Сун Сяо Бай взбунтовался. Он не только прогуливал уроки и участвовал в драках, он даже кусал людей... Возможно, это был тот путь, который должен пройти каждый, чтобы вырасти?
Бог творения и его даосский спутник, один – безумный учёный, другой – бог обучения, были приглашены в офис детского сада...
Молодая воспитательница из семьи овец, которая была экспертом в психологии воспитания детей младшего возраста и обладала сильным чувством ответственности, сурово раскритиковала обоих за их неправильную воспитательную политику; особенно неправильное поведение Юэ Ухуаня, который бил ребенка на каждом шагу. Затем она предложила множество планов. Она настоятельно призвала семью и школу объединиться и с любовью перевоспитать Сун Сяо Бая, позволив ему встать на правильный путь.
Юэ Ухуань: «...»
Сун Цинши: «...»
Они действительно не знали, как воспитывать такого глупого ребенка.
В любом случае, они уже усыновили его. Он уже был среди пантеона богов. Они не могли вышвырнуть его обратно.
Хаотичная жизнь этих двоих по воспитанию ребенка продолжалась целых 22 года. (Сяо Бай дважды оставался на второй год).
Как бы он ни старался, оценки Сун Сяо Бая были лишь на уровне проходных. Всякий раз, когда у них было родительское собрание, они не могли поднять головы...
В итоге, оценок Сун Сяо Бая не хватило, чтобы его приняли даже в самый плохой университет. Однако на экзамене он показал духовную силу уровня SSS и телосложение уровня SSS. Его сразу взяли в лучший класс военной школы, в резерв будущих генералов...
Сун Цинши был ошеломлен всеми комплиментами от других завистливых родителей.
Хоть Сун Сяо Бая и приняли в ключевой университет, Сун Цинши все время казалось, что что-то здесь не так.
Юэ Ухуань успокоил его:
– Ничего страшного, мы отправим его служить одним из офицеров Ань Луна.
6.
Юэ Ухуань умел делать вино, и чертовски хорошее вино.
Каждый раз возвращаясь с поля битвы, Ань Лун наведывался к Юэ Ухуаню за дармовой выпивкой.
Раньше он ходил в Храм Феникса, а теперь приходил во Двор Облачного Жилища. Хотя все было по-прежнему, пока было вино, каждый раз он видел, как Юэ Ухуань и его даосский спутник влюблены друг в друга. Они часто кормили его собачьим кормом до отвала... пока он не был готов лопнуть. Ему казалось, что его брат изменился после женитьбы. Теперь ему не разрешалось бить его по лицу, когда они дрались.
На этот раз Ань Лун только что закончил убивать нескольких великих демонов и излучал героический дух с ног до головы. Он поспешил выпить пару бокалов крепкого вина, как вдруг увидел, что Юэ Ухуань сидит под цветущим деревом и с энтузиазмом срывает виноградины, засовывая каждую в рот Цинши Шэнцзюня.
Погруженный в писанину Цинши Шэньцзюнь пробормотал:
– Хватит, я больше не хочу есть.
Юэ Ухуань был очень внимателен. Он положил виноград и перешел на хорошее вино.
– Давай. Сделай пару глотков.
......
Ань Лун почувствовал, что слепнет.
Неужели так поступают великие мастера?
Куда делся его «твердый и непреклонный на поле боя», «неутомимый в бою», «высокомерный с головы до ног» добрый брат?
Такие вещи, как любовь, были ядовиты. При контакте с ней слепнешь не только ты, но и твои друзья тоже ослепнут.
Ань Лун выпил несколько бокалов вина, заедая собачьим кормом.
(ПП: собачий корм – смотреть, как другие перед тобой милуются)
Юэ Ухуань был с ним уже много лет. Он мог понять, о чем тот думает, по одному лишь взгляду. Он полушутя-полусерьезно сказал:
– Может быть, у тебя тоже был такой момент в маленьком мире?
– Что за шутка! Я бы не стал искать неприятностей! – Ань Лун выпил слишком много и не удержался, – Даже если бы у меня случайно возникли чувства в маленьком мире, то это должно было быть с добродетельной и нежной хорошей женщиной. Не то что вы – два мужика, липкие и приставучие, строят друг другу глазки не в силах оторваться друг от друга даже на полминуты.
Сун Цинши только положил кисть, как услышал его слова. Все его существо было ошеломлено.
– Хорошая женщина?
Он вдруг подумал о ненавистной женской одежде в массиве Кошмара, Пожирающего Сердце. Хотя Юэ Ухуань многое ему объяснил, он все равно не понимал, зачем Ань Лун заставил его надеть женскую одежду в своем кошмаре. Теперь правда была раскрыта – в глубине души Ань Лун всегда хотел, чтобы он был девушкой!
Сун Цинши хотел разорвать этого хаски на части!
Но все, что произошло в маленьком мире, уже было в прошлом...
Ань Лун был сбит с пути, сбит с пути до такой степени, что возникли проблемы с его ориентацией. Кроме того, он уже заблокировал свою память. Теперь не было смысла спорить об этом.
Сун Цинши глубоко вздохнул. Забудь об этом, пусть будет так. Мир – это благословение. Он продолжил писать свои исследовательские заметки. Кто знает? Может быть, этот хаски когда-нибудь подберет на поле боя молодого человека.
Пока он писал с огромной скоростью, он беззвучно «благословлял» его.
Юэ Ухуань улыбнулся, глядя на сердито пыхтящего Цинши Шэньцзюня. Затем он обратился к Ань Луну:
– Крепкого ликера не осталось.
Лицо Ань Луна было ошарашено.
– Разве ты не оставляешь немного для меня каждый год?
– После того, как мы вернулись из маленького мира, он закончился, – Юэ Ухуань улыбнулся, – В последнее время я варю только лечебное вино. Кислое и вяжущее.
Ань Лун надолго задумался. Наконец он понял и обиженно спросил:
– Я буду есть свой собачий корм и перестану болтать ерунду. Хорошо?
Слепота была пустяком. А вот то, что он не может получить свой ликер, – это уже большая проблема.
Он поклялся и похлопал себя по груди. Он был достойным черным драконом, генералом, каких боевых построений он еще не видел? Он и глазом не моргнет из-за нескольких тонн собачьего корма. Видя, что у Юэ Ухуаня сердце как железо, он поспешил умолять Цинши Шэньцзюня. Сун Цинши был не из тех, кто держит обиду. После долгих упрашиваний он успокоился.
Юэ Ухуань сунул Ань Луну в руки две банки спиртного и выгнал из Двора Облачного Жилища.
План Ань Луна удался. Он прямо в воздухе превратился в черного дракона и с веселым смехом улетел. На западной границе все еще оставалось много демонов, жаждущих неприятностей.
Такая ерунда, как любовь, ему была не нужна, даже если бы ее ему дали. Мужская романтика – это поле битвы! Это кровь!
7.
После того как богу Фениксу удалось вернуться на свое законное место, боги и божественные посланники, попавшие в маленький мир, восстановили свою память и последовательно покинули его.
Кун Мухуа был одним из адъютантов Шэньцзюня и должен был вернуться в Божественное Царство вместе со всеми. Но с большим трудом ему удалось найти своего возлюбленного и получить удачное предложение руки и сердца. Даже если бы его забили до смерти, он не хотел уходить. Он нашел бога и плакал три дня, закатывая истерики и ведя себя очень жалко. Наконец, он получил разрешение и временный пропуск, чтобы свободно перемещаться между маленьким миром и Божественным Царством. Ему было поручено следить за порядком и контролировать Судьбу.
Бог Феникс обычно не вмешивался в самостоятельную работу и судьбу каждого малого мира, но влияние Неугасимой Вершины на этот мир было слишком велико, и он не мог сразу же отступить.
Бай Цзыхао стал агентом Неугасимой Вершины, взяв на себя власть, оставленную богом. Он разбирался с незакрепленными нитями во всех частях света. Изначально никто не был уверен, что его силы достаточно, но Небесное Дао, которое контролировал бог Феникс, защитило его, немедленно сбросив к его ногам несколько возможностей, которые сразу подняли его культивационную базу на два уровня. Что бы он ни делал, все шло очень гладко.
К тому же его даосским спутником был древний великий яо. Мир быстро стал покорным.
Бай Цзыхао знал, что Кун Мухуа наслаждался, когда все смотрели на него, и хотел провести более грандиозную церемонию свадьбы. Кун Мухуа был вне себя от радости, но после того, как он увидел свой лысый хвост, все его птичье существо почувствовало недомогание. Он мгновенно превратился в лужу слез, спрятался в своей башне и отказался встречаться с посторонними. Каждый день он расчесывал свои поредевшие золотые перья и умывался слезами. Он твердо решил дождаться, пока отрастут хвостовые перья, и восстановить свою красоту, прежде чем проводить церемонию.
В течение этого времени он даже не переодевался в женское тело, каждый день оставаясь в своем мужском теле. Поскольку его волосы были опалены, он их коротко остриг. На щеках у него были две раны. Хвостовые перья павлиньего яо несли в себе силу изгонять демонов, поэтому восстановление шло очень медленно. Каждый день он забирался в постель Бай Цзыхао. Жалея и ненавидя себя, он сокрушался о том, что он такой уродливый человек, что он в долгу перед своим даосским спутником за то, что тот не бросил его, и что он не в состоянии отплатить за его доброту. Он мог только использовать свое тело, чтобы должным образом служить ему, делать все возможное, чтобы удовлетворять своего супруга...
Бай Цзыхао: «...»
Кун Мухуа приложил огромное количество усилий, чтобы служить ему, даже использовал двойное культивирование, чтобы передать свою силу. Бай Цзыхао не мог этого вынести, и шум, который они издавали, был слишком громким.
На Неугасимой Вершине большинство птиц яо, которые были знакомы с Кун Мухуа, последовали за богом и ушли. Вместо них туда перевели многих людей из сект, непосредственно подчиненных Неугасимой Вершине, и им было не очень понятно, что происходит внутри.
И вот до внешнего мира дошли слухи, что Бай Цзыхао держит в маленькой черной комнате несравненную красавицу, которую насилует день и ночь...
Бай Цзыхао: «...»
Он был очень терпим к слухам, и его мало волновали беспочвенные разговоры, ходившие снаружи.
В прошлом, когда он убил Цзинь Фэйжэня, он не только не стал жить вдовцом, но и укрылся на Неугасимой Вершине. Он стал самым ядовитым мужем бессмертного царства. Романы об этой истории пестрели повсюду. Все плевались при каждом упоминании этой истории. Более того, этот вопрос никак нельзя было прояснить. Цзинь Фэйжэнь очень хорошо управлял своим имиджем, и не было никакой возможности пересказать его позорные похождения в спальне.