетки, — продолжает она, моргнув, освобождаясь от воспоминаний. — Она сказала, что беременность все равно может наступить. Доктор Ноэль считает, что это вряд ли произойдет из-за моего не идеального веса и того, как он влияет на мой цикл, но это не невозможно, — заключает она.

— И когда это произойдет?

— Я не знаю, мои месячные нерегулярны. С тех пор как я приехала, они так и не пришли.

— Так что будем надеяться, что следующая неделя будет отдыхом.

— Вся неделя? — Габриэлла расширила глаза, демонстрируя гораздо больше беспокойства по поводу идеи провести целую неделю без секса, чем по поводу рисков, которым она подвергала себя, когда не сказала "нет" сексу без презерватива.

Я знал, что просто не кончить внутрь Габриэллы, как мне бы хотелось, на самом деле недостаточно, чтобы полностью исключить риск беременности. Я знал, но меня это не волновало настолько, чтобы не позволить себе вести себя как неандерталец, полностью руководствуясь инстинктами.

— Твоя кожа была не единственной частью твоего тела, на которой я оставил следы, Габриэлла.

— Мне нравятся следы, — тихо признается она, отгоняя от себя мысли о том, что разговор о венерических заболеваниях и риске неожиданной беременности мог бы отвлечь ее.

— Черт! Я до сих пор не знаю, говоришь ли ты такие вещи, потому что слишком невинна, или потому что дразнишь меня, Габриэлла. — Я скольжу рукой, лежащей на ее подбородке, вдоль челюсти, пока снова не добираюсь до прядей волос на ее затылке, и крепко дергаю их. Габриэлла стонет, и я приближаю свои губы к ее уху. — Твой невинный взгляд гарантирует, что первый вариант - правильный, но твой стон, как у шлюхи, которая любит грубые прикосновения, полностью говорит в пользу второго. — Она трется грудью о мою грудь, ища трения и заставляя меня хрипло смеяться. — Но именно твоя восхитительная неопытность, Габриэлла, сводит меня с ума. — Я откидываю ее голову назад и приникаю к ее рту, а затем свободной рукой расстегиваю две завязки на топе бикини.

Я срываю его, не заботясь о том, куда его брошу. Пальцы Габриэллы нащупывают мои волосы и крепко сжимают их, когда я падаю лицом к ее груди. Она выгибается, предлагая мне в рот свои твердые соски и откидывая голову назад с протяжными стонами при каждом прикосновении моего языка к ее возбужденной коже.

— Витторио! — Стонет она мое имя, как и прошлой ночью, и то, что я слышу в ее прерывистом голосе, возбуждает меня так же сильно, как и то, что она говорит — Да, сэр, — не имеет никакого значения.

— О, Bella mia! — Я бросаю ее восхитительные груди и возвращаю свое лицо к ее лицу. Я хватаю Габриэллу за бедра и фиксирую их вокруг своей талии, прежде чем начать выводить ее из бассейна. — Я сказал, что хочу от тебя всего. Этот рот знает, как дразнить, стонать и умолять. Посмотрим, как быстро он научится сосать.